Виктор Исьемини - Меняла
Впрочем, в заблуждениях Эрствина есть большая доля моей вины. Ведь это я сам рассказывал ему о забавных и приятных сторонах жизни наемного солдата. Разумеется, в своих рассказах я, как правило, опускал грязь, жесткость и подлость своей прежней профессии. Парень уже не дитя, он мог бы и сам догадаться, что я рассказываю далеко не все и что некоторые особенности моего поведения, да, в конце концов, даже то, что я скрываю свою внешность – все это связано не с романтикой и веселыми приключениями.
– Послушай, Эрствин, – я решил сменить тему, – ты не мог бы оказать мне услугу?
– Конечно, Хромой! А что нужно сделать?
– То, о чем я попрошу – это не ерунда, а очень трудное и важное дело.
– Ну, так что за дело-то? Говори! – ого, как глаза-то у него заблестели!
– Мне нужно узнать поточнее все, что связано с историей Семи Башен. Не байки и детские сказочки, а правду. В архивах Совета наверняка найдется что-то о Семи Башнях. Ну, мне, сам понимаешь, в городской архив путь заказан. Не мог бы ты порыться там в старинных хрониках и отчетах?
Блеск в глазах Эрствина тут же погас. И только-то! Порыться в старых пыльных книжищах… Интересно, а чего он ждал? Для меня архивы Совета – самое интересное, пожалуй, место в Ливде. Я бы дорого дал за право покопаться в собранных там документах – и в старых, и в новых. Среди них есть разгадки немалого числа тайн Ливды. Да и не только ее одной – там много чего можно отыскать, нужно только знать, где и на что обращать внимание… Но мой юный приятель этого мнения не разделял:
– Ну-у… В старых книжках копаться…
– Я же тебя предупреждал, что дело будет нелегким, – Эрствин, кажется, уловил смешок в моем голосе и загрустил еще сильнее, – друг мой, я совершенно серьезно прошу тебя об этой услуге. Клянусь, для меня очень важно отыскать сведения о Семи Башнях. Да не так уж и много бумаг придется поднять. Семь Башен около трехсот лет лежат в руинах, а документов такого возраста – не так уж много.
Тут я заметил, что на противоположной стороне улицы стоит Хиг и делает мне какие-то знаки. Рядом с ним переминался с ноги на ногу Томен Грошик, еще один парень из команды Обуха. И рожа у него была такая… Ясно, произошло что-то неприятное. Даже хуже, чем просто неприятное. Это означает, что его светлость Обух нуждается в моих услугах. Ничего не поделаешь, придется идти с ними… Я снова обратился к Эрствину, стараясь придать голосу как можно более теплые интонации:
– Ну как, поможешь мне? Только мне сейчас нужно идти. Вон мой клиент вернулся с компаньоном. Ты же понимаешь, что я, в отличие от людей твоего сословия, вынужден заниматься целый день ремеслом… Словом, давай встретимся сегодня вечером в “Шпоре сэра Тигилла”, ладно?
Эрствин оглянулся на Хига с Томеном, печально вздохнул и кивнул утвердительно…
* * *В Ренприст мы возвратились к началу осени. И, хотя народу в “Солдате” было еще по-летнему немного, я рассудил, что в этом году больше найма не предвидится – по крайней мере, для таких новичков, как я. Я не строил иллюзий на свой счет. Несколько месяцев унылой гарнизонной службы не сделали меня ветераном.
Подсчитав наличные ресурсы, я убедился, что легко могу дотянуть до следующего лета и приготовился спокойно ждать. В отличие от большинства коллег я не торчал с утра до вечера в “Очень старом солдате” – я ведь не рассчитывал на найм в этом сезоне. Зимой не воюют… Я шатался по Ренпристу и за неделю успел изучить городишко вдоль и поперек. Собственно, странный город состоял из “Солдата” и всего, что было необходимо для обслуживания этого заведения – кузниц, мастерских, лавок портных и сапожников, пекарен, колбасных, коптилен, ну а также – городского магистрата, стражи, меняльной лавки, церкви и прочего, что положено иметь уважающему себя городу. Все названные мной учреждения служили лишь одному – обеспечить жизнедеятельность “Солдата”. И они справлялись, можете не сомневаться – и не были в накладе. Трудно представить себе предприятие, приносящее более стабильный доход, чем место найма солдат удачи…
Словом, я настроился на то, что мне придется ждать лета, и просто убивал время. Тем не менее, я, вопреки собственным ожиданиям, все же пристроился работать на зиму. Получилось это совершенно случайно. Однажды – а была уже поздняя осень – я привычно слонялся по тихим улочкам Ренприста. Помнится, я думал тогда, до чего здесь мирно и уютно – в городке, поставляющем, по сути дела, всему Миру убийц и разрушителей. Посреди этих парадоксальных размышлений меня застиг дождь и я, не задумываясь, спрятался под первую попавшуюся крышу. Так я случайно оказался на пороге местной приходской церкви. Конечно, я уже несколько раз бывал и внутри. Не то, чтобы я усердно веровал, но иногда во время службы мне удается ощутить в груди… Даже не знаю, как это описать, такое кружение, или даже, пожалуй томление… я боюсь сказать “томление души” – но ощущение приятное… Даже успешное колдовство не дает мне таких ощущений…
И все же я захожу в храм не слишком охотно, почему-то смущаюсь, что ли… Но в тот раз дверь была заперта и я просто стоял под навесом, пережидая дождь. А капли падали все гуще, непогода усиливалась. Я заметил бегущего по улице отца Томена, местного священника. Сухонький старикашка смешно подпрыгивал на бегу, оскальзывался на мокрых булыжниках, но при этом заботливо прикрывал полой своего плаща большущий сверток. Он подбежал к двери, ведущей в заднюю, заалтарную часть храма и принялся доставать ключ. При этом старик так боялся уронить свой драгоценный сверток, так прижимал ношу к себе левой рукой, что ему никак не удавалось добраться правой к ключу – для этого нужно было приподнять полу его неуклюжего священнического одеяния. Видя его мучения, я пожалел старика и, перебежав из-под своего навеса к нему, предложил:
– Давайте помогу, отче.
– Спаси тебя Гилфинг, добрый юноша, – прошелестел в ответ старичок, – прими мою ношу, но заклинаю – будь осторожен! Там книги!
– Не беспокойтесь, я буду так осторожен, словно там ядовитые змеи вперемежку с амулетами Проклятого Принца!
Моя незамысловатая шутка так развеселила отца Томена, что он хохотал минут пять и только затем сумел отдышаться и отпер наконец злополучную дверь. Все еще хихикая и подрагивая костлявыми сутулыми плечами, он предложил:
– Заходи, сын мой, обсушись и раздели мою скромную трапезу.
– Но, отец Томен… Это как-то неловко…
– Ничего-ничего. В этом Гилфингом проклятом городе еретиков и злодеев я рад встретить добрую душу, которая ценит никому не нужные книги не меньше, чем змей, запретные еретические амулеты и прочие полезные вещи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});