Александр Зотов - Еще один фантастический мир

– Нет… – замялся Шус. Упоминание о деревне в горах его смутило. И как только она догадалась? – Я часто ездил на таких шутках и раньше. Просто ветер задул очень сильно! Как, ты говоришь, они называются?

– Ты чего-то не договариваешь, – заметила Жаннет, залезая в дверь, открывшуюся в теле червяка, – но это не мое дело. К тому же допрашивать тебя или убивать сейчас не лучшее время, кто тогда понесет мою сумку? Ну, и что ты стоишь? Залезай, в этом нет ничего страшного.

– Я не боюсь, просто…

Внутри оказалась вытянутая комната, в которой стояли довольно грязные кресла, обтянутые кожей, кое-где порванные. По проходу между креслами перекатывалось несколько бутылок, а в дальнем от них углу спал кто-то, густо обросший щетиной, и с полупустой бутылкой, готовой совершить короткий самоубийственный прыжок.

Шус сел в кресло напротив Жаннет, та открыла одно из окон, находившихся на расстоянии примерно полметра друг от друга. Основываясь на своем опыте путешествия на руфухиди по направлению N 2 из Бахтир-Таль-Асы в Келхар-Тал-Эш-Налу, Шус сделал вывод, что это никакой не червяк, а какое-то транспортное средство, во всяком случае изнутри оно было похоже на палатку руфухиди только для недалеких поездок.

– Юра, советую тебе пересесть.

– Я тебе, что мешаю?

– Нет, нисколько, просто…

Она так и не успела договорить, транспортное средство резко дернулось, быстро набирая скорость. Шус, сидевший против хода движения и совершенно не ожидавший подобной подлости от силы инерции под действием этой силы полетел вперед, закончив свое падение соприкосновением носа с твердой коленкой Жаннет, положенной на вторую.

– Ты в порядке? – поинтересовалась Жаннет у скатившегося на пол Шуса. – Юра, вставай. Между прочим, мне тоже довольно больно, из чего сделан твой нос?

– Ты была права, – ответил ей Шус, не меняя своего положения в пространстве.

– Может встанешь?

– Нет, мне и здесь хорошо.

– Знаешь, пол довольно грязный, а я потратила кучу сил в времени, чтобы отнести твою одежду в стирку.

– Что, так много? – недоверчиво поинтересовался Шус.

– Да много, особенно для капитана!

– Прости, но мне здесь лучше, по крайней мере, я никуда отсюда не упаду. – Шус принял позу поудобнее, как вдруг услышал над своей головой вопль:

– Три тысячи чертей! Встать, салага, или я выброшу тебя в шлюз! – эта реплика принадлежала Жаннет. Для подтверждения серьезности своих намерений они довольно ощутимо пнула Шуса в живот.

– Больно, – только и ответил последний.

– Ты что-то сказал, кусок мяса? А ну встать! Или ты свинья, что бы валяться в собственных…, – последние слово было заглушено тем, что человек, спавший в кресле, вскочил с места и закричал что-то неразборчивое, но явно ура-армейское. Шус же встал и сел в кресло сбоку от Жаннет.

– Теперь понятно как ты заставляешь свою команду себя слушаться, – несчастным голосом произнес Шус.

– Что, понравилось? – город поинтересовалась Жаннет.

– Еще как, особенно тогда, когда ты меня пнула в живот.

– Ну, прости. Зато это подействовало.

– Кстати, а как называется твой корабль?

– А почему это кстати?

– Ну… понимаешь, когда ты накричала на меня, как на последнего болвана…

– Которым ты и являешься.

– Возможно. Так вот, я вспомнил, что ты капитан и подумал, что твой корабль должен как-то называться.

– G-1324-LSK5.

– Как, как?

– По правде, он никак не называется, я еще думаю над этим.

– А то что ты сказала?

– В какой-то степени это действительно его название, а точнее серийный номер реактора. Команда зовет его Желсиком, но это неофициальное название, к тому же, мне оно не нравится.

Пейзаж за окном был удручающе однообразным, поле космодрома занимало площадь больше пятидесяти квадратных километров. Поезд останавливался еще пару раз, подбирая кого-то, впрочем, они садились в другие вагоны. Вскоре пустыня космодрома сменились обыкновенной пустыней. Однообразие лишь изредка нарушалось довольно чахлыми пальмами вокруг столь же чахлых водоемов.

Шус старался не смотреть в окно, его нервировала скорость, с которой они неслись. Жаннет же, наоборот, высунула голову наружу, восхищенно жмурясь от ветра.

– Черт, черт, черт! Три тысячи чертей, будь все проклято! Почему ты ее не поймал?! – кричала Жаннет. Сразу, как они сошли с поезда, порыв ветра подхватил ее шляпу и унес куда-то в пески.

– А при чем здесь я? Я не дул.

– Я же не говорю, что ты виноват! Но почему ты не поймал?!

– Прости.

– То-то, дай сумку.

Шус обрадовался и уже было понадеялся, что Жаннет сжалилась над ним и решила разделить его ношу поровну, но не тут-то было. После того, как она порылась в сумке и достала оттуда еще одну, точно такую же как и первая, шляпу, она повесила сумку обратно на Шуса.

– Что ты там носишь, кирпичи, что ли? – возмутился Шус.

– Может и кирпичи, какая тебе разница, что носить, – безапелляционно ответила Жаннет, надевая шляпу.

Они стояли на довольно широкой, но не очень оживленной улице. Образовывали ее сравнительно невысокие трех-четырех этажные здания с выцветшей краской. Вдоль дороги торчали столь же чахлые, как а в пустыне пальмы. Вид неба портило огромное количество проволок, натянутых над улицей. Спрашивать, зачем они нужны, Шус не стал. Лишний раз показывать свою, с точки зрения Жаннет, глупость, ему не хотелось.

Зато предназначение повозок без лошадей он понял сразу, ведь он в своем мире уже катался на такой штуковине, канувшей вовсе не в Лету, а в Раф-Гал-Дур-Хар. Насколько Шус помнил, та штуковина называлась Автомобиль. Правда здесь автомобили были не из чистого золота, но Шус с самого начала подозревал, что золотое покрытие совсем не обязательно.

Несмотря на все надежды Шуса, Жаннет не стала утруждать себя наймом какого-нибудь транспортного средства, а пошла пешком. Ей-то хорошо, а ему приходится тащить тяжеленную сумку, к тому же это солнце… несмотря на то, что оно одно, но поджаривает как десять.

– А… Жаннет, а куда мы все же идем? – поинтересовался Шус через несколько минут после того, как они сошли с поезда.

– Вначале к Урнашу, потом… наверное, к Рамазану, затем…

– Прости, а не могла бы ты повторить, куда мы идем вначале?

– Я же говорю, к Урнашу! – выкрикнула Жаннет, но увидев полные непонимания глаза Шуса пояснила. – Он оптовик. Попытаюсь сплавить ему тот металлолом, который собрала около твоей шлюпки и еще кое-что, что он мне заказывал. А у Рамазана куплю кое-что для корабля.

– А это далеко?

– Нет, не очень.

Оказалось, что «нет, не очень» для человека с двадцатикилограммовой сумкой, да еще по сорокоградусной жаре – это очень и очень далеко. Уже на последнем издыхании Шус поинтересовался, «а сколько еще идти?» на что получил ответ: «совсем близко». По мере их продвижения количество прохожих увеличивалось, а качество дороги улучшалось. Если вначале их пути это была грунтовка, кое-где занесенная песком, то затем она превратилась в заасфальтированную дорогу, хотя и с большим количеством пробоин и выбоин.