Наталья Ткаченко - Друг

Ллио кивнул, твёрдо вознамерившись не претендовать на тёплое местечко на лошадиной спине.

В город они вошли уже на закате (точнее, Тхар, конечно же, въехала верхом) и почти сразу остановились в трактире, расположенном практически на краю пустыря у несколько лет назад отнесённой дальше городской стены. За прошедшее время вокруг старой части города успела нарасти неширокая полоса новеньких, свежевыкрашенных домов, придававших окраине почти благополучный и местами даже праздничный вид.

Вдохновлённый таким многообещающим окружением, Ллио счёл названную цену за комнату вполне приемлемой, и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда Тхар завопила:

— Чивоооо? С какой это радости?! Да у вас тут небось даже клопы с голодухи перемёрли! Никого же нет! Последняя ярмарка два месяца назад была! А полгода назад, в разгар ярмарки, комната стоила дешевле на три "ёлочки"!

— Так то — полгода назад, — ухватился за ниточку хозяин гостиницы, но Тхар не так просто было сбить с толку:

— Вот-вот, во время ярмарки! Семь за двоих!

— Ну нет! — хозяин распрямился за стойкой, на которую опирался, готовясь занять более выгодную позицию для обороны.

— Ну да! — отрезала Тхар. — Вы прекрасно знаете, что мы без труда найдём комнату не хуже за меньшую стоимость! Нам просто лень искать! И не коситесь в его сторону, если он эльф, это ещё не повод задирать цены! Он — бедный эльф!

Сам эльф только раскрыл рот, собираясь возмутиться, как наткнулся на свинцово-тяжёлый взгляд Тхар, и благоразумно его захлопнул. В результате Тхар выторговала за те же семь мелких серебряных монеток ещё и по чистому и свежему комплекту постельного белья, ужину и, о чудо! — ванне.

Впрочем, оказалось, что ванной здесь называется деревянное корыто, наполняемое вручную горячей водой с кухни и холодной — из-под крана в закутке, расположенном в конце коридора. Эльф с тоской вспомнил тёплые источники родных Лесов, но решил, что в его положении не стоит привередничать.

— Чур, я первая! — предложила Тхар, радостно приплясывающая у своего накрытого крышкой (чтоб до поры не выстудить) корыта.

— Конечно, — кивнул Ллио, задёрнул занавеску и сел на своей кровати спиной к импровизированной ванной комнате. Тхар ещё побегала к вещам, пошуршала, и наконец устроилась в ванне, мыча какую-то донельзя жизнерадостную песенку. Ллио же стал разбирать вещи. Потом пришла его очередь и он, старательно отвернувшись, проскользнул за занавеску.

— Ллио, тебе что-нибудь постирать? — донеслось через некоторое время.

— Нет! — подскочил до этого блаженствовавший в ванне юноша и расплескал воду пополам с мыльной пеной. Ещё чего, давать Тхар стирать своё бельё! Сам, как-нибудь. И бриджи самому зашить можно. Это не должно быть очень сложно!

— Ллио, — поскреблась в стену у занавески девушка, — а ты стирать умеешь?

— Да! — выпалил эльф.

— Врёшь, — констатировала девушка. — Ладно, научу. В конце концов, в служанки я к тебе не нанималась! — она помолчала и заметила вполголоса: — Стирающий эльф… — и хихикнула.

Ллио уязвлено хмыкнул. Да, дома было всё просто: опускаешь в белёсую воду источников, которые есть в каждом Лесу, запачкавшиеся и просто ношеные вещи, и вынимаешь их через несколько минут чистыми и к тому же приятно пахнущими. Людям приходилось хуже: выезжая из города перед перевалом, Ллио видел у моста прачек. Одни женщины старательно тёрли расстеленное на рифлёных досках бельё желтоватым куском мыла, зажатым в покрасневших, содранных на костяшках пальцах. Другие, подоткнув подолы, стояли в ледяной воде по колено и полоскали уже постиранное бельё, а потом отжимали, скручивая в жгут вдвоём с разных концов — непослушные замёрзшие руки не в состоянии были крепко ухватить жёсткую от воды ткань. Но, несмотря на тяжёлую работу, прачки напевали и весело переговаривались. А уж какие комментарии достались уставившемуся на них эльфу! Неловко отшутившись в ответ на предложение спуститься и помочь бедным замёрзшим девушкам согреться, он продолжил дорогу с пылающими ушами, размышляя о том, что, пожалуй, только эта жизнерадостность и помогает людям жить в тех ужасных условиях, где он сам не протянул бы и недели.

Сейчас, сидя в тёплой ванне с куском нежно-голубого, ароматного мыла, Ллио твёрдо решил, что протянет, если понадобится. И не будет висеть на Тхар балластом. Особенно во всех этих бытовых мелочах, которые, накапливаясь, так легко отравляют жизнь.

Так что для начала придётся научиться стирать. Не так уж это и сложно. И штопать. Ну, а собирать фрукты с деревьев — вообще проще простого! И теперь Тхар всегда будет ехать верхом, когда захочет. Пожалуй, пока всё…

— Ллио, вылезай из ванны, ужин принесли! — вырвал его из размышлений голос Тхар.

Через три минуты срочно домывающийся эльф услышал:

— Ну чего ты копаешься, остывает!

И ещё через три минуты до старательно вытирающего длинные волосы юноши донеслось:

— Ллио, у меня уже живот сводит от голода, я сажусь есть без тебя, и начинаю с твоей порции!

— Пожалуйста! — отозвался он.

В ответ раздался протяжный, полный тоски стон. Эльф усмехнулся и стал натягивать чистую смену белья, но спокойно одеться ему не дали — на занавеске явно обозначилась тень девушки, которая, уперев руки в боки, пригрозила:

— Либо ты выходишь, либо я вхожу!

Юноша панически дёрнулся, промахнулся мимо штанины, пошатнулся и невольно сделал шаг назад, споткнулся о стоявшее рядом ведро, опрокинул его, и с размаху приземлился на край корыта, едва не перевернув его.

— Ллио, ты не ушибся? — встревожено спросила Тхар из-за занавески.

— Нет, всё в порядке! — тут же отозвался эльф, безумно ей благодарный за то, что она всё же не выполнила свою угрозу. — Я сейчас!

— Хорошо, жду, — вздохнула девушка, удаляясь от занавески.

Глава седьмая. О прошлом, настоящем и будущем

Эльф рекордно быстро оделся и отдёрнул занавеску. За столом сидела, показательно вооружившись ножом и вилкой, светлокожая девушка с коротко остриженными каштановыми волосами, едва достающими до пышных кружев рябиново-красного корсета сахези.

— Ну наконец-то! — воскликнула она. — Чего застыл, садись!

— Тхар? — отмер Ллио. — Ты… Ты — белая!

— Побелеешь тут с голодухи! — буркнула девушка. — Ты сядешь или нет?!

Эльф плюхнулся на свободный стул, а девушка жадно принялась за еду, на которую юноша даже не посмотрел:

— Я хотел сказать, у тебя светлая кожа, только немного загорелое лицо, но не смуглое! И глаза… они другие…

— Я просто не накрашена, — пожала плечами девушка. — Я обычно крашусь под сахези, потому что их побаиваются. Ну и ещё этот трюк с цветом глаз. Меня моя мамо научила. У меня срабатывает не всегда, но с тобой получилось, — Тхар подняла на юношу глаза и улыбнулась. — Они у меня действительно карие, значит, ты сказал правду!