Джейн Йолен - Карты печали

Старшая жрица посмотрела в шар, который держала в руках помощница. Шар на миг осветился голубым светом. Тогда я испытывал благоговейный страх, но один небесный путешественник рассказал мне о секрете этого внутреннего пламени. Внутри шара есть тайник с жиром и пара кремней, которые высекают искру, когда прикоснешься к особому устройству.

– КТО БЫ НИ РАССКАЗАЛ ТЕБЕ ОБ ЭТОМ, ОН ПОСТУПИЛ НЕХОРОШО. МЫ ПОКЛЯЛИСЬ НАБЛЮДАТЬ, ИЗУЧАТЬ, ПОЗНАВАТЬ.

– Это мой долг как Короля – знать все. Кроме того, этот молодой человек в то время был пьян от королевского вина. Это лучше, чем я знаю секрет волшебства Лун. Поверь мне, я не рассказывал никому.

– ТЫ РАССКАЗАЛ МНЕ.

– Ты не позволишь этому распространиться. Ты не посмеешь, если ты хорошо знаешь наши обычаи.

– ЧТО СКАЗАЛА ЖРИЦА?

– «Дитя Земель поведет в путь», – вот что она сказала.

Лежавшие у помоста принцы охнули при этом откровении. Я молчал и смотрел на Седовласую. Она склонила голову, но лицо ее было спокойно.

– А тот ли это ребенок? – спросила Королева. По предсказанию разрешается задать всего один вопрос.

Жрицы повернулись и ухватились за крест в том месте, где пересекаются две палочки, по два пальца с каждой стороны, а большой палец по центру.

– Ее предадут, но она останется верна.

Королева отпустила их. Говорят, что предсказания Лун всегда сбываются, но их смысл становится понятным лишь спустя много времени.

– Значит, ты сохранишь верность мне, – сказала Королева, решив пренебречь остальной частью предсказания. – То есть если ты действительно то дитя Земель, о котором нам сказали. Ну-ка, покажи мне, что ты в самом деле это дитя.

– А как же я могу это сделать, госпожа? – спросила Линни, глядя прямо на Королеву.

– Сочини еще один гимн, сейчас, на моих глазах. Откуда мне знать, не позаимствовала ли ты свои стихи у старших?

Линни посмотрела на Д'оремоса, и он беспокойно заерзал, как будто догадываясь, что должно случиться.

– Но мне некого оплакивать, моя Королева, – сказала Седовласая.

Королева улыбнулась.

– Мне тоже, – сказала она. – Но время всех нас приводит к печали. Давайте сейчас поедим и не будем больше говорить о смерти.

Она подала рукой знак слугам и Зал сразу превратился в место для пиршества. Мне пришлось вместо траурных гимнов играть танцы, и получившиеся в результате мелодии вызвали улыбку у Лины-Лании.

Было уже за полночь, когда нас, наконец, отпустили из Приемного Зала Королевы. Линни была совершенно без сил. Вплетенные в косы цветы давно увяли. Ее серое платье было так измято и покрыто пятнами, что, я думаю, даже Мар-Кешан не смог бы привести его в порядок. Глаза ее покрылись тонкими красными жилками, как ручейки сбегавшими к золотым серединкам. Конечно, я, привыкший к ночам при дворе, не был таким уставшим, но я притворился утомленным и сразу отправил ее спать.

Прежде, чем скрыться в дверях, она обернулась.

– За все, что ты сделал… – начала она.

Я быстро отвернулся. Мне не нужны были ее благодарность, или жалость, или что бы там еще я мог прочесть в ее усталых глазах. По правде говоря, я уже не был уверен, что мне надо от нее.

Она приняла отстранение как должное. Девушки Земель всегда так сентиментальны. Я стоял и слушал, как вдали затихают ее шаги.

Затем я повесил на стену плекту, и последнее дрожание струн тоже затихло. Этот вздох инструмента на стене всегда необыкновенно трогает меня. Я смахнул слезу и обернулся.

У входа посланец склонялся над ковром.

– Принц Б'оремос, – прошептал он.

По его набедренной повязке цвета радуги я знал, что его прислала Королева.

– Говори.

– Она требует тебя.

Кажется, я не очень удивился, но все же я почувствовал холодок в животе, а мои органы налились от притока крови. Меня призывали в первый раз… Я быстро осмотрел свое худощавое тело.

– Я готов, – сказал я и последовал за ним через залы.

Мы пошли не обычной дорогой для посетителей, а по Тропинке Удовольствия, ведущей к задней секретной двери Королевских Покоев. Стены были расписаны сценами близости обнаженных мужчин с обнаженными мужчинами или женщинами, хотя изображения обнаженной Королевы, конечно, не было.

Слуга вошел в дверь Удовольствия, но я сразу узнал ее. Как часто мы шептались об этом знаменитом портале, над которым был выгравирован девиз: Зажги огонь удовольствия у входа в пещеру! И я пытаясь представить, как и поколения принцев до меня, каково это – засевать Королеву, как ее длинные тонкие ноги обовьются вокруг меня, как я пробегу пальцами по темным плетям ее волом. Безусловно, это будет отличаться от потного совокупления с толстушками Земель. Королевы не потеют.

Лампы тускло горели; их маленькое пламя смягчалось цветным стеклом, закрывавшим их: оранжевые, синие и светло-зеленые, они напомнили мне морское побережье у Эль-Лалдоме. На потолке играли тени от шелковых драпировок, надуваемых порывами ветра.

Королева лежала, откинувшись на подушках, еще более темная, чем тени, плясавшие вокруг нее. Она не шевельнулась, даже не махнула рукой, чтобы подозвать меня. Ее рот мне не был виден, но она заговорила со мной тем самым придворным шепотом. Трепещущий, довольный, я думал, как ее королевский приказ отдается эхом в каждой комнате Эль-Лалдома.

– Подойди, Б'оремос, вспаши меня. Дай мне ребенка-девочку, чтобы мой род продолжался.

И я постарался. О, как я старался! Все позы, все слова и подходы, в которых я практиковался до этого и которым меня научили в течение моего укороченного года путешествий, я применил к безответному телу Королевы.

Все это время она медленно дышала мне в ухо. Мне ни на миг не удалось вызвать в ней страсть.

И когда я закончил, трижды опустив свою монету в ее кошелек, она лежала так же неподвижно, как и вначале.

– Хорошо вспахал, – сказала она, произнося ритуальные слова. У нее даже голос не изменился, ни капельки не участилось дыхание, никаких признаков затихающего восторга. Потом она добавила так тихо, что мне пришлось нагнуться над ней, чтобы услышать:

– Твои энтузиазм и верность заслуживают похвалы.

– Моя Королева, – ответил я в бессилии.

– А теперь, – прошептала она, медленно поднимаясь на локте, – у меня есть для тебя задание, за которое ты только что получил первую плату.

– Моя Госпожа, – сказал я.

И она велела мне. Это должно было стать первым предательством.

ЧАСТЬ 3

ПЛЕНКА 6

СЕМЬ ПЛАКАЛЬЩИЦ

МЕСТО ЗАПИСИ: Королевский Зал Плача, Комната Наставлений.

ВРЕМЯ ЗАПИСИ: Двадцать Третий Год Королевы, Тринадцатый Матриархат.

Лабораторное время – 2132,5 г. н. э.

РАССКАЗЧИК: Плакальщица Королевы – помощницам, включая Лину-Ланию.