Фред Саберхаген - Разоренные земли

Торцы цилиндров были стеклянными, при взгляде через них все неожиданно оказывалось в десять раз ближе. Сперва Рольф поражался не столько функционированию этого предмета, сколько его форме. Но Томас дал ему понять, что здесь не было никакой магии; что устройства Старого Мира, сказал Томас, никогда не зависели от нее. Напротив, иллюзия приближения непонятным образом достигалась благодаря тому, что Томас назвал техникой; эта вещь была инструментом, подобно топору или мотыге, но вместо того, чтобы обрабатывать дерево или почву, она имела дело со светом. Нужно было только взглянуть через ее двойные трубки.

Не требовалось никакой магии, чтобы удалить точку зрительного восприятия человека от его тела и вернуть обратно? Это было сверхъестественно. Техника была миром, о котором Рольф до сего дня слышал, наверное, десятки раз, и всегда в связи с чем-то удивительным; но теперь истинное ее значение начало само по себе постепенно производить на него впечатление.

— Откуда ты знаешь, что в этом не заключено никакой магии?

Томас слегка пожал плечами.

— Никто не может ничего ощутить. Колдуны уже пытались.

Рольф держал эту штуку с уважением, которое все возрастало по мере того, как они приближали Замок, а затем отдаляли снова. Он посмотрел туда, где собиралась гроза, но она уже рассеялась. Он глянул на лицо Томаса, из-за близости видимое расплывчатой горой.

— Не смотри сквозь это на солнце, не то выжжешь себе глаза.

— Не буду. — Рольф уже проникся к технике гораздо более глубоким почтением, чем когда-либо испытывал перед какими бы то ни было магическими предметами, и ему хватало сообразительности не глядеть на солнце, ставшее в десятки раз ярче.

Каким-то образом восторг от этих стекол уничтожил напряжение, которое до сих пор не позволяло ему заснуть; он зевнул и почувствовал, что глаза у него слипаются. Томас заявил, что лучше все же первым дежурить ему.

Рольф привалился к скалистой стене каньона, уронил голову на грудь и сразу провалился в сон; проснулся он, сильно вздрогнув, когда почувствовал прикосновение к своей руке. Он плохо представлял себе, сколько прошло времени, но чувствовал себя отдохнувшим, а солнце близилось к зениту.

Рольф обнаружил, что со стеклами Старого Мира время послеполуденного дежурства бежит быстро. У главных ворот Замка продолжалось более-менее постоянное движение как солдат, так и гражданских. Несколько фургонов с провизией прогрохотали по мосту, переброшенному через Доллс посреди теперь наполовину опустевшего поселка у подножия Замкового холма. Бочки, тюки и мешки перекочевывали в Замок с барж, причаленных у гавани поселка, на спинах рабов. Теперь лишь рабы трудились теперь там, где, как помнилось Рольфу, прежде стоял свободный процветающий город. Черные и бронзовые точки оказались охранниками с кнутами, что было видно только через стекла.

Рольф не стал долго наблюдать за этим. Каждый раз, когда отряд солдат выходил из Замка или проходил под ним по дороге, все равно, в каком направлении, он провожал его пристальным взглядом, готовый мгновенно разбудить Томаса, если кто-нибудь, свернув с дороги, стал бы подниматься вверх по склону к этим скалам.

Томас как можно дальше закатился под нависающую скалу, и там спал. Раз за разом он издавал приглушенный стон и делал сильными руками отстраняющие движения. Почему-то Рольфа угнетало, что мужчина, сильный и здоровый, удачливый вождь, вынужден был бороться с плохими снами.

Рольф еще раз окинул взглядом местность через бинокль. В пейзаже появилось что-то новое, оно приближалось к Замку с юго-запада, со стороны болот. Вскоре Рольф разобрал, что это шагала по дороге группа рабов или пленников. Сперва он заметил только пыль, поднятую при их медленном продвижении; потом сквозь стекла он рассмотрел, что это были мужчины и женщины, скованные или связанные друг с другом, человек пятнадцать. Теперь он смог увидеть, как рука охранника в бронзовом шлеме поднялась, сжалась в кулак и снова опустилась. И лишь много позже донесся слабый хлопок кнута.

Он не хотел наблюдать за этим, но все же не мог отвести взгляда. Стали видны лица узников. Большинство были измождены бесконечным строительством…

Рольф едва не уронил бинокль. Он быстро поднял их снова и дрожащими пальцами повернул вращающийся выступ, которым Томас научил его пользоваться для увеличения резкости. Изображение по-прежнему колебалось перед его взором, пока он не вспомнил и снова не уперся локтями в песок.

Немного позади остальных пленников, связанная не так крепко, как остальные, если вообще связанная, двигалась молодая девушка, похожая на Сару. Она ехала верхом на огромном животном позади одного из солдат. По мере того, как группа медленно приближалась, она становилась все более похожей на Сару. Если это была не какая-то ужасная шутка дьявольских стекол… Рольф пытался убедить себя, что дело обстоит именно так.

В конце концов он разбудил Томаса. Томас мгновенно проснулся, но было уже слишком поздно рассматривать девушку — ворота Замка поглотили последних узников и их конвоиров. Зубья решетки звякнули, запираясь за ними.

Томас опустил бинокль, который только что поднял к глазам.

— Ты уверен, что это была Сара?

— Да. — Рольф уставился на две пригоршни земли и мелких камней, которые сжимал, пока у него не заболели пальцы.

— Ладно. — Рольфу показалось, что Томас воспринял известие с неестественным спокойствием. — Ты узнал еще кого-нибудь?

— Нет. Не думаю, что там был кто-нибудь из нашего лагеря.

— Так. Должно быть, какие-то новости о Нильсе дошли до болота, и Сара отправилась попытаться их проверить — какими бы они ни были. И просто попала в западню. Бывает. В любом случае мы ничего не можем поделать, только продолжать начатое. — Когда Рольф кивнул, Томас на мгновение положил руку ему на плечо, затем снова привалился к скале. — Мне надо еще немного поспать. Будь внимателен и разбуди меня до захода солнца.

Но едва Томас задремал, как Рольф вновь растолкал его. К Замку приближались еще какие-то люди, они появились в поле зрения Рольфа внезапно, так как до этого их закрывала скала, за которой он прятался. Эти люди были не в оковах, а напротив, прибывали с большой пышностью на ярко раскрашенной речной барже, которая спускалась вниз по течению Доллс, сопровождаемая сотней всадников по каждому из берегов.

На этот раз Томас долго разглядывал их, прежде чем вернуть стекла Рольфу.

— Это сатрап Чап, прибывающий из своего разбойничьего гнезда на севере. Будущий зять Экумена.

Баржа пристала к центральному причалу. Центром высадившейся на берег группы людей был богатырь в черных штанах и кирасе, отливающей краснотой, на великолепном скакуне. Рядом с ним на белой лошади ехала молодая девушка с белокурыми волосами поразительной длины; у нее была такая замечательная кожа, такое прекрасное лицо, что Рольф вслух выразил сомнение, не могли ли стекла волшебно улучшать то, что они показывали.