Дэвид Гаймер - Эра Зигмара: Омнибус

Лорд-реликтор хладнокровно наблюдал за разворачивающимся сражением. Все они знали, что будет тяжело, и чудовищный поток ненависти не удивил Вечных. Старые Силы исказили созданий, которые в этом Владении сходили за людей, превратили их в зверей, в свои орудия, не испытывающие ничего, кроме ярости. Проклятые кричали, когда атаковали Воздаятелей, кричали, когда их разили в ответ, кричали, когда их кишки вываливались из животов, лопнувших под тяжкими ударами великих молотов.

За золотой шеренгой возвышались громадные Врата, освещенные вспышками молний и эгидой огня, возгоревшегося над замковым камнем. Обвинители запаздывали на позиции, хотя Иона уже видел, как первые из них несутся по ночному небу, готовые высвободить гнев Кометы. Возможно, летучие воины угодили в засаду — что ж, тогда тем более нельзя было медлить с открытием прохода.

В тот же миг рухнул первый из Воздаятелей, справа от лорда-реликтора. До этого великан уже сразил дюжину кровавых воинов, и по его молоту струились потоки темной крови, но орда наседала всё так же неумолимо. Иона поспешил на помощь павшему, но опоздал: пика с очень длинным древком, которую держало множество рук, метнулась вперед. Её наконечник, пробив горло Вечного, толкнул шлем вверх и откинул голову назад.

Орда испустила могучий рев, и атаки стали ещё неистовее. Два Воздаятеля, стоявшие по бокам сраженного брата, сомкнули строй; они бились изо всех сил, не позволяя просвету в шеренге стать брешью, через которую хлынет поток врагов.

Тем временем лорд-реликтор добрался до павшего великана и склонился над ним. Вечный был мертв, обломок пики всё ещё торчал из рваной раны в шее. Удалив осколки и щепки, Иона зарастил рану движением когтистой руки. Он действовал быстро и хладнокровно, не обращая внимания на кровавых воинов, врубавшихся в защитников Врат. Затем лорд-реликтор воздел посох, и жуткие энергии, скопившись в костяном реликварии, потекли к неподвижному трупу Воздаятеля. Когда они охватили тело, послышался вздох, подобный дуновению холодного ветра в высокой траве, и убитый вздрогнул. С верхушки реликвария прянул луч призрачного света, обволокший шлем великана, пряди фантомного света зазмеились по окровавленной броне. Сраженный воин вновь зашевелился.

Увидев, что Воздаятель с трудом поднимается на ноги, Иона отступил. Золотой великан протиснулся на свое место в шеренге и продолжил сражаться, как ни в чем не бывало. Его товарищи спокойно отодвинулись, давая пройти, и строй был восстановлен. Отходя в тыл, лорд-реликтор внимательно изучал остальных защитников Врат, проверяя, нет ли других разрывов в линии.

Возрождение, случившееся на глазах орды, ненадолго поколебало неприятелей, увидевших, как дело их рук обращено в ничто. Сраженный Воздаятель бился так же крепко и умело, как остальные великаны, и единственной меткой гибели остался кровавый потек на пробитом горжете.

Впрочем, как только потрясение прошло, кровавые воины рассвирепели ещё сильнее, словно оскорбленные тем, что кто-то помимо их темных владык использует магические силы. Они вновь бросились на Вечных, ударяя их шипастыми щитами, неистово размахивая топорами и выплевывая проклятия, хотя боевые молоты продолжали собирать урожай смертей. Воздаятелей оттеснили ещё на шаг, и, хотя они сдвинулись в полном порядке, но всё же приблизились к лестнице Врат.

По-прежнему невозмутимый лорд-реликтор пытался распознать вожаков орды. Наконец, его взгляд остановился на истинном звере в человеческом обличье, который с боем прорывался через собственных воинов, сражая их, чтобы добраться до передовой. Облаченный в тяжелый доспех из железа и бронзы, в одной руке он сжимал топор с длинной рукоятью, в другой — штандарт, не уступающий реликварию Склепорожденного. Именно этот враг возбуждал в рядовых бойцах такое неистовство, именно он сковывал армию воедино.

Сощурившись, Иона пригляделся к медной иконе, которую вздымал чемпион. В ней сквозило нечто противоестественное, как будто её отковали в ином мире, не имеющем ничего общего со смертным планом бытия. Уже сейчас на вершине символа мелькали язычки красного пламени, предвестники грядущего великого прибытия.

Сильнее всего лорду-реликтору сейчас хотелось броситься в толпу неприятелей, раскидать кровавых воинов и добраться до истинной угрозы. Когда медная икона выпустит нечестивое проклятие, кто знает, какой ужас обрушится на них?

Но его место было здесь, с Воздаятелями, на защите Врат — догадавшись, в чем их предназначение, орда разрушит арку до основания. Если сейчас Иона оставит шеренгу, следующий сраженный воин уже не поднимется, и хрупкий щит, несомненно, разлетится на куски.

Поэтому он остался на позиции, зная, что рано или поздно их растянутый строй поддастся. Склепорожденный рискнул ещё раз взглянуть в небеса, истерзанные бурей стихий, и увидел, что Обвинители приступили к делу, но ещё только начали. Время работало против них всех, с каждым мгновением всё новые кровавые воины вливались в яростный ближний бой под сенью развалин. Если портал не удастся открыть в ближайшие минуты…

— Оставайтесь стойкими, — прошептал Иона, не только остальным, но и самому себе. — Он сохранит. Он защитит.

Анакт вознесся к небесам на бушующем урагане, его световые крылья противостояли порывам бури. Летающих собратьев разбросало вокруг, и они c трудом удерживались неподалеку от Врат. Орды, ползающие по земле, снова пытались атаковать Обвинителей, швыряя в них копья из озаренной факелами тьмы, но удар Ванда по основной массе наступающей армии на время отвлек внимание неприятелей.

Нападение кровавых налетчиков задержало небесных воинов, и теперь им нужно было спешить. Радость полета давно покинула Анакта, сменившись осознанием того, как мало времени у них осталось. Он видел, что лорд-селестант связан боем с огромной тварью Хаоса, а передовой отряд Освободителей вступил в рукопашную схватку с намного более многочисленными врагами, вооруженными топорами. Иона и его Воздаятели полностью скрылись из виду за ордой кровавых воинов, и прорыв любого из флангов Вечных быстро привел бы к полной неразберихе.

Возжигая в ладонях новый кометный огонь, Анакт смотрел, как его боевой молот превращается в шар ярчайшего сияния с голубоватым отливом, и, выстреливая разрядами, вращается в мокрых от дождя латных перчатках.

— Азир! — взревел Небесный Шлем, посылая сверкающую молнию в сторону Врат. Шар врезался не в камень, но в самую пустоту огромного арочного прохода. В миг удара о точку прямо под замковым камнем он взорвался, и паутинка силовых линий побежала по воздуху в проеме, как по разбитому зеркалу.