Роман Ясюкевич - Из жизни ангела

— Это ж надо было быть таким идиотом, чтобы на мой саквояжик наложить божественное заклятье! — разорялся нечистый, — Ты посмотри, дура крылатая, что с моими приборами и зельем сталось!

Авразил улыбался, разглядывая облака. Черт шумел не первый час. Когда их отупевших, измученных экспериментами, выволокли из лаборатории и сложили на лесной опушке, Авразил подумал: «Каюк». И увидел аспирантов, несущих саквояжик черта и — нет! — Липатия. Все стало ясно, когда к бывшим подопытным кроликам (или крысам) вышел Академик. Вернее вышла, величаво неся свой округлившийся животик.

Черт ухмыльнулся и двинул локтем ошалевшего ангела.

— Что я тебе говорил? Ей теперь наука до фени. Ей надо младенца родить!

Явно смущенные физики быстро удалились. Полуденная лампа ближнего света дарила теплом. Приятная дремота шипучей волной растеклась по телу ангела. Авразил уснул.

Пробудился он на закате. Рядом стонал и метался во сне Липатий. Черт, в сторонке, ковырял замок саквояжика.

— Выдрыхся? Снимай заклятье. Будем доставать оружие возмездия.

— Не надо. Плюнь и забудь. Главное — живы.

— Я плюну. Я им так плюну! Чего лежишь? Вставай. Куда тебе теперь письма писать?

— Какие письма?

— Ты, вроде, скрыться хотел.

— Передумал. С вами вернусь.

— С ума сошел? Забыл, что тебя на Небесах ожидает? Беги, ангел, пока крылья не обломали.

— От Бога спрячешься, а от себя? Я эту кашу заварил, мне и расхлебывать.

— Нашелся крайний. Бардак разводить — все вместе, а отвечать тебе одному? Ладно, щекастенький, я чужую дурь уважаю. Низвергнут, приходи к нам. У нас кадры ценят.

— Нет, спасибо. Раньше — может быть.

— А сейчас чем тебе Ад плох стал? У нас там порядок, не то, что у вас.

— Да, конечно. Только слово «порядок» — оно одного корня с «порядочностью», а у вас как-то так получается, что «порядок» от слова «пороть» происходит.

— Ишь, филолух хренов. Твердая рука ему не нравится! Нас иначе в узде не удержишь. Мы тебе не облаки в штанах. Извини, Авразил, но нет в тебе мятежного духа. Не бунтарь ты.

— Нет, — легко согласился ангел, — Ты, между прочим, тоже. Только без обиды, какой из тебя бунтарь? Это ведь что-то тупое и тяжелое, вроде бревна, которым стены сокрушают. Таран. Чем заканчивается, известно: резня, кровь, насилие, грабь награбленное. Ты, мне кажется, просто возмутитель спокойствия.

— Спасибочки на добром слове.

— Ты вслушайся. Возмутитель спокойствия. Это сила, заставляющая время ускорить свой ход; сила не разрушительная, но созидающая; сила обновления…

Авразил неловко замолчал. Он сам не ожидал, что произнесет такой панегирик. Черт и вовсе едва не заалел от комплиментов. К счастью, замок саквояжика, наконец, не выдержал. Черт увидел прокисшие зелья, вспучившиеся корпуса приборов, безнадежно испорченную подкладку. И первой же фразой разрушил свой идеализированный образ.

На куполе зажглись лампы дальнего света, когда два ангела и черт покинули мир ученых. Липатий был очень слаб, его приходилось поддерживать с двух сторон.

— Интересно, что стало с актерами? — спросил Авразил.

— Ослеп? У них громадный театр на орбите. И целая куча ракет у причальной стойки. Сегодня дают Шекспира «Король Лир».

Неожиданно подал голос Липатий:

— Я как раз гостил у Вильяма, когда он писал «Короля Лира». Хорошая пьеса.

— Жизненная, — согласился черт.

— На мой вкус, даже слишком, — поморщился Авразил, вспомнив лабиринт.

— Много ты понимаешь в жизни, муха святая! Это ж надо было так саквояжик изуродовать!

На границе модели Авразил заметил, что пространство больше не искривлено.

— Последовательная баба, — похвалил Академика черт.

Липатий тронул Авразила за плечо:

— Вон там еще не все восстановили.

Авразил пригляделся и закричал:

— Мурка!

Любимая черная дыра апостолов Петра и Павла каким-то из своих чувств узнала, что опасности нет, и развернула пространственный кокон. Она висела в пустоте, протянув протуберанцы к четырем…

— Окотилась! Тьфу, одырилась! — завопил нечистый, — Неужели и ее голубки достали?

Старший ангел-хранитель Липатий покачал седой головой.

— Чему тебя в школе учили? Ни о каких таких голубях и речи быть не может. Ибо невозможно представить иное взаимодействие какой-либо субстанции с черной дырой, нежели поглощение оной последней. Посему остается лишь два возможных пути для размножения: партеногенезом либо вегативно.

Хоть долгое заточение не лучшим образом отразилось на ораторском таланте ангела, его тирада произвела должное впечатление. Черт уважительно покосился на Липатия.

— То есть, или она сама себя трахнула, или почканулась?

— Грубый ты, — осуждающе произнес Авразил.

— Где уж нам уж! Лучше придумай, что с дырятами делать: в мамаше утопим или физикам отдадим для опытов. Но-но-но! Пошутить нельзя?

— Дурак ты. И шутки у тебя дурацкие.

— Я, пожалуй, возьму одного отпрыска, — сказал Липатий.

— И я, — поддержал Авразил.

— Раз пошла дележка, — подлетел к ангелам черт: — Чур, мой вон тот, полосатенький тигроид!

— Возьми какую-нибудь побольше. Полосатенькая больно хиленькая. И серые полосы на черной дыре…

— У меня отожрется! Покрупнее ваших будет!

— Вот и славно. Одного… Хм!.. дыренка Мурке оставим.

— А как мы их потащим?

— Все предусмотрено! — Авразил достал из кармана комбинезона небольшой сверток, — Надувная спасательная ракета. А в ней пять складных магнитных банок, я как чувствовал!

— Мурка-то, снова маленькая стала, — сказал черт.

— Роди четверых, я на тебя посмотрю.

— Долго ждать придется, Авразилище! Надувай свою ракету, жрать охота!

Два ангела, черт и надувная спасательная ракета едва поместились в шлюзовую камеру.

— На Небесах меня могут ждать архангелы, — сказал Авразил, — Тебе, черт, я советую сразу исчезнуть. Своего тигроида заберешь потом, у швейцаров. Ты, Липатий, требуй путевку в Рай для поправки здоровья, на месяц минимум. Обязаны дать как бывшему узнику. Тем более, тебя в святые великомученники произвели посмертно.

Однако в Хранилище Миров их никто не встречал.

— Уборку сделал! — поразился черт, — Ты не заболел, ангел мой? А где же мешки с пылью веков грубого помола?

Бывший заведующий складом моделей Липатий со счастливой улыбкой ходил между рядами, любовно оглаживая купола.

— Мне ракету одному прикажете вытаскивать? — возмутился Авразил.

Ракету достали из шлюза и открыли. Черт взял магнитную банку с тигроидом, зажал подмышкой.