Прыткая ящерка - Не в себе

В своей постели Рон ошеломленно уставился в темноту. Он даже решил, что уже уснул и ему снится сон, навеянный событиями нынешнего вечера. Услышать от Малфоя извинения было равносильно тому, как если бы Снейп начал раздавать баллы направо и налево. Ответа от него не требовалось, но, тем не менее, Рон просипел:

— Знаю. И ты прости. За нос.

— Один – один, – ему послышалось, или в голосе прозвучало облегчение? Неужели у Малфоя есть совесть или это очередная его уловка? Оставив эти мысли на потом, Рон со спокойной душой уснул. Вскоре его примеру последовал и Драко.

Наступило утро понедельника, и жизнь завертелась привычным колесом. Гарри и Драко выкраивали свободное время для походов в Запретную секцию. Мадам Пинс уже привыкла к их присутствию и не обращала особого внимания на двух парней, занимающий всегда одни и те же места в дальнем конце зала через проход друг от друга. Они почти не разговаривали, только изредка то один, то другой резко вскидывал голову, еле сдерживая радостный порыв, но тут же радость сменялась разочарованием, и он снова утыкался взглядом в очередную книгу.

Перед отбоем они расходились, и Гарри возвращался в подземелья. Он чувствовал себя там неуютно и старался как можно меньше времени проводить в слизеринской гостиной, сразу направляясь в спальню. Но вечно продолжаться это не могло, и как‑то вечером, дождавшись его прихода, Крэбб припер Гарри к стенке.

— Драко, что происходит? Ты сам не свой после дуэли, постоянно где‑то пропадаешь. Пэнси пару раз видела тебя в библиотеке вместе с Поттером.

— И совсем мы не вместе были, просто все места оказались заняты и он сел поблизости, – начал оправдываться Гарри.

— Вы хотите повторить дуэль, но теперь без секундантов? Вы об этом договариваетесь?

— Ну конечно, нет. Он, – Гарри задумался, что бы в такой ситуации сказал Малфой, – он, так перепугался, что и взглянуть на меня боится. Все в порядке, просто я решил подтянуть оценки, вот и хожу заниматься. Ты же знаешь, у нас тут иногда бывает слишком шумно.

Крэбб обрадовано улыбнулся:

— Здорово, значит, ты снова будешь нам помогать!

— Помогать? В чем? – Гарри прошиб холодный пот. Неужели все его подозрения оказались правдой и среди слизеринцев есть те, кто собирается стать Пожирателями смерти, а Малфой с его связями помогает им в этом? Если это так, то и Крэбб, и Гойл, да и еще парочка–другая старшекурсников обязательно входят в число кандидатов.

— Ну, у Грега опять проблемы с трансфигурацией, и МакГоннагл задала ему дополнительную работу, а я завалил последнюю контрольную по заклинаниям.

— Что? – Гарри решил, что над ним просто издеваются, но Крэбб, как ни в чем не бывало, продолжал:

— У тебя в последнее время и так было полно своих проблем, и мы с Грегом тебя не трогали, но раз теперь все хорошо, то ты снова мог бы с нами заниматься. Ты же говорил, что сам так лучше все запоминаешь, пока нам в головы вдолбишь.

За последние дни Гарри уже привык ничему не удивляться, но картинка, рисовавшаяся сейчас в его воображении, ввергала в шок. Ему представлялось некое зеркальное отражение Отряда Дамблдора – Малфой отрабатывает с Крэббом и Гойлом школьную программу по трансфигурации и заклинаниям. А может это только розыгрыш или какая‑то шутка? Но слабая надежда сразу же испарилась без следа. Крэбб не был похож не человека, способного придумать и воплотить в жизнь такой хитрый план.

В это время, отвлекая Гарри от раздумий, в гостиную вошла Паркинсон и сразу направилась к ним:

— Как хорошо, что я застала вас здесь. Пойдем, – сказала она, обращаясь к Гарри, – Гордон опять плачет.

— А я‑то здесь причем, – искренне удивился он, – я ничего ему не делал.

Пэнси изумленно взглянула на него:

— Драко, хватит корчить из себя великого и ужасного, все знают, что лучше тебя с этой малышней никто не умеет разговаривать. Пошли, успокоишь его, – и она удалилась в ту же дверь, из которой вышла.

Крэбб положил руку на плечо Гарри, подталкивая его в нужном направлении.

— Бедный пацан. Не хотел бы я оказаться на его месте. Я помню, как обрадовался, когда узнал, что еду в Хогвартс, всем уши прожужжал, еле дождался этого дня. А у него, только подумать, накануне мама умерла.

Гарри вздрогнул. Так вот чего они от него хотят, что бы он утешал одиннадцатилетнего ребенка, потерявшего самого родного человека. Вернее, не от него, а от Малфоя. Неужели, он способен на сочувствие? А какое дело до этого мальчишки Паркинсон и Крэббу, чего они‑то так всполошились?

Войдя в спальню первокурсников, Гарри разглядел в полумраке Пэнси, которая сидела на одной из кроватей и ласково гладила по волосам уткнувшегося в подушку светловолосого мальчика. Его плечи вздрагивали, доносились приглушенные рыдания. Девушка, низко склонившись, что‑то шептала ему на ухо. Никто не спал, все растерянно смотрели на старшекурсников, застывших на пороге.

— Мы не знали, что делать, – раздался голос откуда‑то справа. Гарри обернулся и увидел пухлого мальчика в синей с золотыми звездочками пижаме, – он все никак не мог успокоиться. Не стал нас слушать. Мы хотели ему помочь, Доркас принес воды, но он все равно плакал. Тогда Оуэн предложил позвать кого‑нибудь из старших.

— Драко, ну что ты стоишь? Иди сюда, – Паркинсон указала глазами на Гордона. Гарри подошел ближе и сел по другую сторону от мальчика. Что говорить, он не имел ни малейшего представления и положил свою ладонь на худенькое плечико.

— Не плачь, – начал он, чувствуя, что, скорее всего, не сможет найти слов, чтобы успокоить. Его самого никто никогда не утешал, когда он был маленьким – некому было. Гарри пытался сообразить, что же можно сказать, и вдруг вспомнил те моменты, когда он видел или думал, что видел своих родителей, в своих снах, на фотографиях, в Зеркале Еиналеж, на кладбище в ночь возрождения Волдеморта.

— Послушай, она всегда будет рядом с тобой. Стоит тебе прислушаться, и ты услышишь ее голос. Я знаю, тебе сейчас очень тяжело и больно. Может быть, ты даже винишь себя. Не надо. Конечно, маму никто не заменит, но с тобой всегда рядом будут твои друзья, не надо их отталкивать. Пока ты будешь помнить маму, она никуда не уйдет, – несколько бессвязно говорил он.

Продолжая всхлипывать, мальчик перевернулся на спину:

— Она обещала проводить меня в Хогвартс. Но на вокзал меня отвезла тетя, даже отец не захотел прийти. Он не хочет меня больше видеть, я ему не нужен.

— Ну что ты, – возразил Гарри, – не говори глупостей, конечно, нужен. Ему, наверно, было тяжело оказаться среди большого количества людей. Вот увидишь, когда приедешь домой на Рождество, он обрадуется тебе.

— Он мне ни разу даже не написал, – из глаз продолжали катиться слезы, но мальчик успокаивался.