Оксана Панкеева - Люди и призраки

– Допился… – горестно простонал Элмар и в очередной раз схватился за голову. – Говорил же мне Шеллар, что если не брошу пить, буду, как Луи… таки допился до белой горячки.

– Ты насчет голоса? – переспросил эльф. – Да нет, я тоже слышал. Ну-ка постой…

Он пристально посмотрел на Шеллара и улыбнулся.

– Да вот же он, как и было сказано, у книжной полки.

– Кто? – встрепенулся Элмар. – Так мне не почудилось?

– Очень высокий и худой человек с дурацкой прической, – описал эльф. – Это и есть твой кузен?

– И вовсе не дурацкая у него прическа, – возразил Элмар, – а очень даже ему идет.

Он уставился на книжную полку, видимо, надеясь тоже что-то увидеть, но, разумеется, безуспешно.

– Шеллар, – жалобно сказал он. – Ну как же ты так… Как же я без тебя?

– Элмар, – перебил его король. – Потом поплачешь. Слушай внимательно. Ты меня слышишь?

– Очень плохо, – пожаловался Элмар.

– Я хорошо слышу, – сказал эльф. – Говори, я ему передам.

– Скажи ему, чтобы меня не хоронили, – сказал король. – Ни в коем случае.

– Как не хоронили?! – встрепенулся Элмар. – Мне не послышалось? Он так и сказал?

– Да, он так и сказал. Чтобы его ни в коем случае не хоронили.

– Почему? – Элмар был так потрясен, что даже, похоже, протрезвел. – Как же так? Шеллар, ты иногда что-то как скажешь… А что же с тобой сделать?

– Да что хотите, – рассердился Шеллар. – Бросьте на свалку, скормите собакам, сожгите, или лучше всего отдайте доктору Кинг в анатомический музей. Так хоть какая-то польза будет. Но ни в коем случае не хороните и не проводите никаких обрядов. Иначе меня утащит какой-то безликий гад с белыми глазами. А так я стану призраком и останусь с вами. Буду тебе, балбесу, советовать.

Эльф добросовестно повторил его речь слово в слово, после чего возразил:

– Ты не прав, Элмар вовсе не балбес. Он очень милый мальчик, и вовсе не глупый. И очень тебя любит.

– Я его тоже очень люблю, – грустно сказал король. – Потому и хочу остаться.

– Шеллар, но как же я объясню это всем? – снова застонал Элмар. – Если я скажу, что мне являлся твой призрак, меня же безумным объявят! Или просто не поверят, скажут, меньше надо было пить! Кстати, я помню, что я тебе обещал, и после коронации брошу.

– А Мафей меня не увидит? – с надеждой спросил Шеллар, понимая, что Элмару действительно посоветуют меньше пить и не поверят. – Или мэтр? Или еще кто-нибудь?

– Мафей должен бы видеть, – предположил эльф. – Только они с Жаком куда-то убежали.

– Они к Жаку ушли, – сказала Тереза. – Жак что-то там придумал, и потащил с собой Мафея.

– Нашел время! Когда он мне так нужен…

– Да они еще вернутся, – утешил его эльф. – Ты наведывайся сюда, может, застанешь. И попробуй поговорить с его наставником, может, он тоже тебя увидит.

– А ты не знаешь, как я могу являться людям?

– О, этого я не знаю. Это надо спросить у призраков, которые являются. У вас во дворце есть такие, которые являются всем, а не только людям, способным видеть?

– Надо подумать… – оживился Шеллар, но подумать он не успел. Мир в очередной раз померк, и он снова ощутил вес своего тела, боль и сильные ладони Киры, сжимавшие его руку.

– Ну, как? Лучше? – поинтересовался Мафей, и откровенным любопытством рассматривая Жака. – Может, тебе водички?

– Издеваешься? – измученно простонал тот и попробовал отлепиться от стенки.

– Вовсе нет. Я серьезно. Если надо, я могу тебе воды наколдовать.

– Да не надо… Что ты так смотришь?

– Про оливковых эльфов я слышал, – серьезно сказал Мафей. – Но чтобы люди были зеленого цвета…

– Все-таки издеваешься, – вздохнул Жак. – Ну и ладно. Издевайся. Я только что совершил величайший подвиг, но этого все равно никто не оценит. Где эта дверь?

– Кажется, это, – указал Мафей. Жак осторожно потрогал замок и хмыкнул.

– Само собой, без всякой магии. Придется воспользоваться вульгарным первобытным способом, то есть, вот этой железякой.

– А ты умеешь?

– Да что тут уметь? Как любит говорить наш король, теоретически знаю, значит, должно получиться.

Мафей с любопытством понаблюдал, как Жак ковыряется в замке, и заметил:

– Никогда не видел вора за работой. Интересно.

– Да кто тебе сказал, что я вор? – проворчал Жак. – И Кантор тоже почему-то так решил… Ну, понимаю, почему меня принимают за мага, но вором-то зачем объявлять?

– Потому, что у тебя Тень, – пояснил Мафей. – Потому Диего и подумал, что ты вор. Он видеть умеет. А вообще, как, по-твоему, иначе называть человека, который взламывает замок с целью что-то украсть?

– Преданный друг, – серьезно ответил Жак и открыл дверь. – Вот и готово. Пошли.

Они пересекли лабораторию и остановились перед другой дверью, скрытой за пестрой занавеской.

– О, тут уже посерьезнее, – заинтересовался Жак, разглядывая замок. – Давай-ка мешок.

Мафей снова с большим интересом понаблюдал вора за работой, потом, не удержавшись, спросил:

– А что это?

– Это? – Жак кивнул на коробочку, которую он пристраивал к замку. – Отмычка.

– Шутишь?

– Серьезно. Отмычка. А какая она, по-твоему, должна быть для электронных замков? Помолчи минутку, не мешай.

Мафей послушно замолк и вдруг отчетливо услышал какие-то сдавленные звуки, напоминающие плач.

– Жак, ты слышишь?

– Нет, – недовольно отозвался Жак. – Не мешай.

– Там внутри кто-то плачет.

– Да не слышу, говорю тебе. Я не эльф, у меня уши маленькие. Ты что, думаешь, он там кого-то взаперти держит?

– Не знаю, но там точно кто-то есть.

– Мафей, если ты заткнешься и не будешь мне мешать, через пару минут мы это сами увидим.

Мафей снова замолчал, продолжая прислушиваться к звукам за дверью. Плач стих, затем послышался шорох и торопливые шаги.

– Амарго, это ты? – со слабой надеждой спросил из-за двери знакомый голос.

– Это я, Мафей. Что ты там делаешь? Тебя что, заперли?

– Нет, конечно, что за ерунда. А кто с тобой? И как ты сюда попал?

– Пешком, – проворчал Жак. – Через морг, чтоб он провалился. Открой, чтобы я замок не ломал.

– Ломай, – всхлипнули за дверью. – Я не знаю, как он открывается.

– А как же ты сам туда попал, страдалец?

– Телепортом.

– Понятно, – вздохнул Жак и обернулся к Мафею. – Это Карлсон?

Мафей молча кивнул.

Спустя пару минут они действительно имели честь лицезреть зареванную физиономию Карлсона, он же принц Орландо, он же товарищ Пассионарио, любимый вождь и идеолог.

– Если ты сам сюда пришел и никто тебя не запирал, – поинтересовался Жак, рассматривая его. – То какого черта ты сидишь и плачешь?

– А какого черта плачет весь дворец? – проворчал мистралиец, утираясь рукавом. – Как вы сюда попали? Как вы вообще нашли это место?