Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги

  -- Боимся? - воинственно разгладил усы князь. - Вы еще не знаете, куда попали. Нет в лесу народа храбрее словен. По дороге видели хоть один городок? В городках отсиживаются только трусы вроде эстиев или нынешних скифов. А крепости настоящих лесовиков - лес и болото. Немцы как-то в болоте три легиона перебили. А к нам легионы и вовсе приходить не смеют! Сам Александр Македонский дал нам, словенам, за нашу отвагу грамоту на все земли от полуночного моря до Италии. А Юлий Цезарь отдал сестру свою Юлию за нашего князя Лешко. С немцами-то кесари не роднились! Так нам ли сарматов бояться?

   Об Александре и Цезаре Шумила кое-что знал и лишь подивился хвастовству князя. Кто-то осторожно заметил:

  -- А что скажет великий князь Геберих?

   Выпей Прибыхвал поменьше, и сам бы над этим задумался. Но он лишь залпом опорожнил рог и, совсем уж расхрабрившись, заявил:

  -- Что нам Геберих? Хотим - ему служим, хотим - нет. Мы люди вольные!

   Паны, столь же хмельные, одобрительно зашумели. Черноха наставительно произнес:

  -- Богов спросить надо.

  -- И спросим! Прошу панов в капище! - взмахнув рогом, Прибыхвал встал и двинулся к дверям. Раб едва успел наполнить рог вином. Следом за князем на улицу вывалило все хмельное сборище. Мазовшане вовсю горланили и хвастали, стараясь показать себя перед пришельцами. Подойдя к капищу, однако, все стихли. Эти люди не боялись никого и ничего, кроме богов. Вот они стоят полукругом на поляне среди священной дубравы. Самый высокий - Триглав, с тремя серебряными головами под одной шапкой, глаза завязаны, на груди серебряный полумесяц. Перун в грозном облике Йеши-Ящера, огненного змея. Даждьбог-Ладо с золотыми лучами вокруг головы, у ног - лев с мечом в лапе. Добрая, пышнотелая Лада с рогом в руке. Дочери ее - светлая Леля и темная Морана. Девана - молодая охотница с тремя псами. Черный, страшный подземный владыка Ный с огненным бичом.

   Кто таков Триглав - добрый Род-Белбог или темный брат его? Почему он слеп, а конь его черен? Что за обряды справляют его волхвы темными ночами? Это - великие божественные тайны, и только жрецы в них что-то разумеют, и то между собой спорят. А панам воинам достаточно знать, что Триглав превыше всех богов, а повязку носит потому, что людских грехов не видит и не карает. Карают на этом свете младшие боги - Перун, Даждьбог. А на том - угрюмый Ный. Так для того и добывают богатство мечом, чтобы было чем откупиться от гнева богов.

   Младшие жрецы положили на землю девять копий. Потом вывели из сарая, сложенного из потемневших бревен могучего вороного коня. Никто, даже сами жрецы, не смел сесть на него. Только глухими ночами, бывало, конь покидал конюшню и скакал до утра лесами и селами. И лишь наделенные духовным зрением видели на вороном скакуне громадного всадника в черном, то трехликого, то с одним горящим глазом.

   Черноха простер руки к трехглавому идолу, возгласил:

  -- Боже Триглаве, владыка небесный, земной и подземный! Скажи, угоден ли будет тебе поход на Ардагаста и Инисмея, хищных и нечестивых сарматских царей? Угодно ли тебе, чтобы они оба с дружиной не вышли живыми из наших пущ?

   Вороной, как-то зловеще оскалив белые зубы, взглянул на князя, потом, гордо подняв голову, трижды прошел взад и вперед через копья, не задев ни одного. Паны разразились воинственными криками. Торжествующе заревели оба Медведича. Прибыхвал с самодовольным видом подошел к Триглаву, поднес рог к серебряному лику, щедро пролил вино на землю, а остальное отправил себе в глотку. Затем проделал то же перед драконом-Йешей, громогласно пообещав большую жертву. Теперь мазовецкие паны были уверены в победе. Разве боги не помогут тому, с кем пили вместе?

   В поход выступили на другой день. Прибыхвал даже не собирал ополчение. Шли только дружинники да всякие отчаянные молодцы, любители при случае подраться и пограбить. Князь не переобременял поселян походами. Пусть лучше кормят панов воинов. Благо те переняли у германцев благородный обычай: в мирное время пить да бездельничать, а работу перекладывать на кого угодно - женщин, стариков, рабов... Протрезвев, князь и паны призадумались: а удастся ли пройти без боя через земли воинственных северных соседей - галиндов и ятвягов? Черноха с Медведичами, однако, заверили, что к галиндам можно идти смело.

   Тройден, князь галиндов, глядел на едущую берегом Нарева мазовецкую дружину. Теплый ветерок колыхал его длинные светлые волосы, ласкал совсем еще молодое лицо. Его лишь недавно избрали князем за отчаянную храбрость, только и спасшую воинов племени в бою с готами после гибели старого князя Тиргайта. Сколько забот и тревог свалилось на молодого вождя! Кто нападет раньше: вильцы, судины[34], те же готы или мазовшане? Да еще объявились вдруг сарматы во главе с двумя царями... За его спиной стояла конная дружина, в кожаных панцирях, перед ним - пешее ополчение с копьями и луками, в лаптях и безрукавках из медвежьих шкур. У всех на груди была нашита фигура вепря - священного зверя Лады. И только мелкая речка Ожица отделяла рать галиндов от давних и сильных врагов - мазовшан, разоривших немало галиндских городков. Но каких бы врагов ни послали боги, он, Тройден, непоколебимо надеется на духов славных предков и на Каваса, черного всадника, бога войны. Вот его знаки на стяге племени: голова вепря, орел, меч, трезубец, боевой рог.

   Но что это за всадники в черных медвежьих шкурах среди мазовшан? Вот трое из них выехали вперед и невозмутимо двинулись навстречу князю. Пешие галинды в удивлении расступились перед ними, и было отчего. У одного пришельца из штанин выглядывали когтистые медвежьи лапы. Другой выше пояса был самым настоящим медведем, но лапы его уверенно держали повод коня и увесистую палицу. Третьей была женщина, красивая и наглая на вид, со множеством амулетов в ожерелье - наверняка колдунья. Медвежьелапый бородач громко произнес по-галиндски:

  -- Здравствуйте, галинды. Мы - защитники леса, и среди нас - ваши восточные сородичи.

   Юный князь знал, что на востоке, за литвинами, в верховьях Днепра, Десны и Волги, тоже живут галинды, или голядь, как зовут их венеды. Но чтобы там рождались до сих пор люди-медведи, силу и отвагу которых воспевают древние песни... С волнением он спросил:

  -- Верно ли, что вы едите человеческое мясо - пищу древних великих воинов?

  -- Да, мы блюли этот славный обычай. Но пришел окаянный и безбожный Ардагаст с ордой сарматов-росов. Пал наш отважный князь Гимбут, и деснинские галинды были уведены в рабство, а днепровские склонились перед нечестивцем. Лишь самые отважные воины лесных племен не покорились ему и не отказались от священной пищи. Все они - в нашей дружине. Мы - Шумила и Бурмила Медведичи, а это - наша сестра Лаума.