Феликс Крес - Королева войны

На лице дартанки отразилась усталость.

— Ваше высочество, давай не будем продолжать этот разговор.

— Должна быть какая-то причина! Если даже ты ее не знаешь, то, по крайней мере, догадываешься. — Эзена слегка отступила с завоеванных позиций. — Почему именно я?

— Ради Шерни, госпожа… Только князь мог бы ответить на этот вопрос. Я в самом деле не знаю, и…

— Почему не ты? Чего тебе недостает?

— Не знаю, ваше высочество.

— Среди всех невольниц… именно я. Почему?

— Не знаю, ваше…

— Почему не ты?

— Ну… хватит!

Обе немного помолчали.

— Неплохо ты меня приперла к стенке, — оценила Жемчужина. — Но теперь — хватит, сегодня я тебе ничего не скажу. Терпение.

Неожиданно она протянула руку и коснулась щеки Эзены.

— Когда-нибудь я тебя столкну в этот пруд, обещаю.

Повернувшись, она пошла в сторону дома.

Не спрашивая разрешения.

4

Йокес, сопровождавший во главе своих солдат Денетта и его отряд, старался вести себя вежливо. Лесные стрелки пропали где-то во мраке, словно их никогда не существовало, тяжелая же пехота Сей Айе шла впереди; людям дартанского магната, ведшим навьюченных поклажей и оружием лошадей, была предоставлена полная свобода. Никто не сомневался, что разоружение отряда — на чем так настаивал комендант — имело лишь символическое значение. Однако беспечность Йокеса свидетельствовала кое о чем еще — об основательной уверенности в себе. Денетт вполне серьезно начал задумываться, не существует ли в действительности упоминавшееся воинство из пятисот солдат. Разнообразные слухи, ходившие в Дартане, похоже, это подтверждали. Раньше он не воспринимал их всерьез. Реальную численность войска Сей Айе мог знать только комендант Дартанского легиона, ведший реестры личных подразделений.

Но зачем? С какой целью здесь держали такую армию?

Сразу же за мельницей, у развилки, в большой железной корзине горел огонь. Двое сидевших возле корзины подошли к Йокесу, ведя под уздцы лошадей, и остановились в ожидании дальнейших распоряжений.

— Это проводники, — сказал комендант Сей Айе, обращаясь к Денетту. — Люди из отряда вашего благородия не могут ночевать в доме княгини. Можешь оставить двоих или троих, господин, но не больше. Остальные переночуют на постоялом дворе недалеко отсюда.

Денетт кивнул.

— Я видел днем крыши.

— Если твое присутствие в Сей Айе затянется, ваше благородие, мы подумаем о пристойных квартирах для твоего отряда. А пока… рекомендую постоялый двор. Там есть отдельное здание, в котором находятся только две большие спальные комнаты, ими часто пользуются подручные купцов.

Денетт подозвал Ранезена.

— Вверяю тебе людей и поклажу, Ранезен. Двое проводников покажут вам место для ночлега. Мы не на войне, Ранезен, и здесь не вражеская территория, — опередил он возражения солдата. — Я был здесь без свиты днем, могу быть и сейчас. Халет едет со мной, а ты сделаешь, как я сказал.

— Да, ваше благородие.

Дартанский отряд двинулся по дороге налево, следом за проводниками. Йокес кивнул командиру своих солдат и, все так же молча, сделал жест рукой, который, судя по всему, означал «назад». Действительно, тяжеловооруженные солдаты развернулись кругом и зашагали по той же дороге, по которой пришли. Денетт молча смотрел вслед солдатам, фигуры которых хорошо были различимы в свете огня; до этого он видел лишь их почти сливающиеся с темнотой силуэты. Что за войско! Каждая мелочь, да и вообще все в этом краю прямо-таки источало богатство. Если в Сей Айе и впрямь имелось пятьсот таких вояк, то за одни их доспехи можно было, пожалуй, купить снаряжение для целого Дартанского легиона… А оно было не из дешевых.

Йокес шел пешком. Денетт слишком поздно сообразил, что, передвигаясь верхом рядом с пешим комендантом, оказался в чересчур неудобном положении. Йокес даже не думал задирать к нему голову. Чтобы поговорить, молодому магнату приходилось почти лежать на конской шее, иначе он не мог слышать собеседника.

— Можешь мне ответить на несколько вопросов, ваше благородие?

— А что ты хотел бы узнать, господин?

— Проводники, — сказал Денет. — Значит, ты предполагал, что мы все вернемся в Сей Айе. Ты, я и мои люди.

— Не предполагал. Но был к этому готов.

— Твои солдаты, господин, вернулись в лес?

— Да. Охранять тропу.

— Ты думаешь, я захочу отсюда сбежать?

— Нет. Но к подобному я тоже хотел бы быть готов.

— Я мог бы рвануть напролом, — предположил Денет. — А тропу отыскал бы потом.

— Ваше благородие… — сказал Йокес, и это явно означало: «Парень, если хочешь о чем-то спросить — то спрашивай, но не морочь мне голову».

— Дартанские бронированные доспехи. Самые лучшие и самые дорогие на свете. К тому же с украшениями. Мечи тоже, похоже, наши, — перечислял Денет. — Шлемы с перьями, щиты… Это не простая пехота для войны в лесу. И не для поддержания порядка в деревнях. Гвардия ее высочества?

— Отряд тяжелой конницы. Гвардия княгини не лязгает железом в покоях. Конница несет охрану только снаружи и не относится к дворцовой гвардии.

— Конница?

— Тяжелая конница, которая сражается и в пешем порядке, по образцу старинного рыцарства. Главное оружие этих солдат — не мечи, а копья.

— Ты хочешь меня убедить, господин, что у тебя здесь пятьсот закованных в броню всадников? На боевых конях?

— Столько подходящих коней я не нашел бы во всем Шерере, — заметил Йокес. — За исключением, естественно, тех, которыми владеют знатные роды. Но дартанские Дома редко торгуют лошадьми. Ваше благородие, мне не хотелось бы больше говорить на эту тему.

— Почему?

— Личные войска Сей Айе мне не принадлежат. Я ими только командую. Мне не следует говорить о вооружении и численности этих отрядов. Ибо любая армия, ваше благородие, — орудие насилия, направленное против кого-то.

— Против кого?

— Не знаю, господин. Может быть, завтра я узнаю, что против тебя? И потому я ничего больше тебе не скажу.

— Лояльность, — подытожил Денетт.

— Никогда, ваше благородие, даже шепотом не позволяй себе над этим издеваться.

— Ты умер бы по приказу княгини? Отдал бы за нее жизнь?

— Будь уверен, ваше благородие, — последовал суровый ответ. — Я присягал на верность княжеской паре Сей Айе.

— А границы этой верности? Ты убил бы ребенка? Ударил бы слепого?

— Это военная верность, ваше благородие. Я не убью ребенка и не ударю слепого. Но буду защищать Сей Айе от кого угодно. Я готов начать любую войну. Если получу приказ — завтра же двинусь на Кирлан.