Юлия Горская - Дети Арахна

 - Не к добру, - шепнул Торув сыну.

 - Они затевают ссору, - ответил тот.

 - Их слишком мало. Они побоятся. Да и мечи при нас.

 -  Дэнгор захлебнется кровью казненных за неповиновение.

 - Не торопись, сын. Не время. Наш час близок, но он еще не пробил, – он встал и поднял кубок. – Во славу Антавии!

 - Слава! Слава Антавии! – подхватили за столами.

 Пир продолжился. Хмельные и довольные приемом гости очень скоро забыли об арахнидах, не пожелающих принять участия в суматохе, когда приглашенные поднялись из-за столов чтобы снова потанцевать и размяться, или просто поглазеть на жонглеров. 

 - А где Пления-Лиэлла? – спохватилась одна из придворных дам.

 Никто и не заметил, как исчезла девушка.

 Музыканты старались вовсю. Наполненная людьми зала уже казалась тесной. Давно старые стены не видели таких гостей, такого веселья. Вот, могучий  корнуот, с ветвистыми рогами, отплясывает с игривой хохотушкой из свиты королевы Дэлы. Вот, старательно топает сапогами смуглый кифриец. Даже флегматичный тмехт, поддавшись общему задору, самозабвенно танцует с милой девушкой из земли Нурсек…

 Снова посаженный отец приглашает всех к столу. И поднимают дорогие гости кубки за здоровье молодых. А слуги без устали разносят вино и медовуху…

 На колени к Гродвигу вспорхнула смеющаяся Свеллия.

 - Где же твоя подруга? – рассеянно спросил он, прислушиваясь к разговору магистра Наррмора с высоким, голубоглазым тмехтом.

 - Она веселится, как все здесь, – Свеллия провела пальчиком по нахмуренному лбу барона. – Все, кроме тебя, Гродвиг. Какие думы омрачают чело самого отважного и прекрасного защитника Дэнгора? – она заглянула ему в глаза. – И почему ты снова говоришь о Плении-Лиэлле? Тебе мало ее измен? Не будь ты потомком славных Бэгов, не избежал бы соломенной бабы на крыше. Или тебя постигла бы участь всех брошенных парней – корзина без дна на голове.

 - А не будь ты из рода достойных Таронов, милая Свеллия, - заметил подошедший к кузену принц Ормонд, - на твою свадьбу в храм внесли бы полвенка.

 Вспыхнувшая до корней волос девушка, так грубо обвиненная в греховном блуде, соскочила с колен Гродвига и поспешно исчезла в толпе.

 - Не буду спрашивать его высочество, стыдно ли ему. Знаю, что нет, – барон невесело усмехнулся. - Но не сами ли вы, благороднейший наследник трона, воспользовались добротой и благосклонностью этой дамы? И смеете теперь упрекать ее в слабости, а может, и любви к вам?

 - Какой любви? Эта проворная девица пыталась заполучить меня в супруги, используя незамысловатый способ, который избирают все они, дамы с острыми зыбками и тестом вместо мозгов. Освободившись от одной такой, ты едва не попал в лапы другой. Мне, мужественному охотнику на этаких звериц, лишь смелостью и хитростью удалось избавить тебя от возможного плена назойливой и опасной особы, - смеясь, отвечал Ормонд. – И за эту услугу прошу быть благодарным. Есть предложение.

 - Не думаю, что принц сможет заинтересовать чем-то того, кто собирается в новый поход в степь.

 - Поход в Улхур воину по силам? – ухмыльнулся довольный собой наследник.

 - В Улхур? – искренне изумился Гродвиг, у которого занялся дух от столь неожиданного и многообещающего предложения.

 - Поднимемся на Белую башню, обсудим…

 И оба брата на время покинули тронную залу.

 А за столами, опьяневшие арахниды, уже не пытались скрывать неуемной злобы. С лютой ненавистью смотрели они на рогатых жителей Арбоша, заклятых своих врагов. Природа превратила одних в серые тени, других - щедро наградила красотой и силой. Пусть корнуоты признали власть детей Арахна, но давно уже перестали выплачивать дань. И теперь арахниды открыто искали ссоры…

   На этот свадебный пир был приглашен сам великий князь Арбоша Луверик - молодой, сероглазый корнуот, с ветвистыми, позолоченными рогами. Его мощный торс прикрывала шкура рыси, широкие штаны стягивал на бедрах кожаный пояс с золотыми бляхами. На груди поблескивал тяжелый медальон. Даже кожаные сапоги украшали золотые пластины. Не зря же, река Арбоша Хаш хранила на берегах огромные запасы этого солнечного металла.

    Луверик имел такой величественный вид, что бледный облик тоскующего короля совершенно мерк перед ним. Очень красивое, со светлой кожей лицо князя привлекало столько женских взоров, что ему позавидовал сам Мирес – знаменитый и непревзойденный щеголь  Бэгенхелла. Пришедшие с корнуотом легко могли сойти за его родных братьев, вот только золота на них было меньше. Они степенно сидели за столом, время от времени перебрасываясь словами. Лесных людей не тревожили ни злобно-голодные взгляды арахнидов, ни их ощеренные в оскалах острые зубы, ни бряцанье длинных кривых ножей.

 Но бархатные брови великого князя вдруг сошлись на переносице, и потемнели светлые глаза, обращенные к закрытой двери.

 - Ты чувствуешь, Ильвиг?

 Арбошский колдун, везде сопровождавший князя, втянул воздух тонкими ноздрями. Яркие зрачки его глубоких серых глаз превратились в фосфоресцирующие точки.

 - Ведьма…

 С шумом распахнулись створки дверей, и в тронную залу ворвался пыльный ветер. По полу поползли черные клубы дыма, которые стали вздыматься, образуя нечто вроде столба, пока из него не появилась, ворча и отряхиваясь, горбатая неряшливая старуха.

 - Локта…

 - Брогомская ведьма!

 - Служанка Вауза!

 Здесь многие знали колдунью, что владела любовной магией и прекрасно разбиралась в ядах. Эта особа была весьма популярна у безответно влюбленных, а также у тех, кто желал узнать свою судьбу или вмешаться в чужую. Про ведьму из Брогома ходило так много легенд, что никто уже не мог вспомнить, откуда она появилась в Антавии, сколько ей лет и какие чудеса творила Локта на земле антигусов. Молва одарила ее несметными богатствами и нечеловеческим происхождением. Ее боялись, ее ненавидели, ее … почитали.  

 Хромая и стуча витым посохом, похожим на змею, старуха прошла дальше, и остановилась между столами напротив молодоженов. Обветшалый подол короткого, бесформенного платья открывал голые и босые ноги. На худой морщинистой шеи болтались амулеты и обереги. А на свитом из волос поясе - ужасные предметы: голова черного кота, труп летучей мыши, бычий рог, зубы волка, пучки сушеной травы и даже маленькая кадильница. Запрокинув голову, повязанную грязным платком, из-под которого торчали нечесаные лохмы рыжих волос, Локта вперила мутные, зеленоватого цвета глаза в покрывшееся румянцем личико новобрачной.

 - Успей насладиться своей мечтой, - произнесла ведьма хрипло, - ибо недолог будет твой час.