Танит Ли - Повелитель гроз

— Совсем спятила сука. Она что, решила, что ты ее мясник?

— Я и не делала этого, Крин. Ашне'е… это она отрезала палец… я никогда не видела такой свирепой решимости. Я лишь принесла требуемое Вал-Мале. Но ребенок жив. — Она поникла, сжавшись на узком солдатском топчане. Он отставил свой кубок и уселся рядом, ласково обняв ее.

— И ты где-то спрятала этого ребенка.

— Да. — Она была очень рада, что не пришлось ничего объяснять.

— Ты очень храбрая женщина, если решилась пойти против Вал-Малы.

— Нет. Я схожу с ума от страха. Но Ашне'е попросила, чтобы я увезла младенца из Корамвиса и отдала его кому-нибудь на Равнинах. Королева убьет ее, как только придумает способ покрасивее, и ребенка тоже, если сможет его отыскать.

— Тогда она должна быть уверена, что он в самом деле зачат Редоном.

— У него кожа виса, — тихо сказала Ломандра, — но глаза… глаза ее.

— Я помогу тебе благополучно добраться до Равнин, — сказал он. — Дам колесницу и двух солдат — большее количество вызовет подозрения. Я выберу самых надежных, так что можешь вполне им доверять.

— Спасибо тебе, Крин, — прошептала она.

— А ты? — спросил он — Что будет с тобой, Ломандра?

— Со мной? — удивленно взглянула она на него, поняв, что совершенно не думала о себе — только о ребенке. — Наверное, вернусь в Зарависс. Никого из моей родни уже нет в живых, но у меня остались кое-какие драгоценности, которые можно продать. Возможно, выйду замуж в какое-нибудь благородное семейство. Я хорошо знаю придворный этикет.

Он легко коснулся ее волос, снова поднялся на ноги и отошел, встав у дымного огня.

— Я позабочусь, чтобы ты смогла уехать уже утром. Сегодня переночуй здесь. Тут есть несколько отдельных комнат, можешь выбрать любую.

Она понимала, что с его стороны это был знак внимания — предложить ей провести эту ночь одной. А кроме того, он мог уже договориться с какой-то из гарнизонных женщин. Она слишком устала, чтобы не радоваться этому обстоятельству, но в то же время ее кольнуло сожаление, ибо она знала, что никогда больше не увидит его.

4

В полночь город был разбужен зловещим заревом костров, мечущимися огнями факелов и тревожным боем колоколов Люди в черно-оранжевых ливреях Дворца Гроз мелькали во всех публичных местах Корамвиса, всадники галопом носились по улицам и переулкам, во всю мощь своих глоток выкрикивая воззвания, как будто наступил конец света.

Наступала ночь огня и террора.

Измена! Святотатство! Амнор, лорд-правитель Корамвиса, советник покойного Повелителя Гроз, навлек на себя немилость богов! Он привез в город степную ведьму, чьи злые чары погубили Редона, и сделал ее своей шлюхой. Это его ублюдок, а вовсе не законный наследник Повелителя Гроз, вырос в ее греховном теле.

Все было продумано безукоризненно. Нелепая гордыня дорфарианской черни, считающей себя, даже в пучине нищеты и бесправия, потомками богов, раздулась до болезненных размеров. На улицах не смолкали вопли, требующие убить Ашне'е, вогнав кол в ее лоно. Примерно то же самое происходило под воротами дворца Амнора, ибо толпа вообразила себя обманутой и получила право на отмщение.

Отряд солдат, шагавший во главе толпы, вломился во Дворец Мира, и топот тяжелых сапог грозно разносился по гулким коридорам. Двое из них подошли к комнате, где лежала девушка, и шагнули внутрь с некоторой нерешительностью — она же была колдуньей, она могла обратиться в анкиру, попробуй они прикоснуться к ней. Болтали, будто она сожрала собственного ребенка.

Но она лежала совершенно неподвижно. Казалось, что огонь факела просветил ее насквозь, словно она была сделана из алебастра.

Она их опередила.

Солдаты все же вынесли тело наружу и показали его народу. На площади Голубок неумело, но с воодушевлением сложили погребальный костер. Люди радостно тащили из дворца мебель и одежду, швыряя их в костер. Ухмыляющийся булочник приволок белое тело Ашне'е на самый верх и бросил его поверх кучи. Поднесли факелы. В светлеющее небо взметнулся темный столб дыма.

Неистовая толпа взломала винные лавки и надралась. Когда опорные бревна погребального костра обуглились и рухнули, она бросилась к дворцу Амнора и принялась швырять торящие головни через стены во двор обманщика.

— Мой господин, уже горят деревья у стены! — выкрикнул слуга. — Скоро займутся ворота. Как только они сгорят, этот сброд хлынет внутрь, и стража не сможет их удержать.

— Мою колесницу уже приготовили?

— Да, лорд Амнор.

Слуга поспешно бросился вперед господина, провожая его во двор. Рассветный воздух уже был пропитан едким дымом и запахом горелого дерева. Из-за стен доносился рев разъяренной толпы.

Амнор, никем не сопровождаемый, вспрыгнул на колесницу и схватил поводья. Его охватило угрюмое удовлетворение при мысли о том, что он может так решительно и бесповоротно отказаться от всей своей власти вместе с богатством, оставив его пламени и алчности дорфарианской черни.

— Хайя! — крикнул Амнор упряжке и погнал ее по аллее, между тлеющих деревьев, прямо к воротам. Его стража бросилась врассыпную, рабы распахнули перед ним тяжелые створки.

Огонь факелов, дым, тяжелый смрад — и толпа, словно единое существо с тысячей вопящих глоток и рвущих рук. Он нырнул в нее на своей бешено несущейся колеснице, передние ряды повалились и распростерлись перед ним, пронзительно крича. На миг показалось, что колесница вот-вот перевернется или хотя бы увязнет в месиве человеческой плоти, но быстроногие нервные животные, храпящие и напуганные пожаром, понеслись вперед, увлекая за собой экипаж, а Амнор заработал ножом, нанося удары во все стороны, куда придется.

На него прыгнул какой-то человек, выкрикивая ругательства, но Амнор, стремительно полуобернувшись, перерезал его громогласное горло и отшвырнул его прочь. Отрубленная рука, зацепившись, повисла на бортике, пока неровная поступь скакунов не стряхнула ее. Женщины визгливо выкрикивали проклятия и вопили от боли.

В лицо ему ударил свежий ветер, и толпа осталась позади. Некоторые погнались за ним, тявкая, как собаки, но он нахлестывал своих скакунов, и скоро преследователи отстали. Колесница была забрызгана кровью, его руки тоже.

Внизу неслась белая дорога, сады и здания мелькали мимо, точно уносимые обжигающим ветром. Он оглянулся. Над горизонтом занималось зарево; должно быть, его уютные комнаты уже попали во власть жадного пламени.

Колесница прогрохотала по широкому южному мосту, под ним точно мутное вино, блеснули в первых лучах воды Окриса.

Он увидел, что его преследует одна из черных дворцовых колесниц. Возница, человек в ливрее королевы, поднес ладони к губам и закричал, приказывая остановиться. Амнор вытянул своих скакунов хлыстом поперек спин и увидел, как из-под их копыт полетели искры.