Андрэ Нортон - Сказительница

Эйдрис несколько мгновений сердито смотрела ему вслед, потом пожала плечами. Ярмарка будет и завтра. Может, стоит поискать у местных фермеров, попросить разрешения осмотреть их лошадей, а не рисковать покупкой у случайных торговцев. Всегда есть возможность наткнуться на хитрость, с которой она еще не знакома, и тогда она будет отягощена искалеченным или больным животным.

Все еще разглядывая лошадей, сказительница сняла арфу, раскрыла футляр и положила на землю к своим ногам. Пока можно заработать еще немного монет. Лучше побольше потратить, но получить хорошую лошадь. Она вспомнила слова Обреда: «Помни, девочка, корм для плохой лошади стоит столько же, сколько для хорошей. Покупай лучшую, какую можешь».

Эйдрис провела рукой по струнам, негромко напевая, чтобы проверить голос. «Что-нибудь подходящее для места и дня, — подумала она, мысленно перебирая песни. — Ага, нашла!» Скачки лорда Фарала» подойдут прекрасно «.

Эйдрис негромко запела.

Бежали они по ночной дороге,По широким блестящим просторам,Пять прекрасных коней благородной породы,И не золото, а жизнь — ставка этих скачек.

Головы начали поворачиваться, идущие останавливались и прислушивались. Подбодрившись, Эйдрис перевела дыхание и запела громче.

Под золотым светом ГуннорыШесть коней скакали в ночи,Против темного и страшного рыцаряСвета Тьмы! Черный рыцарь!

Слушателей стало больше. Летающие пальцы сказительницы набрали темп, она запела громко и звучно:

В полночь он явился в город,Надвинув шлем на глаза,Он высокомерным голосом бросал вызов,Предлагал сделать другой выбор.— Если вы победите, я уйду своим путем,Но если вы проиграете, вы заплатите,Ваша служба будет длиться вечно,И служить вы будете мне.Вперед выступил лорд Фарал, высокий и гордый,Он поднял хлыст, успокаивая толпу.— Да будет так! Начнем скачки,Потому что это место защищено.Мы живем под улыбкой Гунноры,Наши лошади пьют из источника Госпожи,Сразись с нами, если хочешь.Скачи со мной, и ты проиграешь!— Я не буду соревноваться с тобой одним, — ответил тот.Пять благородных лордов должны состязаться со мной.Тогда я призову своих четверых братьев,Чтобы никто из рожденных здесь не стал твоим рабом!В футляре зазвенела монета… другая… третья. Эйдрис продолжала:Они скакали по древней дороге,Сквозь серебристый туман.Но Тьма ищет Тьму для победы,А смертный ищет своей судьбы.Одна лошадь пала, осталось четыре,Одно сердце разорвалось, не выдержав,И вот три бегут в ночи.С темного хлыста сорвалась ядовитая искра,И осталось только двое.И мерин Мироча потерял подкову…

Теперь собралась небольшая толпа, и музыку арфы поддерживали хлопки и ритмичный топот. Контрапунктом звучал регулярный звон монет в футляре. Сказительница перешла к заключительным строфам, играя так, словно пальцы ее заколдованы:

Фарал и Темный Лорд продолжали скакать,Голова в голову мчались они,Но каким холодным и страшным стал туман,И жеребец Фарала мотал головой.— Сдавайся, — сказал Темный Рыцарь, —Все твои братья мертвы.— Лучше я лягу здесь в могилу,Чем позволю моему народу стать твоим рабом!Я поклялся служить Гунноре,Служить рукой и сердцем, ногой и головой,И не откажусь от клятвы,Скорее расстанусь с жизнью!Но вот вспыхнул яркий золотой светИ приподнял Фарала, и послал его вперед,Ноги его коня не касались земли.А конь Темного застыл,Превратился в сверкающий камень,Темный Рыцарь упал с него,Крича от боли,И встретился со своей судьбой.Потому что они прискакали к источнику Госпожи,В святое место, о котором рассказывают легенды,И здесь Госпожа подготовилаЛовушку, из которой Тьме не вырваться!

Сказительница закончила громким аккордом, и в футляр арфы посыпались монеты.

— Еще одну, менестрель!

Невысокий старик помахал ей потрепанной соломенной шляпой.

— Ты поешь сладко, как коричневая ворона, сказительница! Скажи, а знаешь» Призрачного жеребца Хатора «?

Эйдрис поколебалась.

— Мне кажется, да… Вот так? — она перебирала струны, наигрывая мотив.

— Точно! — воскликнул старик. — Не слышал уже…

Он замолчал, вскрикнув в ужасе, услышав топот копыт. Толпа разбежалась; показался большой черный конь, направлявшийся в промежуток между двумя палатками. Старик попытался убежать, но споткнулся и упал.

Эйдрис, не задумываясь, бросилась вперед и встала между стариком и скачущим животным. Жеребец резко затормозил.

— Спокойней, приятель! — сказала Эйдрис негромким успокаивающим голосом. — Спокойней!

Жеребец прижал уши к черепу, глаза его в заходящем солнце блеснули красным. С гневным криком он встал на дыбы, его смертоносные копыта просвистели над головой Эйдрис.

4

Двигаясь со скоростью отчаяния, Эйдрис бросилась в сторону от копыт. Едва не споткнулась об упавшего старика. Тот лежал, застыв от ужаса, раскрыв рот в беззвучном крике. Схватив старика за куртку из домотканого материала, Эйдрис оттащила его к толпе. И только тогда снова повернулась к коню.

Жеребец стоял в нескольких шагах от нее и фыркал, бил острым копытом по утрамбованной земле. Глаза его были окружены белыми кольцами. Шкура покрыта потом; острый запах пота донесся до Эйдрис. Она поняла, что гнев не единственная причина нападения: конь не только рассержен, но и испуган.

Порванный недоуздок свисал с шеи беглеца; черная кожа покрыта пучками толстых зимних волос. Похоже на мех, побитый молью. На мощной шее спутанная грива. Эйдрис осмотрела жеребца, отметила его сильные ноги, широкий мускулистый зад и могучие плечи.» Для спринтера не хватает роста и ноги не тонкие, — заключила она, — но, кажется, он способен бежать целый день. Интересно, какая это порода «.

Голубые глаза сказительницы сузились. Что-то в этом животном показалось ей знакомым, пугающе знакомым.

Жеребец нервно фыркнул, потом покосился на толпу зрителей, которая теперь окружала его. Принюхался к ветерку, как будто искал что-то — или кого-то.

— Я запутаю ему передние ноги и повалю. Принесите веревку! — сказал коренастый человек в толпе.

Эйдрис видела, как напряглись мышцы под черной кожей. Жеребец попятился.

— Спокойней, сынок… спокойней, — прошептала она, делая шаг вперед и вытянув руку. — Если прыгнешь в толпу, кого-нибудь ранишь, поэтому… ну, вот так. Спокойно… спокойно…

Черные уши резко повернулись, чтобы ловить успокаивающий голос; Эйдрис сделала еще шаг, конь прижал уши, фыркнул. Это предупреждение. Зрители ахнули. Девушка остановилась. Потом, вспомнив, как успокаивала свою кайогскую кобылу Вьяр, негромко запела. Ту самую мелодию, о которой несколько минут назад вспомнил старик.