Алина Солнцева - Герои по ту сторону: миттельшпиль

Когда Элиот уходил из библиотеки, Санни и Лилиан всё ещё разговаривали. Похоже, они даже не заметили, что остались вдвоём. Жрец только махнул рукой, оставил на столе возле выхода ключ и шагнул под ледяной ночной дождь.

Просторное помещение храма встретило Элиота теплом и приятными запахами ароматических палочек. Ладан, жасмин, роза — всё как обычно. Видимо, сегодня сюда заходили люди. Правда, какой в этом смысл? Боги и так появлялись в Санктуме, достаточно было свериться с планом восстановления города — и ты знаешь, где каждый из них. Особенно — Элиот поморщился — Лилиан.

— Настолько ты меня ненавидишь, да? — послышался озлобленный мужской голос. — Даже после всего, что было, не нашёл ничего умнее, кроме как послать меня в самое пекло? А что, теперь сынок точно пристроен!

Элиот застыл на пороге. Он узнал голос — Максим Белов, сын бога света. Но почему здесь, через храм? Почему не подошёл к отцу напрямую?

— Имей в виду, я вернусь оттуда, — прорычал Макс. — Вернусь и устрою тебе головомойку. Плевать я хотел на ваши законы. Я знаю правду.

Дверь за спиной Элиота предательски скрипнула. Голос Максима стих. Жрец мысленно выругался. Наверняка парень знал что-то очень важное! Когда уже служащие займутся этой проклятой дверью?

— Кто там? — послышался вкрадчивый голос Максима.

— Извини, это я, — отозвался Элиот. — Я не помешал?

— Нет-нет, всё в порядке. Я уже собирался уходить.

Мгновение спустя показался сам Максим. Он был старше Элиота на три года, но выглядел зелёным юнцом. Вьющиеся светлые волосы до плеч, наивные голубые глаза, привычка одеваться в толстовки и широкие джинсы, как рэп-музыканты. Как будто это добавит ему возраста или объёмов… Субтильный, невысокий, Максим напоминал второкурсника, и никакие ухищрения не помогали ему казаться старше.

— Ты разговаривал с отцом? — вырвалось у Элиота прежде, чем он смог это осознать.

Макс несколько долгих мгновений смотрел на жреца. По невозмутимому лицу невозможно было догадаться, о чём он думает.

— А если и так, какое твоё дело? — наконец сказал он.

— Просто это немного странно, — Элиот перехватил поудобнее стопку книг. Руки уже изрядно устали, стоило поторопиться. — Воздающий свет сейчас среди нас, не проще обратиться к нему напрямую?

— Если я пришёл сюда, значит, не проще, — буркнул Максим. — Папашка сейчас такой занятой, прямо нарасхват. Мне кажется, проще дозвониться до английской королевы.

Элиот опустил взгляд. Он не знал, что на это ответить. В воздухе повисла неловкая тишина.

— Если у тебя всё… — Макс откашлялся.

— Да, наверное, — кивнул Элиот. — Если тебе потребуется помощь…

— Не потребуется, — отрезал Максим. — Удачи.

Стараясь не смотреть на собеседника, парень проскользнул мимо. Тяжёлая дубовая дверь скрипнула.

Видимо, есть вещи незыблемые, как мироздание. Видимо, не все боги готовы смириться с существованием детей. Элиот вздохнул. Последняя мысль отозвалась в глубине души тягучей тоской. Интересно, с чем не могли смириться его родители?

Почему-то именно натянутые отношения Максима и Воздающего свет пробудили полузабытые чувства, которые Элиот так долго пытался втоптать в дальние уголки сознания. Он не знал своих родителей. Его нашли на пороге Оспедале дельи Инноченти[3] двадцать два года назад, и тот день стали считать днём его рождения. Не осталось ничего, что могло бы навести на потерянных родителей — ни записок, ни фотографий, ни документов. Только имя, вышитое золотистой ниткой по краю голубого одеяла — Элиот Кэмпбелл. Как говорили воспитатели, у него были шотландские корни.

Элиоту порой казалось, что он не от мира сего. Он не смог найти общий язык с другими детьми в приюте, а потому всегда был один. Его никогда не выбирали для усыновления. Он не увлекался спортом, точными науками, техникой или автомобилями, как другие мальчишки. Он не умел драться, не умел постоять за себя. И когда ему исполнилось четырнадцать, и на пороге появились рекрутеры, это никого не удивило. Только с документами пришлось повозиться, да так, что Элиот чуть не опоздал к началу учебного года.

Впрочем, в Санктуме ничего не изменилось. Он по-прежнему не мог обрести друзей, не мог овладеть боевыми искусствами, из-за чего не получил статус героя после окончания академии. Всё начало налаживаться после того, как преподаватели посоветовали ему занять освободившееся место в штате жрецов. И то — привыкший уже к одиночеству Элиот держался с коллегами на расстоянии вытянутой руки, общался с ними только по рабочим вопросам. Только его предшественник, Алексей Кизимов, смог найти с ним общий язык. Хотя Элиоту порой казалось, что исключительно ради подготовки преемника на своё место…

А ведь до сих пор он по привычке сторонится людей и общается только с богами и духами-хранителями. Даже сейчас бежал от Санни, хотя она могла бы стать ему хорошим другом, пойди он навстречу.

Элиот покачал головой, отгоняя дурные мысли. Хватит. Сейчас другая задача — найти побольше информации о Туманном мире и таинственном Шаан’Далоре. Тоска всё ещё царапалась в глубине души, но Элиот привычным усилием воли втоптал её ещё глубже. Не время — значит, не время.

Проходя мимо статуи Воздающего свет, жрец на мгновение оглянулся. Мелькнула дурная мысль, что уж он-то постарался бы найти общий язык даже с таким отцом. Если бы только знал его…

— Элиот! — прозвенел колокольчиком девичий голос. Так его могла позвать только Эрика — дух-хранитель Земли.

Главный жрец словно очнулся ото сна. Невольно улыбнулся. Правильно, нечего думать о ерунде, а то так и в депрессию скатиться можно. У него есть духи-хранители — могущественные, мудрые друзья.

Только сейчас он в полной мере осознал, что на самом деле не одинок.

— Элиот! — снова прозвенел голосок Эрики, и жрецу показалось, что он услышал нотку тревоги.

— Да, сейчас, — буркнул он, как будто дух могла его услышать.

Как вовремя она позвала его. Теперь будет у кого спросить насчёт той книги.

Неприметная дверь в углу помещения, затем длинный коридор и кабинет в конце. Наконец-то дома. Элиот сложил стопку тяжёлых томов на небольшой диван у стены — на письменном столе царил такой хаос, что эти книги запросто потерялись бы среди трудов по античной философии — и распрямился.

— Двенадцать духов-хранителей Земли, явитесь на мой зов!

Тусклая лампочка под потолком замигала и погасла. В воздухе полыхнула золотистая вспышка, одновременно с ней синим осветились глаза жреца. Сердце забилось быстрее от предвкушения встречи с теми, кого Элиот наконец-то смог назвать друзьями.