Юрий Хабибулин - Хабибулин Юрий

Свет в доме не горит, двери заперты, в окна почти ничего не видно.

Хотя, нет…

Через окно в прихожую вижу старомодное трюмо с большим зеркалом. В нём отражается внутренняя сторона входной двери. И эта дверь изнутри закрыта на засов!

Значит, в доме кто-то есть!

Не зря я сюда забрался. Вот только что теперь делать? Вызывать милицию? Выбивать дверь? Высаживать стекло?

Ну, милицию вызывать, наверное, преждевременно. Мало ли почему хозяева закрылись и на звонки не отвечают?

А вот самому проверить дом придется. Возле забора вижу ворох старых досок. Подхожу, выбираю подходящий обрезок и возвращаюсь к окну. Снаружи, на улице перед воротами, тихо.

Настойчиво стучу в окно. Тишина…

А, была — не была! Разбиваю стекло отрезком доски, отодвигаю изнутри задвижку и, как квартирный вор, лезу в окно. О торчащий в раме осколок стекла совсем нехило порезал руку, на пол закапала кровь. Наскоро перевязываю рану носовым платком, но повязка тонкая и быстро намокает. Ладно, рукой займусь потом. Сейчас надо обследовать дом, найти того, кто здесь закрылся. Вообще-то, раз на мой стук в двери и окна, звон разбитого стекла, никто не вышел, то можно предположить самое худшее…

Через небольшую прихожую осторожно иду вглубь дома по коридору. Первая дверь налево — кухня. В ней никого нет.

Большая комната — гостиная. Пусто.

За следующей дверью маленькая чистая спаленка с аккуратно заправленной кроватью и горой подушек. Под кроватью и в платяном шкафу Олю не нахожу.

В конце коридора ещё одна пустая спаленка, а дальше санузел и ванная.

Хозяев нет.

Глупо озираюсь по сторонам. Больше дверей не видно. Надо бы повнимательнее осмотреть кухню. Может там подсказку какую найду, куда все подевались?

Захожу в кухню.

На столе и в мойке грязной посуды нет. Комнатка прибрана и всюду идеальный порядок. Что-то тихо бурчит высокий холодильник. Надо бы проверить его содержимое, как давно лежат продукты.

Что тут?

Около десятка яиц в миске. Пара кастрюль с холодным борщём, молоко, сметана, кусок докторской колбасы, зелень, яблоки, лекарства и ещё что-то по мелочам. Вони нет. Продукты относительно свежие. Значит, хозяева были тут не более, чем два-три дня назад.

Закрываю холодильник и лихорадочно соображаю.

На чердак из дома не забраться, только со двора. Так кто же тогда закрыл дверь на задвижку? Это уже какой-то запутанный детектив получается. Как можно было запереть изнутри дверь и выбраться наружу? Окна-то я везде проверил. Все закрыты изнутри, в том числе и то окно в прихожей, которое я разбил.

Я где-то читал, что в таких случаях, при потере следа, криминалистика советует вернуться обратно к его началу.

Шаг за шагом, осматривая пустоты у стен, закутки, шкафы в спальнях, заглядывая под кровати, я ещё раз обошёл дом.

Ничего. И никаких подсказок.

Что за игра в прятки? Или это у меня с головой проблемы? Со зрением?

Совершенно обескураженный я плюхнулся в кухне на табуретку, увидел висящую возле мойки относительно чистую белую тряпочку и перевязал ею пораненную руку поверх платка.

Несколько минут сидел молча. В голове стучала мысль, что я поступил чрезвычайно глупо — разбил стекло, влез в чужой дом, забрызгал весь пол своей кровью. Надо было просто сообщить в милицию и всё. Почему мы выбираем всегда самый сложный и нелогичный путь?

Теперь нужно будет найти швабру и как следует вымыть пол, пока кровь не впиталась в него.

Шарю глазами у стен, в проеме между газовой плитой и холодильником, под столом и, вдруг, совершенно неожиданно натыкаюсь взглядом на едва выделяющийся щелями квадрат почти в центре кухни.

Люк!

Как же я сразу не подумал, что если нет хода наверх и через окна, то, значит, обязательно должен быть ход вниз. В подпол. Который есть во всех частных домах. У меня же городская квартира на третьем этаже, потому такая простая мысль запоздала.

Ну, а теперь, самое главное. Есть ли там кто? В подполе. Или это просто путь, по которому ушли из дома хозяева?

Кухонным ножом подцепляю крышку люка и медленно поднимаю.

Внизу темно. Видно только несколько ступеней лестницы, ведущей в черноту.

Но темнота не препятствие. У меня сотовый телефон Нокиа со встроенным фонариком. Сейчас эта функция пригодится. Слабенький светодиод даёт мало света, не больше, чем горящая спичка, но и этого тут вполне достаточно.

Осторожно спустившись по скрипучей лестнице, я принялся обследовать подвал.

Вдоль стен стоят стеллажи из потемневших досок с рядами разнокалиберных стеклянных банок законсервированных помидоров, огурцов, компотов, варенья. Пахнет квашеной капустой, мокрым деревом и плесенью.

Слабые лучики света и немного воздуха проходят со двора через несколько малюсеньких окошечек, забранных изнутри металлической сеткой. На полу валяются старые ящики, игрушки, книги, газеты.

А это что за куча тряпья в углу?

Подхожу ближе. В слабом свете фонарика вижу очертания скорчившейся фигуры, лежащей на остатках древнего полуразвалившегося дивана и укрытой старым пальто.

Оля?

Похоже, она спит или без сознания. Наклоняюсь к её лицу и слышу ровное тихое дыхание. Кто же её так напугал, что она двое или трое суток прячется в этом подвале? И где её мать?

Начинаю осторожно приводить девушку в чувство. Тормошу, несильно шлепаю по щекам. Она не реагирует.

Придется тащить её наверх на себе. Взваливаю Ольгу на плечи и осторожно выбираюсь по лестнице к дневному свету.

На руках заношу несчастную в спальню и укладываю на кровать.

Измученное бледное лицо с заострившимися чертами, спутанные волосы, сухие запекшиеся губы. Это так непохоже на нашу всегда веселую и жизнерадостную Любимову со здоровым румянцем на полных щеках и светящимся задором и любопытством взглядом.

Так что теперь? Вызывать скорую или попытаться сначала самому привести ребёнка в чувство?

Нет, раз уж начал это неблагодарное дело, надо постараться довести его до конца, по возможности, своими силами.

Принес из ванной мокрое полотенце и из кухни стакан воды. Протер полотенцем лицо девушке, побрызгал немного водой, потряс за плечо

— Оля, очнись! Подъём! Так всю жизнь можно проспать!

Ресницы Любимовой задрожали, и она открыла глаза

— Ой! Сергей Николаевич! Вы? Мне такой страшный сон снился!

Оля попыталась приподняться на кровати, ухватившись за железную раму, но руки не держали. Она изумлённо пробормотала

— Что это со мной?

Затем, оглядевшись по сторонам, с удивлением протянула

— И почему я в маминой кровати?

Я с облегчением вздохнул, ну вот, наконец-то дитё пришло в себя. Погладил её по руке. Говорю