Ольга Шумилова - Игра в зеркала

— Я сделаю вид, что поверил вам. Десять минут. И не секундой больше, — судя по звуку, он отвернулся.

— Хотя бы полчаса! — не выдержала я, с трудом разомкнув непослушные губы. Мне нужно это время! Нужно, черт подери! Дело повернулось совершенно другой плоскостью, необходимо…

— Десять минут! — рявкнул он, перебивая мои мысли. Я вздрогнула, как по непонятной мне самой причине вздрагивала в ответ на любую громкую фразу в его исполнении, и кивнула. Пожалуй, действительно не стоит раздражать его. Даже несмотря на то, что во мне кипела глухая злость на растяп-полицейских. Нет полного снимка параметров организма — и эффективность розыскных мероприятий в любом современном городе, где внешность сменить так же легко, как и одежду, снижается на три четверти.

Подтверждая мою мысль, под случайным лучом аварийного маячка на груди мужчины блеснул характерной искрой небольшой кругляш на ремешке. Амулет на изменение внешности. Соланских кустарей, без сомнения. Долго такая штучка не живет — слишком много на качественные иллюзии идет энергии, столько в амулет не впихнешь, но зато для кратковременного использования идеальна.

Заметив мой взгляд, мужчина быстро спрятал выбившийся ремешок под рубашку и застегнул ворот.

— Вам не кажется, что для леди вы слишком много знаете?

— Вы телепат? — безжизненно поинтересовалась я.

— Вас это не касается, — отрезал он, не повышая голоса.

— Хорошо, — почти прямое «да». Бесы!.. — Полагаю, зачем я вам, меня также не касается?

— Узнаете. В свое время, — равнодушно бросил он, снова отворачиваясь.

— То есть неизвестно когда, — подвела я итог. На секунду прикрыла глаза, быстро составляя следующий вопрос. Его следовало если не заболтать, то потянуть время — определенно. Все мы рано или поздно забываемся и становимся неосторожны в словах, главное — не давать собеседнику задуматься. — Раз уж нам предстоит длительное общение, могу я хотя бы узнать, как к вам обращаться?

— Вы ведь много путешествовали, не так ли? — неожиданно спросил он. — Можете дать мне любое имя сами, мне все равно.

— Не вижу здесь связи, но… — я растерялась, в голове, будто повинуясь его команде, зароились сотни самых экзотических имен, слышанных во всех моих командировках. Они роились вокруг меня, вызывая полнейший сумбур в мыслях, чего, видимо, он и добивался. Сообразив это, я мгновенно перебросила мяч ему: — У меня почти отсутствует воображение. Может, лучше вы сами?…

— У вас будет масса времени подумать. Поднимайтесь!

Дабы сделать эти слова более наглядными, меня резко подхватили подмышки и в который уже раз за сегодняшний день поставили на ноги. Из горла вырвался протестующий стон, колени сами собой начали подгибаться. Толчок в спину не помог, скорее — даже усугубил дело.

По тому, что дело не дошло до членовредительства, можно было сказать, что этому типу я действительно нужна живой и работоспособной.

— Дойдете до конечного пункта сами, и я разгружу вашу фантазию. Раз уж у вас настолько туго с именами.

— Вот это уже цивилизованный подход, — пробурчала я, хватаясь руками за стену и делая первый шаг. Судя по этой его вскользь брошенной фразе, я нужна ему более чем живой. И много более, чем просто работоспособной…

Цивилизованный поход… Я медленно зашагала вперед. Творческий процесс не пойдет среди прутьев железной клетки, со сбитыми в воспаленный комок нервами, с дрожащими руками. И он это знает. Не может не знать. Итак, версия N2 с каждым часом становится все более и более жизнеспособной. Для маньяка со своим фетишем он ведет себя в слишком равнодушно, для банального бандита, охотящегося за выкупом — слишком много сложностей. А на деле он охотится за мной с одержимостью первого и ведет себя в отстраненно-деловом ключе второго.

Остается… Я поморщилась от внезапно скрутившего икру спазма. Нет, это уже ни на что не похоже… Но, пожалуй, особого выбора у меня нет. А время течет и течет, бесконечным, мутным и тягучим потоком…

Стены и низкий потолок сливаются в одно темное, совершенно однородное пространство, красноватые блики аварийных маячков только еще больше запутывают, делая невозможной всякую ориентацию в пространстве. Клаустрофобия же шагает семимильными шагами, усугубляясь мертвой тишиной. Мужчина за моей спиной движется слишком неслышно, и временами создается полное впечатление, что здесь есть только я одна, только мои вздохи и шарканье слишком больших сапог. И тогда на свет божий появляются давние-давние, детские-детские страхи. Страх потеряться. Страх оказаться под землей. Страх задохнуться.

Страх… Самый-самый жуткий страх — что всякая связь с Гнездом вдруг испарится и не вернется уже никогда. Страх остаться одной.

Торопливый, испуганный, суетливый взгляд внутрь себя — и ужас, животный ужас охватывает разум… Там действительно пусто. А стены давят, сжимают со всех сторон, и душат, душат, душат…

Скрюченные пальцы сжимают насквозь прошитые болью виски, из горла вырывается долгий подвывающий стон.

Резкий поток воздуха пахнул в лицо, звук пощечины разорвал тишину. Голова мотнулась в сторону, руки неловко взлетели к лицу.

— Только попробуйте еще раз выкинуть такое!.. — послышался знакомый голос. Равнодушно-холодный, но он был. Я не одна. Показалось.

Я успокоилась. Резко, будто ничего и не было. А было ли?… Воображение, больное и ненормальное. Память прошлых жизней. Что угодно, пусть все это и называется самообманом.

— Пойдете позади. Еще один фокус, и пощечиной вы не отделаетесь.

Он тенью скользнул мимо, раздраженно схватил меня за руку и потащил за собой.

Не знаю кто он, маньяк или аферист, но теорией «ключей» владеет в совершенстве. Жестковатая кожа перчаток, материальная донельзя рука, держащая мою руку, до конца пути не давала мне опять поддаться иллюзиям.

Как, впрочем, и внезапно появившийся звук его шагов.

Правда, удивительно? Я криво усмехнулась. Телепат. Без всяких сомнений.

Сухой шорох открывающегося люка не обрадовал, как, впрочем, и возможность наконец вылезти из технической шахты. Потом был спуск…нет, все же подъем… Черти бы побрали эту туннельную крысу!..

А потом темнота и тишина доконали меня.

— Вира…

Звук. Голос. Слово. Слово?!

— Что… что?… — я замотала головой. Что он сказал?

— Vira n ttovv ra llir, — звенящий механический голос окружил со всех сторон, эхо множилось и било по ушам, пока затуманенный мозг с трудом переводил слова со всеобщего Правой Ветви. «Приготовиться к торможению».

Что?!

Я распахнула глаза и рывком села. И не поверила своим глазам.