Роберт Джордан - Нож сновидений

Внезапно стены спальни, потолок, даже пол начали светиться серебристым светом. Казалось, что сами эти поверхности стали светом. Охнув от потрясения, Сюрот медленно повернулась, обводя взглядом окружившую ее коробку из света, и обнаружила перед собой женщину из языков пламени, облаченную в беспорядочно кружащиеся волны огня. Алмандарагал вскочил на ноги; готовый к нападению, он ожидал приказа хозяйки.

– Я – Семираг, – произнесла огненная женщина голосом, напоминающим раскатистый погребальный гонг.

– Алмандарагал, на пузо! – Этой команде Сюрот обучила его, когда была еще ребенком: ее забавляло то, как лопар шлепался на пол, припадая перед нею на брюхо. А потом она с коротким стоном пала ниц, потому что сама подчинилась отданному ею же приказу. Поцеловав красно-зеленый узорчатый ковер, Сюрот промолвила: – Я живу, чтобы служить и повиноваться, Великая Госпожа.

У Сюрот ни на миг даже тени сомнения не возникло, что эта женщина именно та, кем себя назвала. Кто бы осмелился назваться так, присвоить такое имя? Или появиться в виде живого пламени?

– Думаю, тебе также понравилось бы править. – Мелодично рокочущий гонг прозвучал чуточку удивленно, но потом стал жестче. – Посмотри на меня! Мне не нравится то, как вы, Шончан, избегаете смотреть мне в глаза. Из-за этого я начинаю думать, что вы что-то скрываете. Ты же не пытаешься что-то от меня скрыть, Сюрот?

– Разумеется нет, Великая Госпожа, – отозвалась Сюрот, приподнимаясь на руках и потом садясь на пятки. – Никогда, Великая Госпожа. – Она подняла взгляд на уровень губ огненной женщины, но заставить себя взглянуть выше не могла. Наверняка и так будет довольно.

– Уже лучше, – пробормотала Семираг. – Итак. Как бы тебе понравилось править в этих краях? Считаное число смертей – Галгана и еще нескольких других, – и ты смогла бы провозгласить себя Императрицей – с моей помощью. Вряд ли это существенно, но обстоятельства предоставляют такую возможность, и определенно, ты куда более сговорчива и послушна, чем нынешняя Императрица по сию пору.

В животе Сюрот все скрутило. Она боялась, что ее вот-вот стошнит.

– Великая Госпожа, – едва ворочая языком произнесла она, – в наказание за подобный поступок отправляют к настоящей Императрице, да живет она вечно, и целиком снимают кожу с тела, причем со всей аккуратностью, чтобы оставить виновного в живых. А после…

– Изобретательно, хотя и несколько устарело, – обронила Семираг насмешливо. – Но это не имеет никакого значения. Императрица Радханан мертва. Поразительно, сколько в человеческом теле крови. Достанет, чтобы залить весь Хрустальный Трон. Соглашайся с моим предложением, Сюрот. Дважды я предлагать не стану. С какими-то делами ты управишься способом чуть более для тебя удобным, но навряд ли ты станешь сердить меня второй раз подряд.

Сюрот заставила себя вновь вздохнуть.

– Тогда Туон – Императрица, да живет она… – Наверняка Туон возьмет другое имя, которое редко станут произносить вне императорской семьи. Императрицу всегда называли Императрицей, да живет она вечно. Обхватив себя руками, Сюрот зарыдала, содрогаясь всем телом, будучи не в состоянии прекратить рыдания.

Алмандарагал приподнял голову и просительно заскулил, глядя на хозяйку.

Семираг засмеялась – низким звоном зазвенела мелодия гонга.

– Скорбишь по Радханан, Сюрот, или настолько глубоко твое неприятие того, что Императрицей станет Туон?

Запинаясь и с трудом справляясь с рыданиями, выдавливая из себя по три-четыре слова, Сюрот стала объяснять. Будучи провозглашена наследницей, Туон стала Императрицей с того момента, как умерла ее мать. Кроме того, если ее мать пала от руки убийцы, тогда за убийством Императрицы стоит кто-то из сестер Туон, а это означает, что сама Туон непременно мертва. И никакой разницы для Сюрот нет ни в том, ни в другом случае. Формальности необходимо выполнить до конца, как полагается. Сюрот придется отправиться в Шондар и принести извинения за смерть Туон, а теперь и за смерть Императрицы той самой женщине, которая организовала их гибель. И которая, разумеется, займет трон не раньше, чем будет объявлено о смерти Туон. Сюрот не в силах была признаться, что она покончила бы с собой, не дожидаясь возвращения в Шондар; о подобном постыдно говорить во всеуслышание. Слова стихли, а Сюрот продолжала реветь и биться в рыданиях. Умирать она не хотела. Ей же обещали, что она будет жить вечно!

На сей раз мелодичный смех Семираг был настолько жесток, что потрясенная Сюрот даже перестала плакать. Запрокинув огненную голову, женщина разразилась неудержимым хохотом, ее веселье раскатилось звонкими перезвонами. Наконец она взяла себя в руки, вытерла выступившие слезинки огненными пальцами.

– Вижу, я выразилась не вполне ясно. Так вот: Радханан мертва, мертвы и ее дочери, и ее сыновья, а заодно и половина Императорского Двора. За исключением Туон, из императорской семьи никто не уцелел. Нет и самой Империи. Шондар в руках мятежников и мародеров, как и с десяток прочих городов. По меньшей мере пятьдесят нобилей сошлись в схватке за трон, выведя войска на поле битвы. От Гор Алдаэль до Салакинга идет война. Именно поэтому тебе совершенно ничего не грозит, если ты избавишься от Туон и провозгласишь себя Императрицей. Я даже устроила так, что вскоре прибудет корабль, который принесет известия о разразившихся бедствиях. – Семираг вновь засмеялась, а потом промолвила нечто странное: – Пусть правит хаоса владыка.

Сюрот, невольно раскрыв от изумления рот, воззрилась на огненную женщину. Империя… уничтожена? Семираг убила всю императорскую семью?.. Убийства не были чем-то неведомым среди Высокородных, будь те низшими или занимавшими самое высокое положение среди имперской знати, однако самая мысль о том, чтобы подобным образом войти в императорскую семью, приводила в ужас. Это было непредставимо, просто немыслимо!.. Даже для одной из Да’консион, одной из Избранных. Но – самой стать Императрицей, пускай даже и здесь… Ошеломленная, Сюрот чувствовала, что у нее кружится голова; ее обуревало истерическое желание смеяться. Она могла бы замкнуть круг – завоевать эти земли, а потом отправить войска, чтобы по праву потребовать себе Шончан. Собравшись с силами, Сюрот овладела собой.

– Великая Госпожа, если Туон в действительности жива, тогда… тогда убить ее будет очень непросто. – Сюрот с большим трудом сумела выдавить из себя подобные слова. Убить Императрицу… Даже подумать о таком очень тяжело. Стать Императрицей.

У нее было такое чувство, будто голова отделилась от плеч и парит сама по себе. – С нею будут ее сул’дам и дамани и еще сколько-то Стражей Последнего Часа. – «Очень непросто»? Да при таких обстоятельствах убить Туон вообще невозможно. Если только не удастся склонить Семираг сделать это самой. Шесть дамани и для нее могут представлять немалую опасность. Кроме того, у простолюдинов есть одно присловье: «Могущественные заставляют низших копаться в грязи, а своих рук не марают». Сюрот как-то случайно услыхала эту поговорку и наказала неосторожного болтуна, но от правды никуда не денешься.