Юрий Погуляй - В пасти льда

   Пока я брел к темному зеву вскрытого корабля, то думал только о фиолетовой крови у тела почерневшего, заросшего шерстью человека закутанного в звериные шкуры. Это была не Ледовая Гончая. Я помню черную слизь на ледорубе Эльма, оборвавшего жизнь слуги проклятого капитана. В тот памятный переход по Пустыне, когда мы выбирались из моей разрушенной деревни, силач пустил твари кровь. Да и шерсти на Ледовых Гончих не было.

   Искоса поглядывая по сторонам, в метель, скрывающую тени странных людей, я старался не думать о том, с какой скоростью монстр вылетел из пурги и убил опытного штурмовика. Что ему стоит разорвать на части жалкую кучку палубных моряков?

   У самого входа, рядом с обуглившимися зубьями металла, Коротышка оглядел выделенных ему людей.

   - Двигаемся по трое. Начинаем с самого верха. Один несет фонарь, второй его прикрывает. Третий следит за тем, что происходит у них за спиной, - перекрикивая вьюгу, распорядился Яки.

   - Думаешь, там могут быть такие же твари? - спросил один из моряков.

   - Заткнись, мать твою! Не вызывай демонов еще раз! - вспылил вдруг Шон. Он был бледен, и я видел, как он боится того, с чем познакомила нас пустыня.

   - Ой, ладно, чего завелся?!

   - Вперед! Шон, Грэг, Скотти - вы первые. Потом я, Эд и Патт. Винсарь, Три Гвоздя и Сабля - вы последние. Орри и Рэмс - стоите у выхода и слушаете все, что происходит. Если что-то пойдет не так - мигом к штурмовикам. Но, клянусь шупальцами Темнобога, молитесь, чтобы все было хорошо. Всё всем ясно?

   Ему ответил нестройный хор голосов.

   - Мертвец прав, когда старшие офицеры нужны, их, пусть клешня подледного говнюка раскроит мне череп - никогда нет. Ни боцмана, ни мастера штурмовиков. Видимо есть дела поинтереснее, - пожаловался Коротышка. - А капитан и вовсе еще не проспался.

   - Хватит трепаться, Яки! - подал голос Сабля. - Здесь дует!

   - Вперед! Раз тут такое дело рядом с кораблем - мы лишь проводим разведку. Ничего не берем, аккуратно смотрим. Поняли, пасынки волокуньего сообщества?

   Шон без слов исчез в провале, за ним последовали остальные. Здесь не было ветра, но мороз окончательно победил брошенный корабль. Лишь черные полосы зачарованного металла не покрылись льдом. Пустыня забрала ледоход, и теперь даже по его тесным коридорам нужно было ходить в "кошках".

   А еще в недрах "Сына героев" пахло чем-то неприятным, неживым. Чуждым. Мы брели по палубе, осторожно оглядываясь и наблюдая за фонарем идущего впереди Шона. Ледоход был пуст. В общих залах второй палубы (а вход прорезали именно на нее) даже топчанов не осталось. Спереди послышался глухой вскрик, моряки нашли ход на первую палубу. Но через минуту оттуда же донеслось проклятье Шона.

   - Что такое? - встревожился Яки. Мы подобрались к трапу на первую палубу. Свет от нашего фонаря выдирал из черноты лишь часть коридора, уводящего в небытие. Я почувствовал, как по спине бегут мурашки. Тишину мертвого судна нарушали лишь наши шаги, да покашливание кого-то из моряков, пробирающихся на борт позади нас.

   - Тут трупы, Яки... И кое-что еще... - ответили сверху. - Поднимайся... Мне кажется это должен увидеть капитан.

   Я сглотнул. Мне захотелось выйти прочь, наружу. Остатки любопытства в один миг растворились в недружелюбной темноте.

   - Драный демон, - буркнул Яки. - Эд, вперед.

   Подняв перед собою фонарь, я стиснул зубы и поставил ногу на первую ступеньку трапа.

   Корабль не был покинут. Вся команда, действительно вся, осталась во льдах вместе с "Сыном героев". На первой палубе нам приходилось перебираться через тела, аккуратно кем-то уложенные в ровные ряды. Они уходили в небытие по одному, и товарищи поднимали мертвецов наверх. Шон с фонарем в руках стоял у входа в каюту отдыха, и насуплено молчал. Место, связанное с веселыми посиделками и жаркими спорами, теперь оказалось братской могилой. Тьма, холод и смерть поселились здесь навечно. Но кроме них в просторном помещении было что-то еще, стоявшее прямо по центру. Фигура с поднятыми вверх руками.

   У меня екнуло в сердце, когда я ее увидел. Желудок скрутило от испуга и я, признаюсь честно, попятился к выходу. Но потом свет фонаря упал на блестящую поверхность, и я понял что это всего лишь статуя. Статуя, вокруг которой нашли последний приют моряки "Сына героев".

   - Нам нужен шаман, - смекнул Яки, осторожно осветив каюту. Синий свет превращал замерзших людей в уродливых монстров. - Здесь определенно нужен шаман, клянусь щупальцами Темнобога.

   Моряк по имени Три Гвоздя присел у одного из трупов, с интересом его разглядывая.

   - Лед забрал их, - наконец произнес он. - Они замерзли.

   - На корабле? - не поверил я.

   - Если умирает двигатель и кончается энга - долго в пустыне не протянуть. Непонятно, почему они не ушли с судна при таком раскладе.

   У Трех Гвоздей был приятный, глубокий голос. Но его тяга к мертвецам отталкивала меня. Моряк смотрел на трупы с затаенным восторгом.

   - Что-то случилось с их шаманами, - предположил Три Гвоздя. - Других вариантов я не вижу.

   - Их убила эта штука, - сказал Шон. Он смотрел на статую. - Их убила эта штука, клянусь!

   Повисла тишина, мы смотрели на блестящую фигуру человека, воздевшего к потолку руки. Его тело плавно изогнулось в танце, а ниже пояса ноги постепенно сливались вместе, превращаясь в тяжелый постамент. Где-то далеко, на грани мира, слышалось завывание метели.

   - Пусть это решает наш шаман. И я очень надеюсь, что душа местного заклинателя льдов кормит Темного Бога, раз он позволил беднягам так помереть. Пошли по каютам. Здесь мне все ясно, - распорядился Яки. Его голос исказился мертвыми стенами до неузнаваемости.

   Мы разошлись. Группа Шона нырнула в дальний коридор, ведущий вдоль всего борта к корме, а мы направились в ближайший.

   - Три Гвоздя, спустись вниз, скажи кому-нибудь из наших - пусть зовут Балиара и его ублюдка. По-хорошему и капитану показать это все...

   - Хорошо, Яки, - кивнул Три Гвоздя.

   Офицерские каюты были пусты, стены обледенели, и на борту царила тягучая атмосфера смерти. Я не мог перестать думать о кают-компании, где плечом к плечу лежали одеревеневшие от мороза моряки, когда-то ничем не отличавшиеся от таких как мы. Жутко было осознавать, что каждый из них был когда-то живым человеком. Любил, шутил, ел, спал, мечтал. Ничем не отличался от меня или Фарри.

   Мы брели по темному коридору, с потолка которого свисали сосульки. Я шел впереди, выставив перед собой фонарь, свет от которого превращал ледяные наросты в зубы неведомых чудовищ. Сердце замирало каждый раз, когда та или иная темная ниша скрывалась в черноте. Мне думалось, что именно в этот миг оттуда вырвется зло, я дергал рукой, чтобы осветить нишу еще раз, успокаивался, но спустя несколько ударов сердца вновь с опаской глазел по сторонам. За мною ступал Коротышка Яки с ножом в руке. Последним шел вооруженный мечом Патт, который жутко нервничал и вздрагивал от каждого звука.