Максим Бугаёв - Родная Чужбина

Тем временем ко мне на расстоянии десяти шагов подъехало два гоблина и спешились, оставив своих животных. Сзади этой пары гоблинов, невдалеке, остановился весь их отряд, но те с сёдел не слазили. Казалось что они все смотрят на меня, от чего я занервничал. Они вели себя шумно, постоянно что-то выкрикивали на своём диалекте, указывая руками в нашу сторону, мерзко гоготали. Шуму от них было, больше чем от табора цыган. Я скрестил свои руки на груди крестом и ждал. Злость просыпалась во мне. На языке международных жестов у меня была закрытая, но не агрессивная поза. Она должна была указывать прибывшим гоблинам, на возможность переговоров двух сторон.

Двое гоблинов, подходивших ко мне, вели себя достаточно нагло и самоуверенно. Они подошли на расстояние трёх шагов и стали пронзительно рассматривать меня в упор, совершенно не стесняясь этого. Они чувствовали себя хозяевами ситуации. Тот, что был повыше, из этой «сладкой парочки» очень недовольную гримасу скривил глядя мне в глаза и что-то на своём тарабарском языке пролаял. Мне показалось, что он смотрел на меня с таким же призрением, как и на кучу экскрементов от своего скакуна. Думаю, что для него, куча навоза и я были равноценны. Хоть я был по человеческим меркам не малого роста, метр восемьдесят девять, и в плечах не узок, но по сравнению с двухметровыми с хвостиком гоблинами и необычайно широкими в плечах я казался рядом с ними недомерком. Очень неприятное ощущение.

Высокий гоблин почесывая свой живот пару раз отрыгнул и высморкавшись себе в кулак, что-то сказал своему побратиму на своём языке. Оба противно загоготали, одновременно выпуская газы и дико радуясь этому. Они тыкали пальцами в меня и мне за спину, указывая друг другу на пехотинцев, что заняли позиции у геркулеса. Очевидно, что никаких разговоров о взаимоуважении у нас не выйдет. Что ж, не судьба, ну и ладно, мы не привередливые.

С культурой и манерами у этих ребят я понял, что всё в порядке. Стоять рядом с ними мне уже было противно, к тому же от них такое амбре разило, что дешевле для своего здоровья было бы отойти от этих зловонных вояк. Но я стоял и улыбался, только вот улыбка была у меня не хорошая. Так было всегда у меня, когда я уже решал для себя твёрдо, что добром это дело не закончится. Гоблины глядя на меня что-то учуяли и насторожились. Высокий вынул из ножен меч и стал им размахивать у меня перед лицом, выкрикивая, я так полагаю, какие-то оскорбительные и совсем нелицеприятные фразы. Оба гоблина начали обходить меня со сторон, что было плохим знаком для меня. Так обычно готовятся перед нападением на противника, я стоял спокойно на месте не шевелясь. Для меня ничего нового, всё та же ситуация как и везде во всех мирах, где мне только приходилось по воле случая побывать, только вот смена декораций и новые актёры в этой банальной пьесе. Но смысл тот же.

— По моей команде всем открыть огонь на поражение, задокументировать мой приказ в рапорт, ответственность за уничтожение гоблинов беру на себя, как командир группы, — очень тихо сказал я в микрофон, встроенный в шлеме. Центральный процессор на геркулесе отметил ключевые слова для активации электронного рапорта.

— Янек, ты можешь снять этих двоих горе воинов, что у меня перед носом своими железяками машут?

— О чём речь, командир. Без проблем, даже моргнуть не успеешь.

— Хорошо, слушай мою команду товарищи бойцы. Первым работает Янек, Пётр и Иван берут левый фланг всадников, Степан и Лана центр, Марус и Лорн правый, подстраховывает их Янек. Наметить цели, доложить о готовности.

Пока гоблины ругались в мой адрес и скалились, поигрывая своими кривыми мечами, я насчитал двадцать три гоблина. Пускаем в ход простую математику: учитывая тот факт, что у нас снайпер в «гнезде», три штурмовика в отряде, те как минимум с автоматических своих пушек снимут каждый по три гоблина в первые секунды боя, плюс ещё три закалённых наших бойца. Короче вывод очевиден, мы их положим всех за секунд пятнадцать, максимум за двадцать пять управимся. Арифметика проста, только не хорошо это, начинать с убийства в этом неизведанном мире. Но что поделать, если эти чурбаны так и лезли на рожон. А закон джунглей един для всех един, кто сильнее — тот и прав. Если не съешь ты, съедят тебя.

— Макс, жду команды на поражение целей, — это был Янек.

— Янек, нам нужен «язык», найди среди этой достопочтенной публики самого выделяющегося и пометь его.

— Не понял?

— Ну у них кто-то должен быть за главного и он скорее всего должен выделяться среди всех одеждой. Видишь, эти все в серое хламьё одеты понизу доспехов, а вон тот перец в красном, с желтым воротником.

Янек не отвечал пару секунд, а гоблины ко мне уже вплотную приблизились. Они были на опасном расстоянии, но не нападали. Что-то их сдерживало.

— Вижу цель в красном, — появился в эфире Янек, — фиксирую её. Теперь дело за геркулесом. То есть за его центральным процессором. Снайпер пометил цель, процессор её зафиксировал, теперь любое автоматическое оружие, находящаяся в сети, не выстрелит в указанное тело, как бы не жали на курки своих пушек бойцы этого отряда.

Да, эти двое гоблинов даже не подозревали, что они уже на волосок от смерти находятся. Они чувствовали себя уверенно комфортно в латах с острой сталью в руках стоя против какого-то безоружного челака.

6

Варлох возвращался с изумрудных гор, сегодня он был необычайно мрачен и зол. Охота на добро мерзких гномов не удалась. Эти коротышки успели поставить форт возле своих нор, как они их там называют, шахты толи ещё как, не важно. Главное, что теперь к этим бородачам так просто не подобраться, одним бандитским наскоком. Для штурма форта у него было слишком мало гоблинов. Поэтому пришлось убраться восвояси ни с чем. Это серьёзный подрыв репутации, а Горлох был слишком тщеславен, он не мог с этим смириться. Его старший брат, глава клана, Гармах, будет смеяться над ним и снова его обзывать никчемным воином при всех. Что может быть хуже?

Ужасно хотелось дать хоть кому-то в морду. Но своих воинов бить нельзя, их не так много у него, а если Варлох войдёт в раж, дык и зашибёт бедолагу, что под горячую руку попадётся. Что же делать? Без добычи домой возвращаться никак нельзя, иначе весь клан на смех поднимет. Да к тому же на зиму запасаться надо, она ждать не будет, надо обязательно что-то ценное награбить, а потом сменять на харчи. Или сразу харчи награбить, чтобы время не терять даром. Кого-то обобрать, на меч кривой пузом насадить, по темечку топориком стукнуть, да мало ли весёлых затей в мысли к гоблину в голову может прийти. И вот как назло никакого села по близости нет, даже самого бы захудалого, чтобы ограбить да обобрать, ведь как бедно не живут, а тоже знают, что зима не за горами. Лето кончилось, осень на дворе. Да откуда же селу взяться, кто же будет селится рядом с гоблинами на болотах, никто в здравом уме и по доброй воле. Такие соседи никем не приветствуются, только гномы, твари коротконогие, ошиваются на горах рядом, да огры лесные по лесам соседним шастают. Только от последних толку никакого вообще нет, один вред. Будут бравые гоблинские воины домой возвращаться чуть навеселе, выпив эдак, один, второй бочонок доброго эля, дык эти твари лесные за версту запах учуют, да прибегут по души гоблинов мало-мальски пьяных. И давай тогда от этих упырей лесных отмахиваться, да силу знатную показывать, пока не уберутся восвояси. А если дашь маху, да малехо переборщишь с элем да наливкой, да попрёшься через лес, тут-то уже и поминай как звали. Ну а как после доброй добычи меру знать гоблину, да не переборщить с милой сердцу выпивкой, когда с малых лет уже никто мерной планки в помине не знал?