Александр Рау - Ястреб на перчатке

— Вы сожалеете, что я спас вашего брата?

Щеку обожгло. Пощечина.

— Светлые одежды — маска. Под ней скрывается черная душа!

Не люблю женскую истерику. Горящие глаза, нервный голос, срывающийся на крик. Раздражает. Жаль, рядом не было воды. Плеснул бы в лицо Изабелле.

Быстро представил и сплел заклятие — простейшую иллюзию. Яркая одежда вдруг почернела. Лицо сузилось, осунулось, заострилось, стало похоже на череп. Ногти стремительно выросли, превратившись в когти. Кожа стала серой, морщинистой. Классический злой колдун из страшных сказок.

— На самом деле я такой? — спросил я у Изабеллы.

Но, видимо, сказки она не любила с детства, ибо тут же влепила мне вторую пощечину, бросила в лицо:

— Подлец! — и ушла.

Через некоторое время, когда перестали гореть щеки, я вышел в сад вслед за ней. Больше к Изабелле не подходил — зачем портить девушке вечер? Да и она меня избегала.

Весь вечер мы Филиппом д'Обинье спорили, кто опасней — маг или умелый фехтовальщик, опытный воин, герой? Спор продолжался до тех пор, пока я не показал ему кое-что из своего арсенала — маленькую шаровую молнию. Тут уж Филипп был вынужден признать свое поражение. Но добавил, что это нечестно: молнией можно убивать из-за угла, а мечом — только лицом к лицу.

Эх, молодость, беззаботное время! Вопросы чести еще что-то значат.

Когда стемнело, слуги запустили ракеты. На небе расцвели десятки огненных цветов. Публика была в восторге.

Поздно ночью я приехал во дворец. У Хорхе есть милая привычка — проводить Совиные Советы, как их в шутку называет дядя короля герцог Гальба.

Наш возлюбленный монарх мало спит, поздно ложится и рано встает, но это не значит, что подданные должны во всем ему следовать. Я, например, просто ненавижу Совиные Советы.

Нас было трое: король, я и герцог Гальба.

Герцогу сорок восемь лет, однако крепостью тела он мог дать фору молодым гвардейцам, а в силе духа ему было мало равных. Лицо его выглядело жестким и решительным. За загнутый, как у хищной птицы, нос ему дали прозвище «Ястреб», которым он искренне гордился. Я уже встречался с такими людьми, как герцог, они беспощадны к врагам и очень требовательны к друзьям, причем первых у них мало, а последних много.

Гальба — ловкий правитель. Его владения огромны, но из всей знати только он когда-то поддержал племянника и не прогадал. Хорхе постепенно ущемлял права богатых и знатных, но дядю не трогал. Мы с Гальбой часто отстаивали противоположные мнения. Король слушал и выбирал. Так было и теперь.

— С экспедицией в южный океан следует отправить Понсе, а не Гонсало, — выразил я свое мнение по спорному вопросу.

— Гонсало — маг. Наш первый маг, — Гальба сделал ударение на слове «наш». Меня он лишь терпел и этого не скрывал. — Он должен плыть.

Восемь лет назад единственный сын Гальбы пропал без вести, исследуя южный океан. Поэтому-то, наверное, герцог и принял в смуте сторону Хорхе.

— Гонсало — маг. Боевых магов новой формации, как вы, герцог, правильно заметили, в Камоэнсе пока двое. Понсе — еще не получил диплом. Это будет экзамен для него, — ответил я.

— Отправим Понсе. Гонсало нужен здесь. Султан опять что-то затевает, — принял через некоторое время решение король.

Герцог с ненавистью посмотрел на меня. Гонсало — его протеже. Удачная экспедиция к южным землям сулила ему, а следовательно, и герцогу большие выгоды.

Я опять, в который раз перешел герцогу дорогу. Но это меня нисколько не пугало. Ведь мы с ним и так уже смертельные враги.

Но, судя по всему, вечер я своим появлением Изабелле все-таки испортил, так как на следующий день в одном из коридоров дворца дорогу мне преградил Луис де Кордова. Чуть позади него встали Гонсало и Феррейра. Поэт был бледен и взволнован. За их спинами, метрах в десяти дальше по коридору, виднелась крысиная морда ля Круса. Маркиз за последние дни сильно сдружился с Гонсало и Луисом.

— Гийом, вчера вы нанесли обиду сеньоре Изабелле, она со слезами на глазах проклинала вас. Оскорбив ее, вы оскорбили меня. Я вызываю вас! — Де Кордова бросил мне в лицо черную перчатку. По традиции на ней был вышит его герб — кречет, державший в когтях меч.

Я молчал, не отвечая. Воцарилась напряженная тишина. Все ждали развязки. В том числе и праздные зеваки, которые внимательно следили за каждым словом и жестом, чтобы было потом о чем рассказать.

Какой наивный план! Наверняка его автором был достойный Феррейра. Лицо выдавало гвардейца. Наивный Блас полагал, что нашел выход из создавшегося положения. Придумал, как разрешить конфликт между своим другом, с одной стороны, и спасителем — с другой.

Дуэль. Я — маг — плохо владею мечом. Против де Кордовы — мастера фехтования — у меня нет ни единого шанса. Все будет «честно», магией мне воспользоваться не дозволят, тот же Гонсало проследит. А значит, я обречен. Спасая жизнь, мне придется признать поражение и уступить Изабеллу, освободить ее отца от данного слова. Или нет, тут же промелькнула более приземленная, жесткая практичная мысль: врагов у меня много, да и в благородности поэта уверенности нет. Смерть моя — решение всех проблем. Мертвые не опасны. У благородного Феррейры — одни планы, у Луиса — другие.

Я понял это, заглянув в его глаза. Чувства Изабеллы — ее ненависть и обида — для него слишком много значили. Поэт решил спасти красавицу от чудовища, избрав самый благородный способ — убийство, называемое дуэлью. Перед Феррейрой оправдается: несчастный случай, убивать не хотел, но так вышло. Бласу придется это принять. Луис его друг, а я? Так, непонятный чужак.

Троица ждала моего ответа. Пальцы Луиса нервно сжимали рукоять меча. Боевого, а не парадного. Гонсало отводил взор. Что, мальчишка, тебе тоже хочется убрать меня со сцены? Стать первым?

Феррейра — его взгляд был чуть виноватым и будто бы ободряющим: ну же, Гийом, ответь на вызов, давай решим эту проблему!

Я никогда не играю по чужим правилам. Взмах рукой, порыв ветра — перчатка хлестнула владельца по лицу.

— Вы, кажется, обронили перчатку, виконт. Подберите. Я не оскорблял Изабеллу, это ложь, — спокойно произнес я, глядя ему в глаза.

— Да как вы смеете! — закричал Луис, делая шаг вперед. Клинок чуть выдвинулся из ножен.

Остановился, видя мою руку, вытянутую навстречу ему в запрещающем жесте. Ладонь открыта, пальцы чуть растопырены. Идеальное положение кисти для кастования любого заклятия.

— Не хватайтесь за оружие, виконт, иначе умрете раньше, чем обнажите меч, — предупредил я его.

Феррейра стоял на месте, не вмешивался. На лице разочарование — задумка казалась такой удачной. Почему я не согласился?..