Софья Ролдугина - Тонкий мир

— Да какая разница, хочу я говорить или нет, — поморщился князь щелчком отправляя стакан в путешествие и цапая его уже у самого края стола. — Все равно придется.

И снова — перекатил-поймал. Только когти клацнули, оставляя царапины на столешнице.

— Максимилиан, — я осторожно перехватила его ладонь и накрыла своей. Тонкие, как веточки, пальцы были горячими и мелко подрагивали. Боги, он когда-нибудь расслабится? — Я не знаю, что там у тебя произошло. Но теперь это в прошлом. Ты не один, ты не умираешь от яда и никто не собирается упрекать тебя за то, что… Сам знаешь, за что. И вообще ни за что не собирается упрекать. Ты такой, какой есть, и это замечательно.

— Я понимаю, — тихо ответил он, пряча глаза. А мне почему-то ужасно захотелось утонуть в их синей глубине. — Раскаянием я особенно и не страдаю, сама понимаешь — не тот характер. И в конце концов я оказался прав, — улыбнулся он уголками губ. — Именно ты и оказалась моим спасением, пусть и не так как я планировал.

— Не жалеешь о нашей встрече? — хмыкнула я. Сердце колотилось, как бешеное. Кастрюля с картошкой булькала на слишком сильном огне и заливала плиту. Надо пойти и увернуть, обязательно… Сейчас встану… Вот уже сейчас…

— Совершенно не жалею, — шепнул еле слышно. Померещилось?

Конфорка с противным шипением погасла. Я вздрогнула и подпрыгнула на месте, потом суетливо метнулась к плите, и за тряпкой, и схватилась голой рукой за кастрюлю, выругалась сквозь зубы.

Наверняка будет ожог.

— Давай я все уберу, — Максимилиан мягко отобрал у меня намокшую ткань и занялся наведением порядка.

У меня вырвался истерический смешок.

— Что? — удивленно обернулся князь. С тряпки упал в раковину клочок мыльной пены.

— Ужасно непривычно видеть тебя таким, — созналась я, справившись с душившим меня весельем.

Максимилиан с самым аристократичным видом заломил бровь, продолжая сноровисто возить тряпкой по плите, оттирая пригоревший бульон.

— Ты же не думала, что я брезгую уборкой или готовкой? Святая наивность!

— Ну… — честно, я так и думала. Но не признаваться же! — Ты же князь. Благородным особам не свойственно проводить время на кухне.

— Хорошенькое же у тебя представление о князьях. Такое человеческое, — хохотнул Ксиль. — Честно говоря, у меня и дома-то нет, а значит, и кухни, на которой можно пропадать. Но это не значит, что я не умею готовить. В конце концов, это нравится девушкам, — добавил он себе под нос.

— Что?

— Ничего, — ухмыльнулся Ксиль. — А твой целитель умеет готовить?

Я вспомнила ужины в доме у Дэйра, и в желудке жалобно заурчало.

— Да… Пальчики оближешь. Лучше даже, чем Элен!

Максимилиан усмехнулся, вытирая руки полотенцем. Плита вновь сияла чистотой. Гм, а неплохо поработал.

— Редко какой ребенок может признать, что кто-то готовит лучше мамы.

— Я не ребенок!

— Для эстиль Элен — ребенок, сколько бы тебе лет ни было, — резонно возразил Ксиль. — Я не возраст имел в виду, знаешь ли. И, кстати, ты сама же и назвала пример благородной особы, не чурающейся кухонных дел.

— Какой это? — насторожилась я. — Эстиль — это титул силы. Вряд ли нашу семью можно назвать благородной.

— Да нет же! — засмеялся князь. — Я об этом Дэриэлле. Он же принц?

— Ну… внебрачный сын повелителя. «Принцев» у аллийцев не бывает, но человеческий аналог подобных родственных связей назывался бы именно так, — нехотя согласилась я. Дэйр не любил вспоминать о своем происхождении, и со временем привычка передалась мне. — Да, кровь самая что ни есть голубая… Ой, — смутилась я, когда на слове «кровь» Максимилиан расцвел мечтательной улыбкой. — Так, кажется, все готово. Доставай тарелки из вон того шкафчика, вилки из ящика… ага, из этого. Давай сюда, я сама положу.

Трапеза проходила в молчании. Я сосредоточенно обдумывала накопившиеся к Максимилиану вопросы. Князь уплетал подгоревшую курицу и картофель с таким видом, будто ничего вкуснее в жизни не ел. Впрочем, самой замечательной чертой Ксиля всегда было умение наслаждаться ситуацией и получать огромное удовольствие от жизни — что бы ни происходило.

Со своей порцией он управился в два счета, и теперь сидел, откинувшись на спинку стула, скрестив ноги. Под рассеянным, вдумчивым взглядом, каким обычно ласкают угли в камине тихим вечером, кусок мне в горло не лез, поэтому вскоре и я оставила тарелку.

Максимилиан улыбнулся одними губами:

— Спрашивай.

Все заготовленные фразы как-то сразу вылетели из головы.

— М-м-м… Почему ты хотел умереть? — выдавила, наконец, из себя я. — И сейчас тоже… Не рад, что противоядие сработало?

— Рад, рад, мы уже это, кажется, выяснили, — улыбка стала чуть более искренней. — Но мое, хм, нахождение в мире живых сильно все осложняет. Очень дорогие мне люди… то есть шакаи-ар теперь в опасности.

— Так, — решительно прервала я его, более-менее собравшись с мыслями. — Давай по порядку и с самого начала. Хватит уже туман напускать. Куда ты исчез тогда из Зеленого?

— Отправился туда, где родился, — вздохнул Максимилиан. — В одиночку. Не самый разумный поступок с моей стороны. Как ты, наверное, уже догадываешься, до цели я не добрался. Примерно на полпути меня сцапал патруль трижды благословенной инквизиции. И, в кои-то веки, не было ни малейшего желания отбиваться. Муки совести после плодотворного общения с Тантаэ, разочарование в жизни, полнейшая безнадежность, боль после приступа и все такое. Думал, смотрители не упустят случай стереть с лица земли мерзкого Северного князя. Но не тут-то было! — невесело усмехнулся он. — Орден лелеял немного другие планы. Им не хватало материала для опытов.

— Каких еще опытов? — мне подурнело.

— Подключи свою фантазию, — Ксиль отвел взгляд. — В основном, ничего болезненного. Просто подчинение. Они отрабатывали способы контролирования существ с магическими узами. Ну, вроде равейн, ведарси или шакаи-ар — короче, всех, кто подчиняется сильнейшему.

— Подожди-подожди, — перебила его я. — А разве можно выработать единый способ подчинять такие разные сознания? Для нас сила — степень приближения к идеальному воплощению стихии, а у вас — это просто наследие…

— Тонких планов, — закончил за меня князь. А я только сейчас поняла, к чему он клонил.

Контроль над Древними… Конечно же. Для разработок такого рода нужны эксперименты над представителями всех рас. Равейны, шакаи-ар, ведарси… В свете новых фактов исчезновения равейн или юных ар-шакаи выглядели весьма зловеще.

— Как ты понимаешь, я был идеальным подопытным, — продолжил чуть погодя Максимилиан. — С сознанием князя и практически лишенный способностей, скрывающийся после попытки совершения запрещенного обряда, да еще и только четвертый в поколении Второй Волны. Почти чистокровный Древний. Думаю, в штабе Ордена прыгали от восторга, когда патрулю удалось меня сцапать. Инквизиторы даже забыли о дюжине заочно вынесенных «кровавому князю» смертных приговоров.