Наталья Бульба - Вторжение

Я знала… я знала, что он не упустит возможности заставить меня стискивать зубы, сдерживая стон. Но я даже предположить не могла, что это будет именно так. И только теперь мне становилось понятно, что было во взгляде Айласа, когда он рассказывал нам с Сэнаром о совете. И что означала тоска, появившаяся в глазах одного, чтобы отразиться во взгляде другого.

– Вторжение на Лилею начнется в первую ночь темной луны.

Десять дней! Всего лишь десять дней, вместо полугода, которые мы предполагали, – думала я под восторженные крики, раздавшиеся, как только он закончил говорить. Пытаясь не упасть здесь же, у его ног. Признавая его силу и служа символом возможного падения Лилеи. Пытаясь предугадать каждое мгновение из этих десяти дней и ночей, в течение которых близкие мне существа будут продолжать жить не зная, не ведая, не догадываясь…

– Представлять правящую ветвь во втором эшелоне вторжения будет мой сын, талтар Яланир. Командование вторжением я, как правитель Дарианы, принимаю на себя. И да сохранит нас Хаос!

Я слышала его слова через четкий ритм сердца в бьющейся на виске жилке. Я видела пылающее в его глазах торжество сквозь застилавшую глаза пелену. Я ощущала его жажду смерти сквозь все щиты, которые окутывали меня. Но я продолжала стоять рядом с ним, не позволяя своему телу выдать происходящего в моей душе. Ни пылающим румянцем, ни прикушенной губой, ни смешанной с яростью ненавистью, которой вскипала моя кровь.

Он жаждал войны… но, о стихии, как же жаждала ее я! И если это было то, чего он от меня добивался, он мог поздравлять себя с победой, потому что теперь ни его мощь, ни его охрана, ни мое слово не могли остановить мое стремление избавить этот мир от него. Даже понимая, что следом за ним придет другой…

– А теперь, моя дорогая принцесса, когда ваше присутствие здесь больше не является обязательным, я прошу вас вернуться в свои покои.

Сэнар оказался рядом со мной раньше, чем Вилдор невесомой улыбкой, в которой я не увидела торжества, закончил свои слова. Но, в отличие от ялтара, он не мог мне предложить руки, чтобы помочь пройти те несколько отделявших меня от выхода метров, ставших самыми страшными в моей жизни.

Мой взгляд безучастно скользил по сверкающим воодушевлением глазам. Машинально зафиксировал, как в глазах Маргилу, который словно невзначай оказался на моем пути, отразилась моя скорбь. А мне в спину, играя эхом в высоте зала, звучало одно и то же слово: Лилея.

Мы вышли за дверь, когда желание разнести весь этот зал в Хаос стало уж совсем невыносимым. Возможно, я бы так и сделала, если бы не пристальное внимание и контроль Вилдора, которые не ослабевали ни на мгновение.

– Моя госпожа, держитесь. – Голос тера едва пробился сквозь красную пелену, застилавшую все перед моими глазами. – Вы не можете сдаться сейчас.

Не знаю, в какой раз он повторил это, пока мой взгляд не стал осмысленным и я не начала осознавать, где и почему я нахожусь.

– Все хорошо, Сэнар, – прошептала я, с трудом размыкая окаменевшие губы. – Все будет хорошо.

Похоже, он так не думал и вопреки правилам от последнего перехода к моим покоям нес меня на руках, крепко прижимая к себе и обдавая волнами целительной магии.

Оттолкнув Айласа, кинувшегося к нам, как только мы появились на пороге, усадил меня в кресло, правда, успев шепнуть слуге, чтобы он немедленно активировал защиту.

Что ж… его опасения были вполне понятны. Впрочем, как и наличие в моих покоях устройств, блокирующих магию.

В любое другое время я вполне могла оценить паранойю Вилдора, но… не сейчас.

– Я имею право тренироваться с тобой? – Вряд ли мой тер мог ожидать такого вопроса. Да и тона, которым я его произнесла, тоже.

– На мечах? Сейчас? – Проявившееся изумление тем не менее было очень коротким.

– На мечах и сейчас, – повторила я за ним, но уже без вопросительных интонаций.

Я не могла находиться здесь, в этих стенах, пропитанных его запахом, его силой. Мне не хватало воздуха, а моей душе – свободы. Пусть и призрачной. И я готова была на все, лишь бы их покинуть.

– Да, имеете. Как скоро вы будете готовы?

– Через несколько минут. Я только переоденусь, – быстро заверила я его.

– Хорошо, я предупрежу охрану.

Мне удалось снять платье, не разорвав его в клочья. Да и застегивая пуговицы на рубашке, я не вырвала ни одной от душившей меня ярости. И только ощутив, как короткий колет плотно обтянул мое тело, хоть немного отрезвела от кипящих в моей крови эмоций.

Айлас, когда мы выходили из комнаты, проводил нас весьма говорящим взглядом, который наводил на мысль, что стоит проверить и его способность держать в руке меч. Что-то в его жестах, в том, как он двигался, смотрел, не поднимая глаз, подталкивало меня к выводу о том, что и в этом отношении он вполне способен меня удивить.

Путь до тренировочной площадки мы преодолели достаточно быстро – Сэнар не хуже меня знал, насколько сильным лекарством может стать клинок, требующий не только концентрации внимания и выдержки, но и холодной оценки своего противника.

– Тренировочные мечи или защита? – уточнил он, прежде чем направиться к стойке, на которой было разложено оружие.

– Защита, – коротко бросила я, не имея ни малейшего желания сражаться заготовками, пусть и неплохо выполненными.

Мне нужно было ощущение опасности, заставляющее сердце биться ровно, отмеряя своим ритмом темп боя. Мне нужно было видеть острие заточенной стали, стремящейся впитать жар крови. Мне нужно было слышать, как поет воздух в стремительном танце смерти.

Ладонь с нежностью обняла рукоять поданного воином охраны меча, вторая ощутила холод кинжала. Широкий пояс с защитными амулетами с жестким щелчком сомкнулся на талии.

– Вы готовы, моя госпожа? – Сэнар замер напротив меня в стойке.

И, в отличие от меня, вокруг него не сияла ажурная пленка заклинаний. Но… это было его право.

– Да, к бою.

Я вывела мечом замысловатый вензель, пробуя, как он чувствуется в руке. Вынуждена признать, что как бы я ни относилась к некоторым даймонам, их оружие было воистину великолепным.

Сэнар не торопился атаковать, нанизывая на убегающие мгновения замысловатые па, в которых его меч был такой же его частью, как руки и ноги. Впрочем, мне уже довелось видеть его в бою, и это воспоминание меня радовало. Ведь в той схватке победителем стал мой друг.

Я, так же как и он, не стремилась первой броситься в бой: ярость все еще туманила взор, а в таком состоянии до поражения был один шаг.

Его тень я не заметила – почувствовала. Рисунок его движений не мог закончиться ничем иным, кроме как броском.

Я ушла с линии его атаки, не принимая ни его ритма, ни той инициативы, которую он мне передавал.