Владилен Янгель - Ритуал

— Что это было? — Спросил у Гарвеля одетый в кожаную броню воин с эмблемой гильдии наемников на плече.

— Не знаю. — Пожал плечами юноша. — Я первый раз в городе. — Добавил он невольно, и тут же пожалел о своих словах наткнувшись на подозрительный взгляд наемника. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Поскольку одежда на Гарвеле была совсем не дорожная. Однако вновь пронесшийся по улице грохот, дополненный волной вырвавшегося из-за поворота волной пламени прервал размышления наемника. Впрочем, наемника ли? С каких это пор простых вояк стали настораживать разгуливающие по городу парни, говорящие, что они в первый раз в городе? Преодолев колыхнувшийся в душе страх, Гарвель рванул к повороту, рассчитывая увидеть, наконец, источник всей этой паники на улице.

— Бог ты мой. — Вырвалось из его груди. Взгляду открылся великолепный особняк, над которым явно поработали лучшие архитекторы города. Пожалуй, он больше походил на небольшой дворец, чем на дом зажиточного вельможи. Радующий взгляд зеленью сад, украшенный статуями и фонтанами. Осень так же коснулась его, расцветив во все цвета радуги, на его фоне дом казался настоящим брильянтом в великолепном обрамлении. Заглядевшись на эту красоту, Гарвель сперва не заметил множество людей окруживших дом. Только почти наткнувшись на одного из них, он оторвал взгляд от великолепного дома. Подняв взгляд, он едва не закричал, вся его сила воли ушла на то, чтобы подавить это желание.

— Уходи отсюда малец, иначе можешь пострадать. — Ответил высокий мужчина, на которого натолкнулся залюбовавшийся красотами Гарвель. На руке мужчины была закреплена повязка с эмблемой листа на фоне пламени. Эмблемы, которую ученик демонолога ненавидел больше всего насвете.

— Ты слышишь меня? — Потряс он Гарвеля за плечи.

— Не беспокойтесь паладин я присмотрю за ним. — Вклинился в разговор наемник, встреченный Гарвелем еще на рыночной площади, как с удивлением отметил для себя юноша.

— Паладины — элита церковных войск и настоящая воинская легенда. — Начал пояснение воин. — Их набирают из сиротских приютов святого города едва ли не вмладенческом возрасте. Все свое детство они проводят в тренировках и молитвах. И спустя двадцать лет своего обучения ряды паладинов пополняются новыми членами.

— Почему обучение такое длительное? — Спросил Гарвель пораженный услышанным.

— Хороший вопрос. — Одобрительно кивнул воин, и почти тут же продолжил лекторским тоном. — Их выращивают с одной целью, и именно она диктует особенности тренировок. Они охотники мальчик, охотники на очень опасную дичь. — Зловеще понизил голос наемник.

— Какую? — Спросил ученик демонолога.

— На магов, мой мальчик. Они охотятся на магов и волшебных созданий. Уничтожая всех адептов запрещенных искусств и их творений. — Продолжил свою лекцию наемник. Безупречный голос лектора с огромным стажем оттенял потрепанное воинское снаряжение, которое явно носило следы недавних боев. Иссеченная кольчуга явно была не единожды починена кузнечных дел мастером. Глубокие зарубки на поручах и поножах только подчеркивали этот факт. 'Неужели их послали за мной?' — Судорожно пронеслись в голове Гарвеля панические мысли.

— Интересно, что они делают в этом городе? — Задумчиво произнес наемник, зорко следя за деятельностью инквизиторов и паладинов. Насколько мне известно, здесь никогда не было темных магов. — Потерев рассеченный шрамом надвое лоб проговорил воин.

— Почему? — Спросил Гарвель настороженно.

— О, городом правит дом Ремарк. И глава дома — одна из сильнейших элементалистов во всем Кворинше. И что характерно, темных магов она на дух не переносит. — Ответил воин. Впрочем назвать его просто наемником язык у Гарвеля уже не поворачивался, с каждой сказанной фразой его собеседник все больше и больше напоминал его учителя.

— Они случайно не вас ищут? — Невинно поинтересовался Гарвель, уже догадываясь каким будет ответ собеседника.

— Нет не меня, я им не интересен. — Ответил мужчина ни чуть не удивившись такому вопросу.

— А кого же? — Удивился Гарвель. Кажется, наемник что-то сказал, но голос его потонул в реве взметнувшегося ввысь пламени. Следом прогрохотало несколько громоподобных взрывов, от которых в ушах проросла резкая пульсирующая в такт сердцебиению боль.

— О боже. — Пробормотал наемник, схватившись за уши. — Они напали на Изольду! — Выкрикнул он, взмахнув руками. Вокруг кистей его возникло слабое золотистое свечение, тонкие струйки крови, вытекавшие из ушей, немедленно просохли и отвалились, превращаясь в прах. Почти моментально вернулся и слух. Едва сдерживая слезы, Гарвель оторвал окровавленныеруки от своих ушей. В уши немедленно ворвались яростные выкрики паладинов и предсмертные вопли заживо сгорающих в пламени людей.

— За что?! — Продолжал бормотать наемник, однако вмешиваться в кипящую у особняка битву он благоразумно не спешил.

— Вы ведь к ней шли? — Спросил Гарвель, по-новому рассматривая своего собеседника. В том что этот человек не тот за кого себя выдает он уже не сомневался.

— Неважно. — Резко поднялся с колен мужчина. — Совет должен узнать об этом нападении. — Пробормотал он, потеряв к разговору всяческий интерес. Похоже, куда больше его теперь волновала необходимость доставить сообщение этому самому совету, о котором Гарвель не имел ни малейшего представления. Старый учитель никогда особо не распространялся о других магах их организации. Впрочем и не отрицал их существования. Поднявшись на ноги он почти бегом отправился прочь, от жуткой битвы. А Гарвель же, движимый любопытством, вновь принялся смотреть на прекрасный особняк и творящееся вокруг него безумие. Большинство людей наверняка сказали бы, что здесь разверзся ад, однако не раз видевшему адскую бездну Гарвелю на ум пришло совсем другое сравнение. Большинство простых солдат уже погибли, в неприкосновенности остались лишь сбившиеся в кучу паладины, вокруг которых оставался крохотный островок спокойствия в царящей вокруг буре огня и льда, рассекаемой тугими молниями, оставляющими в земле глубокие борозды. Вопреки всем законам природы они прицельно били по еще одной группе людей, защищенных полупрозрачным куполом, голубовато светящимся на фоне бушующего пламени. Молнии же раз за разом били в купол словно щелчки боевого кнута, которым по слухам вооружены воины зепарских пустынь. Однако щит держался, хотя и прогибался от каждого удара словно мыльный пузырь под напором ветра. Глядя на это безумное светопреставление и гибнущих один за другим инквизиторских служек, Гарвель испытал нешуточную зависть к повелевающему такими силами человеку. Ему тоже хотелось внести свою лепту в разыгравшуюся на его глазах битву, однако особых иллюзий по поводу своих сил у него не было. Шансов выжить в развернувшемся сражении у него было еще меньше, чем у простых вояк, которых непонятно зачем притащили на эту бойню. Знаний юноши хватило лишь на то, чтобы видеть причудливо исковерканные волей элементалиста токи силы, пронизывающие мир. И причудливую вязь охранного щита, защищающего инквизиторов. На месте же паладинов небыло ничего. Магическому взору Гарвеля предстала лишь пустота внутренняя, абсолютная, похоже они просто поглощали щедро разлитую по миру силу. Именно это объясняло то, что их сторону не летела ни одна из молний. Похоже лишенный возможности выйти из дома элементалист попросту не видел их и, скорее всего, не знал о их существовании. Похоже инквизиторы ждали, когда противник выдохнется. Поскольку сколь бы силен не был разум повелителя стихий, его тело всегда остается слабым звеном в этой цепочке. И его способность пропускать сквозь себя энергию вовсе не безгранична. Рано или поздно оно откажется повиноваться своему владельцу, либо попросту будет повреждено. Кажется, именно так отзывался о мощи элементалистов Эдвард. Похоже, что сходного мнения придерживались и инквизиторы. Однако они все-таки недооценили силу своего противника. Невероятно мощная молния прорезала пространство, разделяющего горстку инквизиторов и особняк дома Ремарк. Толстая, словно ствол столетнего дуба, она была оплетена сотнями своих меньших товарок. И вот она врезалась словно таран в казавшийся мыльным пузырем на ее фоне щит. С громким хлопком, заложившим уши, щит лопнул. Инквизиторов разметало как сухие листья, несколько из них попросту перестали существовать, буквально растворенные буйством энергии обрушившейся на их тела. Однако нескольким все-таки удалось выжить. И вокруг них вновь замерцал хрупкий купол щита. И похоже, что в этот удар неизвестный элементалист вложил остатки своих сил, поскольку ярость стихий, бушующих вокруг дома значительно снизилась. Впрочем все еще оставаясь смертельной для любого незащищенного магией человека. Недвижимо стоявшие все это время паладины двинулись к дому. Они не скрывались, странного вида доспехи из сияющего на солнце серебра то и дело отбрасывали блики, время от времени появляясь из-под странных накидок, в которые были закутаны паладины. Нещадно секущий оголенные стволы деревьев ветер лишь едва колыхал их одеяния. Сгустки пламени, водящие хоровод по самым причудливым траекториям, так же не произвели никакого эффекта на идущих к двери паладинов. Когда до входа в особняк оставалось шагов десять, элементалист похоже оценил новую угрозу. Столб яркого оранжевого пламени врезался в грудь одного из паладинов, отшвырнув его на десяток метров назад. Великолепно сработанные доспехи прогнулись и почернели от копоти, однако воин все еще был жив, несмотря на то, что таким ударом можно было с легкостью проломить крепостные ворота. Казалось ничто не может остановить козырную карту инквизиторов. До двери оставались считанные шаги, когда Гарвель вспомнил о еще одной стихии. И как оказалось, эта мысль пришла в голову не только ему. Земля под ногами паладинов разверзлась на глубину копья, поглотив их. Короткий вопль почти мгновенно оборвался, когда края трещины с чмокающим звуком схлопнулись, выбросив наверх столб крови и исковерканные куски доспехов.