Татьяна Чернявская - Роза из клана Коршунов

Влаги хватило ровно настолько, чтоб умыть лицо, руки и шею. Волосы, к великому сожалению и ужасу, Каринки промыванию не поддавались, хотя больше и не торчали башней, а свисали на спину длинным грязным пологом. Умывание придало девочке сил и надежды на скорое и счастливое разрешение их неприятностей. Ей хотелось немедленно сделать что-нибудь выдающееся и замечательное. Девочка даже решила, что вполне смогла бы справиться теперь с зелёной мордой в одиночку.

— Здесь слишком мало воды, чтобы я могла умыться, как следует, — обернулась к гроллину Каринка, стараясь подражать голосом капризной матушкиной манере говорить с подчинёнными, чтоб не выдать смущения от собственного вида. — Вы не видели поблизости озера?

— Здесь нет другой воды, только в трясине.

— Вы полагаете, что я добровольно полезла бы в болото? — искренне возмутилась девочка, ни на миг не сомневаясь, что на рассвете пыталась искупаться в замечательном озере.

— Кто Вас знает, — благодушно пожал плечами гроллин.

Юная Корсач собиралась возразить, только не смогла сразу подобрать достаточно весомых аргументов, чтоб её слова звучали достоверно, разумно и при этом не были излишне грубы и чванливы. Она слишком хорошо помнила, что отец всегда пользовался почтением у подчинённых именно из-за своей учтивости и непредвзятости к чинам собеседника. Девочка решила довольствоваться тем, что знает сама и не давать взрослому мужчине лишнего повода для смеха. Вдруг она осознала, что первым делом стоило промыть гроллину руку, прокушенную до крови (по дороге она заметила засохшие рогозы крови на его ладони). Ей стало очень совестно, за своё эгоистическое поведение, даже щёки покраснели.

Лагерь встретил совсем обессилившую Каринку манящим ароматом горячей еды, теплом костра и не самыми счастливыми лицами подгорного человека и Владомира. Второй невурлок, видимо, всё ещё спал, но точнее сказать девочка не могла. Она давно потеряла счёт времени. Перед глазами всё поплыло, и юная Корсач ощутила, что выскальзывает из рук Лорана в костёр.

О голосах, которым лучше верить и которые лучше не слушать

…Ты всегда веришь тому, что видишь? — прохрипело над ухом у девочки, нет даже не над ухом, а гораздо ближе, глубже, словно звук шёл изнутри. — Тогда я буду говорить с тобой…

Каринка очнулась, словно кто-то плеснул на неё холодной воды. Тело больно выгнуло и бросило обратно на землю, или нет. Сам удар был болезненнее сеанса костоправа, но звука его девочка не услышала, а ведь должен был бы быть. Карина решила, что неправильно растолковала ощущение. Тело не могло просто выгнуть или согнуть хотя бы потому, что сил не было даже открыть глаза и пошевелить рукой. Было холодно.

— Это сумрачники… — раздался издали голос Лорана.

— О-хо, — тяжело выдохнул совсем рядом подгорный человек. — Уж не думал, что такая зараза ещё водится. Вот где, значит, затаились. Может, неподалёку есть старые источники? Не могли же они только воспоминаниями питаться.

— К чёрту, — огрызнулся Владомир, — жрать-то их можно?

— Чего ты на меня уставился? — непочтительно ответил командиру бородач. — Он притащил, у него и спрашивай.

— Ты же у нас специалист по всякой ереси, — засмеялся юноша, вызывающе и недобро, словно уже давно лелеял в душе комок ненависти к подчинённому и только ждал момента, чтоб на него обрушить, — скажи своё веское слово эксперта. Хотя к чему? Дичи здесь и без того не густо. Сварим что придётся. Только пусть коротышка первым отведает, его же никакой чёрт не возьмёт. Или возьмёт, цветочек? Как там у нас с погодкой? Кости не ломит к новолунью? Старый ведь уже, здоровье не то…

— Заткнись, а? — устало оборвал его незнакомый, низкий бархатистый голос.

— Ишь ты, какой разговорчивый? — процедил командир. — А если наш славный лесной дед вдруг к своим подастся, источники учуяв. Что делать будешь, кого затыкать? Там нужно убираться отсюда как можно скорее, пока вся эта катавасия хвосты не пообрывала, а потом под трибунал ровной шеренгой!

— Как ты её тащить планируешь? — подал голос Лоран, тяжело было понять, впечатлился ли он речью Владомира.

— Очухается и сама пойдёт, — отмахнулся оратор.

— Не пойдёт, — хмуро ответил подгорный человек. — Ты видел, как её пожевали. Хорошо, если вообще очухается…. И то если весь яд отжать успели. Ещё чудо, что сразу не окочурилась. Лоран же её в хранилище нашёл для зимних запасов.

— Да, — усмехнулся юноша, — малышка у нас с характером. Не сам же урод себе туфлю под рёбра загнал. Ещё неизвестно кто на кого напал.

Карине от услышанного стало немного обидно. Она думала раньше, что вела себя геройски, вступив в неравную схватку за жизнь, а они осмеяли её. Да, она выглядит глупо и некрасиво. Да она не ловкая и слабая. Но ведь её никто не учил толком сражаться и противостоять врагам так, чтобы потом не быть посмешищем с туфлей вместо оружия. Девочке стало очень горько, что все её старания были бессмысленными, а может и вредными. Ведь не разозли она морду, тот бы не полез кусаться.

— О! — крикнул вездесущий Владомир. — Ревёт. Это нормально?

— Странно, — процедил сквозь зубы бородач, низко наклонился так, что девочка могла ощутить касание его бороды к своей руке. — Эй, барышня, ты как? Слышишь меня?

Девочке было стыдно признаться, что она подслушивала. Каринка даже хотела притвориться спящей, но неожиданно судорога свела ногу, и пришлось сморщиться. Вообще-то, Карина привыкла болеть и без лишних проблем переносить боль, просто как-то неожиданно получилось.

— Умница, — непонятно чему обрадовался подгорный. — Давай, попробуй пошевелить пальцами. Постарайся…

"Он меня за кого принимает?" — удивилась в мыслях девочка: так, по её глубокому убеждению, говорили только лекари и то детям, старушкам и неизлечимо больным. Пересилив себя, Каринка приоткрыла один глаз:

— Мне холодно…

— Вот барышня, — бородач набросил ещё одну куртку поверх её ног. — Ваше платье срезать пришлось.

— ??? — девочка едва не задохнулась от возмущения не в силах хоть что-нибудь из себя выжать членораздельное.

— А как, ты думала, тебя перевязывать будут, — и здесь съехидничал Владомир, — поверх платья и бинтами из наших портянок?

Действительно, девочка заметила, что на ней оставили лишь нижнее платье, и почувствовала тугие повязки на ноге и груди. Тут же встрепенувшееся смущение пришлось подавить на корню, хотя это и стоило немалых усилий.

— Как выглядел нападавший? — никак не унимался подгорный, тормоша уже засыпающую девочку за плечи.