Игорь Чужин - Огненные дороги Геона

– Козлы, здорово придумали! Мажут места, по которым может пройти человек этой хренью, а потом когда кто-то наступит на нее, ищут его как по компасу. Дальность обнаружения этого компаса должна быть не очень большая иначе он постоянно показывал на намазанные этой хренью ловушки, а так развесили эти компасы в разных местах и ждут, когда стрелка начнет двигаться и айда ловить нарушителя.

Я разул балдеющего шака, и побежал с обувкой на середину тропы между болот. Для начала я сбросил все трупы в воду и как мог, скрыл следы случившегося здесь побоища, а затем спрятал обувку в траве. Вернувшись назад к началу тропы, я выбрал два понравившихся мне лука и, забрав все стрелы, полез на дерево на краю поляны.

– Зачем придумывать что-то новое? Лучшее – враг хорошего! – пришла на ум старая поговорка.

– Тузик сторожить! – пригрозил я расшалившемуся под деревом щенку и стал дожидаться противника.

Афры как видно не очень торопились на тот свет, и меня разморило после обильной ужина в кроне дерева.

– Если бы не запасы, сделанные шаком, то я уже давно скулил как Тузик под деревом, – всплыла в голове благодарная мысль.

Мне пришлось кинуть вниз приличный кусок оленины, чтобы успокоить голодного щенка.

– На, жри герой, заслужил.

Глаза начали слипаться, и мне пришлось привязать себя, чтобы не свалиться вниз. 'Первый' заснул возле камня и тихо бормотал что-то пуская пузыри. Постепенно меня тоже сморил сон и в голове начали появляться образы из прошлой жизни. Перед глазами замаячила пьяная рожа Вакулы, который делился со мной секретами приготовления домашней горилки. Затем сон перенес меня в подмосковный лес. На каком-то сборище толкиенистов я увлеченно ездил по ушам молоденькой псевдо-эльфийке, пытаясь склонить ее к более тесному знакомству. При этом почему-то рассказывал ей о своих героических буднях на Геоне. Настало время для братского поцелуя в губы, и я повернул к себе лицо притворно сопротивляющейся девушки. Из-под огромных пушистых ресниц на меня смотрели смеющиеся глаза Виканы. Я невольно отшатнулся и чуть не полетел с дерева вниз, и только веревка, которой я предусмотрительно привязался, не дала мне сломать шею.

– И приснится же такое! – чертыхался я, снова взгромоздившись на ветку.

Сканирование не выявило ничего подозрительного, но на душе было неспокойно. Времени прошло достаточно, чтобы вторая половина погони заинтересовалась нашей длительной остановкой и пошла, выяснять, в чем дело. Мои тревожные мысли прервал тихий скулеж Тузика у ствола дерева. Щенок всем ми способами старался привлечь мое внимание. Я помахал ему рукой давая знать, что заметил его старания. Тузик сразу перестал суетиться и пополз на брюхе в кусты отделявшие поляну от леса.

– Тузик явно кого-то унюхал, нужно приготовиться, подсказывал внутренний голос.

На другом конце поляны зашевелились кусты, и на тропинку крадучись вышел шаман со стрелкой на нитке.

– По компасу идет сволочь, нужно подождать, когда остальные подтянутся.

Шаман, определив направление, что-то крикнул в кусты и оттуда вышли четверо афрских воинов и еще один шаман. Выглядели шаманы поплоше, чем зарезанный мною до этого служитель культа. Мой вывод подтверждался и другими наблюдениями. Главного шамана охраняли шестеро воинов, а у этих было только по два телохранителя, по одному копейщику и лучнику. На тропинке состоялось короткое совещание, и афры осторожно двинулись за шаманом с компасом. Не смотря на неторопливость передвижения и отсутствие видимой опасности, афры четко держали строй. Идущего впереди шамана прикрывал щитом один из копейщиков, немного позади них по обе стороны тропы крались лучники, а последнего шамана закрывал щитом второй копейщик. Лучники зыркали глазами, стараясь разглядеть опасность в кустах на краю поляны. Отряд, наконец, добрался до места, где я спрятал обувку шака и шаманы начали шарить в траве. Копейщики прикрыли шаманов щитами, а лучники заняли позицию на флангах. Дисциплина у дикарей была – 'мама не горюй!'. Не смотря на все предосторожности афры, были обречены. В руках у меня был отличный лук, а не допотопная самоделка стрел навалом, и видел я их как на ладони.

– Сначала бью лучников затем шаманов, а потом копейщиков по обстановке, – решил я.

В руках заскрипела натягиваемая к самому уху тетива, стрела своим наконечником смотрела в грудь левому лучнику. Сердце громко застучало в груди, и я погрузился в транс. Лучники на поляне все-таки что-то почувствовали и закрутили головами. Один даже открыл рот, чтобы крикнуть, но было уже поздно.

– А хрен вы угадали, ребята! – прошептал я, выпуская первую стрелу.

Еще не распустился цветок смерти на груди первого лучника, а вторая стрела уже несла гибель его товарищу. Два трупа упали практически одновременно. Третий выстрел повалил на землю копейщика. Шаманы застыли на месте от неожиданности, и один из них тут же забился в траве, пытаясь вытащить стрелу из своего живота. Последний копейщик полностью спрятался за щитом и засеменил, пятясь спиной в сторону леса. Шаман, оставшись без прикрытия, бросился со всех ног прямо в болото. Я послал стрелу ему между лопаток. Тело упало в воду подняв целую тучу брызг, а на воде остались только круги и медленно погружающееся оперение стрелы. У меня остался последний противник, который не поддался панике и медленно удалялся по тропе к спасительному лесу. Помня о прошлой неудаче со щитом, я решил не торопиться. Определив на щите место, за которым должна скрываться грудь копейщика, глаза выбрали точку прицеливания и мои пальцы отпустили тетиву. Щит рывком стал приближаться ко мне, и я разогнал стрелу, как только мог. От щита полетели обрывки оперения, и он упал на землю. Копейщик прополз еще пару метров по тропе и затих. На поляне все было закончено, только пронзительно кричал раненый в живот шаман. Шамана нужно было добить и я начал спускаться с дерева.

– Нужно взять щит, а то какой-нибудь недобиток подстрелит как 'Первого', – всплыла в голове опасливая мысль.

Прикрываясь щитом, я осторожно вышел на поляну. Из-за спины пулей выскочил Тузик и умчался в кусты на противоположном конце тропы. Останавливать малхуса я не стал, он намного лучше меня чувствовал опасность и не бросился бы туда без оглядки. Быстро прочесав кусты, щенок вернулся на тропу и подбежал ко мне давая знать всем своим видом, что опасность миновала. Оставалась самая мерзкая часть боевой работы добивание раненых. Ни один из афров не подавал признаков жизни, но все равно необходимо удостовериться, что никто из них не притворяется мертвым. Трофейным копьем я проткнул мертвые тела в области сердца и только один убитый дернулся под острием наконечника. Обобрав покойников, мне пришлось еще целый час топить трупы в болоте и перетаскивать трофеи к камню, возле которого спал шак. Сил у меня практически не осталось, но нужно покормить Тузика и поесть самому. После ужина всухомятку, я приказал малхусу сторожить и провалился в тревожный сон.