Александр Авраменко - Красно Солнышко

- И друиды…

- Они – не друиды. Может, один или два из них. Остальные – просто…

Старший князь махнул рукой в жесте отвращения, и, заметив, что отроки смотрят на него удивлёнными глазами, рассвирепел не на шутку:

- Бездельничаете?! Оружие проверили? Доспехи почистили?! Десять кругов вдоль бухты туда и назад в полной броне! Завтра в бой, а вы ворон ловите!..

Делать нечего, пришлось торопливо доставать из мешков доспехи, одевать их, а потом бежать по вязкому мокрому песку… Хвала Богам, что бухта не слишком велика была. Все четыре насада практически полностью её заняли. Но всё-равно, пришлось вспотеть… Потом чистили брони, проверяли тулы[7] со стрелами, словом, улеглись отроки уже когда давно стемнело…

…- Слав, спишь?

Тот сонным голосом ответил:

- Нет ещё…

Храбр подполз поближе, накрыл головы обоих шкурой, едва слышно прошептал:

- Как думаешь, зачем нам вольные земли?

- Не знаю. Прости, но я спать хочу. Давай после капища поганого поговорим, хорошо?

Друг обиделся, откатился в сторону. Впрочем, досталось и ему, так что буквально через пару вздохов он уже провалился в глубокий, но чуткий сон… Разбудили отроков рано. Ещё было темно, но костры, разведённые в выкопанных в песке ямах, уже горели вовсю, и запах горячей каши щекотал ноздри. Быстрое умывание, чистка зубов, потом – завтрак.

- А ты друида видел?

- Не-а…

- Так вон же он! С Путятой стоит!

 Друид был не в белых одеждах, в которых являлся накануне, а в коричневом длиннополом одеянии. Впрочем, посох и серп у пояса оставались у него по-прежнему…

- Точно…

- Пошевеливайтесь, отроки! Нечего лясы точить!

И юноши с утроенной силой заработали деревянными ложками… Потом – посуду за собой помыть, помочь дежурным вымыть котлы. Под дружные выкрики насады стронулись с места и закачались на воде. Воины заспешили на их палубы, занимали свои места. Друид взошёл на корабль Брячислава, и отроки довольно переглянулись между собой – может, выдастся момент, и можно будет переговорить с чужином? Узнать о землях, мимо которых плывут лодьи, что за такая проклятая Богами вера в Распятого или Проклятого Истинными Богами. И что такое вообще этот Раб…

- Гой-да!

Гулко в рассветном тумане ударило било, вёсла легли на воду, выводя насады из бухты. Ещё удар и ещё… Острые носы легко резали чёрно-синюю гладь, вздымая белопенные усы. Друид торчал на корме, и отроки даже обиделись – вот, не поговорить. Не узнать...

Глава 5.

Монастырь находился в большой ложбине, между невысоких плоских холмов, густо поросших ельником. Дружинники, оставив два десятка для охраны лодей, вытащенных на берег, затаились, ожидая вестей от посланных к строениям капища Распятого Раба разведчиков. Те не заставили себя долго ждать, вернувшись ещё затемно. В монастыре, судя по хлопотам, готовились к какому то празднеству. Услышав об этом друид долго морщил лоб, потом удивлённо поведал, что вроде бы у Проклятых ничего такого особого не должно быть. Может, прибыл какой то важный гость? Братья-князья задумались над вестью – не хотелось бы ввязываться в тяжёлую сечу. Ромеи – умелые бойцы, известные по всей обитаемой земле. И случись с ними схлестнуться – потери среди воинов неизбежны. А у них каждый меч на счету. Впрочем, этот монастырь единственное место, где могут знать о землях за Оловянными островами. Так что хочешь – не хочешь, а штурмовать придётся. Хотя стены невысоки, да и само капище невелико. Человек пятьдесят монахов, самое большее. Ну а если кто приехал из-за Стены, то вряд ли с ним большая дружина. Да и на морской каторге хвалёных римских солдат побили на удивление быстро. Может, и слава знаменитых легионов дутая? Приказ прозвучал, и крадучись дружинники двинулись к сложенным из дикого камня стенам… Славянские воины сызмальства учились искусству скрадывания[8]. Русский воин умел проползти под носом у дикого зверя так, что тот не поводил ухом. Могли почесать шею пьющего воду оленя, просочиться через густой кустарник, не шевельнув ветки с росой. Так что через некоторое время, когда в монастыре ударили в колокол, возвещая к утренней молитве, сто пятьдесят воинов дружины уже замерли под стеной, ожидая сигнала князей. Но Брячислав медлил, и вскоре стало ясно, почему – под бормотанье себе под нос молитв монахи, облачённые в грубые грязные рубища, источающие густой запах мочи и кала, потянулись в самое высокое строение посередине монастыря, увенчанное крестом. Через короткое время почти все они, за исключением пары послушников, отличающихся от прочих одеждой, собрались там, и только тогда старший Князь дал команду… В один миг взметнулись в воздух арканы, ухватив своими петлями зубцы стены, и быстро перебирая руками дружинники в мгновение ока оказались во дворе. С силой пущенное копьё ударило некстати вышедшего служку в затылок, погрузив того в глубокий сон без сновидений навсегда. И бесшумно приземлившись на полусогнутые ноги воины быстро оцепили все строения, подперев ворота молельни кстати валяющимися кольями. Затем началась проверка всех остальных помещений. Монахи по-прежнему заунывно тянули свои молебны, ещё не зная, что уже не они хозяева этого места… С найденными в помещениях монастыря очень немногими людьми покончили в мгновение ока. Да и что могли те против лучших из лучших? Ничего. Короткий взмах меча, а то и удар голой рукой, и вот уже бездыханное тело распластывается там, где его застигла смерть… К ногам князей бросили перепуганного полуодетого мужчину средних лет, непрерывно бормочущего нечто вроде «Брендан», «Брендан». Брячислав толкнул Путяту:

- Чего он?

Жрец прислушался, потом переспросил на той самой квакающей молве, на которой общался со спасённым с каторги чужаком. Старик ответил, Путята вновь переспросил, и пленный повторил вновь то же самое. На лице жреца появилась улыбка:

- Повезло нам, княже, неслыханно…

- С чего бы это так?

- Так вот он… - молодой мужчина указал на старика, - и есть тот самый Брендан, который намедни вернулся из своего путешествия.

- Ха, мореплаватель, говоришь? И на чём он ходит? На своих кожаных корачах? Не смеши.

Но улыбка жреца стала ещё шире:

- Сей Брендан ходил семь лет по морям за Оловянными островами. И именно он открыл земли с кипящей водой и Зелёные острова, князь.

- Что?!

Глаза Брячислава расширились, и князь медленно произнёс:

- Спроси его, может ли он показать дорогу туда?

Путята проквакал сказанное на латыни, и монах часто-часто закивал головой в знак согласия. Гостомысл взглянул на брата, и получив от того немое согласие, сказал: