Марина Ефиминюк - Ловец Душ

– Энтузиазмом твоим воняет! – зло ругнулась я, стараясь справиться с накатывающим раздражением. – Как ты этим олухам голову упыря доставать собираешься?.. О!

Из-за дальней могилы вспыхнуло слабое зеленоватое зарево, а ветер плеснул в лицо едва различимый аромат жасмина. Я резко остановилась и посмотрела на свечение. Сердце екнуло, и вдруг стало страшно, так же страшно, как когда видишь отряд вооруженных стражей, намеревающихся тебя схватить.

– Он там! – Я ткнула пальцем в темноту. Руки тряслись.

– Уверена? – насторожился Савков, по-гусиному вытягивая шею и силясь рассмотреть через темноту зеленоватые очертания упыря.

Я кивнула, не в силах произнести ни слова.

– Ладно, сиди здесь, пойду посмотрю.

Спорить я не стала, поспешно схватилась за оградку и, подтянувшись, забралась на относительно сухое место между двумя могилками. Где-то по дороге раздались шаркающие шаги. Николай застыл, а потом в мгновение ока оказался рядом со мной. От страха я впилась пальцами в его плащ.

– Слышал?

Упырь шел тяжелой поступью и громко бранился голосом Лулу Копытина. Страх вмиг отошел.

– Черт! – плюнул Коля. – Копытин, ты зачем притащился? – прохрипел он простуженным голосом.

– Упыря ловить, – ответил тот приторно-сладко.

– Идиот! – Я перевела дыхание и привалилась к ограде, чувствуя ни с чем не сравнимое облегчение. Вокруг нежно пахло жасмином, а в призрачном зеленоватом свете на суровом лице Савкова играли легкие тени.

Какой к черту свет, когда вокруг хоть глаз выколи?!

Я осторожно повернула голову и судорожно вздохнула, ужас сковал тело. Упырь оказался вовсе не таким, как я представляла!

Рядом с соседней оградкой отсвечивала нежным магическим светом хрупкая девушка в белых одеждах. Ее длинные волосы растрепались по плечам, уродливое вытянутое лицо с черными провалами глаз и бугрящимися на висках венами казалось повернутым к нам.

– К…к…к…коля, – с трудом выдавила я из себя, дергая Савкова за плащ и тыча в девушку трясущимся пальцем.

Николай очень медленно повернулся и открыл от изумления рот. Мы смотрели на нее, она смотрела на нас. Выпь, чертова выпь, которую, если верить газетным листкам, невозможно уничтожить.

– Вы чего там замолчали? – заорал Лу. – Вы где?

– Копытин, – крикнул Николай, – вали обратно в деревню! Быстро!

Лу замолчал и, похоже, остановился, но после паузы проскулил:

– Я пока сюда шел, чуть не помер от страха, обратно один вовек не вернусь!

– Лу, беги! – заорала я, срываясь с места и хватая за руку Савкова. Тот сдавленно охнул, поскользнулся и навалился на шаткую оградку. Я спрыгнула на дорогу, едва различая вытянутый силуэт Копытина.

– Быстрее! – заорал за моей спиной Савков.

Лулу выждал еще секунду и со всех ног кинулся в сторону деревни. Внезапно откуда-то сверху прыснул белый неживой свет. От него резануло глаза, а кресты и деревья стали отбрасывать длинные уродливые тени. За спиной раздавалось тяжелое дыхание Николая, впереди развивался длинный замызганный плащ Лу.

Магический свет слепил, на долю секунды я обернулась и получила тычок в спину от Савкова.

– Не оборачивайся! – выдохнул он.

В голове шумело, сердце билось как сумасшедшее. Выпь заорала хриплым оглушающим воем, от которого, казалось, лопнут барабанные перепонки. Поднялся жуткий ветер, в лицо ударила грязь и, словно иголки, холодные мелкие капли с листьев. Белый шар метнулся к моей голове, и я задохнулась от резкой жасминовой волны, перед глазами пошли желтые круги, волосы на макушке опалило.

Я упала в самую грязь, в лужу, распласталась без сил, задыхаясь и почти теряя сознание. Чьи-то сильные руки схватили меня за шкирку и потащили куда-то вперед. Я пришла в себя, только когда почувствовала на своем лице холодную струю свежего воздуха, с трудом открыла глаза и приподняла голову. Рядом со мной на мокрую траву, тяжело дыша, неловко плюхнулся Савков. Деревенские мужики, завидев чудище, бьющееся о невидимую границу кладбища, побросали вилы и кинулись врассыпную.

– Коль, потуши, – прохрипела я, кивая на шар. Савков щелкнул пальцами, сначала погас шнур, идущий от запястья, а потом и весь светильник.

Нежить, почувствовав магические жертвы, попыталась пробить стену, налетая на нее.

– Кто это? – прошептал испуганный Копытин.

– Выпь, – выдохнула я, все еще не веря, что осталась живой. – Черт, как эта тварь в деревню-то попала?

Савков медленно поднялся на ноги, бросил на беснующееся чудовище, беззвучно раззявившее черную пасть, брезгливый взгляд:

– Ведьма! – И вдруг заорал как душевнобольной: – Мужики, где у вас деревенская ведьма живет?!

Он рванул с места в сторону деревни быстрее, чем минуту назад спасался от нежити.

– Стой, Коля! – нехотя крикнула я ему в спину. – Ты кого имел в виду?!

Савков уже исчез в темноте.

– Давай за ним! – собрав остатки сил, я поднялась и протянула Лу руку. – А то сейчас наколдует чего-нибудь с перепугу.

Савкова мы нашли перед одним из деревенских срубов, причем в компании мужиков с факелами. Они всей толпой долбились в ворота, покрывая хозяйку дома витиеватыми выражениями. Вокруг брехали собаки, особенно яростно и хрипло заливался хозяйский пес, пытаясь сорваться с цепи. Кое-где в соседних избах зажигали свечи, старались рассмотреть сквозь темные окна, что за разбой происходит. Мы подоспели в тот момент, когда ворота наконец-то поддались и вся орава исчезла в темноте двора. Через некоторое время появился взбаламученный Николай, ведущий под уздцы двух вполне приличных кобылок и огромного мерина.

– Че вы там делаете? – послышался откуда-то из-за соседского забора мужской голос.

– Коль, ты вправду что делаешь? – изумилась я наглому грабежу.

Тут из открытых настежь ворот староста за косу вытащил женщину, босую, в одном исподнем. Та дико визжала, пыталась вырваться, за что получила увесистым сапогом. После чего она захрипела, упала в грязь и зарыдала в голос:

– Не надо! Оставьте, изверги! Оставьте! Не делала ничего!

Она схватила Савкова за штанину:

– Будь ты проклят, безумный! Будь проклят!

Николай оттолкнул ее, но женщина, словно дикая кошка, вцепилась снова.

– Люди добрые, что же это делается?! – визжала она.

Никто не высовывался из дворов. Мужчины с потухшими факелами стояли у забора, почти сконфуженные и испуганные. Может, и хотели ведьмака остановить, да боялись, а Николай и действительно светился какой-то затаенной внутренней злобой, которую при свете дня, видать, прятал глубоко внутри.

– Ты, погань деревенская! – плюнул он и с силой отбросил женщину. Та отлетела на сажень, упала лицом в грязь. Черные длинные волосы разметались, окунулись в лужу, покрыв спину прядками-змейками. – Думала, за счет выпи еще молодой лет триста проживешь? Вот, мужики, – обратился он к присутствующим, – она эту гадость сотворила, она пусть и умертвляет.