Елена Самойлова - Паутина Судеб

Я только пожала плечами, уходя из потаенного эльфийского сада, где на ложе из переплетенных ветвей крепко спала Ревилиэль…

Заходящие лучи солнца позолотили разноцветные кроны деревьев на границе эльфийского королевства. Выложенная розоватым мрамором широкая дорога ложилась под копыта серебристо-серых лошадей как шелковая лента. Так гладко, что я, никогда особо не любившая верховые поездки, не испытывала никаких неудобств. Чем ближе становились людские земли, тем яростнее и холоднее делался встречный ветер, треплющий коротко остриженные волосы и забиравшийся под куртку. Если бы Аранвейн срочно не улетел к Алатырской горе, то мы оказались бы в Росском княжестве через полчаса, а так пришлось добираться на временно арендованных у эльфов скакунах. Как меня уверял Вилькин отец, из конюшни которого и были эти серебристые красавцы, дорогу домой они найдут сами, как только мы отпустим их в людских землях, а уж покладистые какие…

Мой жеребец, опровергая слова Кирэлина насчет покладистости, вдруг взбрыкнул, да так, что я едва не свалилась на дорогу.

– Хоть ты и эльфийский конь, но все равно скотина! – озлилась я, сжимая лошадиные бока коленями и стараясь выровняться быстрее, чем эта сволочь повторит свой финт.

– Лошадей любить надо, а не бояться.

Я обернулась на голос дриады, которая и без седла восседала на эльфийской кобыле как влитая.

– Бесполезно, любовь к лошадям привить мне так и не удалось, – хмыкнула я, оглядываясь на Ветра.

Мальчишка ехал в самом хвосте, мрачный и нелюдимый. Отвечал, когда о чем-то спрашивали, но сам разговоров не заводил, замкнувшись в себе. Н-да, случай тяжелый. Надеюсь, что хоть на стоянке разговорить сумею. А не я, так наставник. Вот уж у кого дар не только тела, но и души исцелять. Лексей Вестников мог вернуть тягу к жизни даже самым отчаявшимся, обожженным потерей душам. Иногда к нему приходили за советом, иногда он куда-то шел сам – просто по велению сердца. И приходил туда, куда следовало. К матери, потерявшей единственное дитя, к вдове, оставшейся без любимого мужа. К ребенку, лишившемуся родителей. Он находил такие слова, которые не мог найти больше никто…

– Зимой пахнет, – вдруг неожиданно произнесла дриада, откидывая назад длинную золотистую косу, в которой будто бы запутались блики заходящего солнца.

Данте, ехавший впереди, оглянулся и окинул Ланнан оценивающим взглядом. Та лишь улыбнулась еще шире, и мне почудилось, будто бы в зелени ее глаз блеснули искры, похожие на болотные огни. Сердце кольнуло болезненной иголочкой ревности, кольнуло – и отпустило. Негоже мне быть пресловутой собакой на сене, ведь даже у аватаров есть право на любовь…

– Значит, завтра будет совсем холодно, – согласился Данте, оглядываясь вокруг. – В Росском княжестве может и снег уже лежать, это здесь непонятно, не то осень, не то зима.

– Спрашивается, а чего ты ждал от благословенного эльфийского края, – фыркнула я, пуская коня вскачь. Ночевать, конечно, лучше еще в Серебряном Лесу, а уж завтра поутру углубляться в росские земли.

Самый короткий путь отсюда до Стольна Града – мимо города Ижена через Марову Лещину, а это означает, что придется пробираться через разросшийся до неприличия орешник, и хорошо, если не вывернем к болотам, которых в тех местах видимо-невидимо. В Маровой Лещине топи не замерзают даже в самую жестокую зиму, поэтому пробираться через них, после того как на землю ляжет снег, чистое самоубийство. Даже местные жители зимой без особой надобности стараются не соваться на Болотную Окраину – ходят слухи, что топи там изменчивые. То есть вешки, наставленные по весне, к холодам смещаются, и приходится заново разведывать безопасные тропы. Местные говорят, что это болотницы перед спячкой развлекаются, ведуны на этот счет молчат, не подтверждая народное поверье, но и не опровергая его. Подозреваю, что все дело в том, что никому из уважающих себя магов не пришло еще в голову изучать экологию болот весной или осенью, когда от грязи и сырости не спасает даже дриадская обувь. Да и летом на болотах поднимается ядовитая хмарь и летают здоровущие комары, от которых не защитит ни плотная одежда, ни заклинания. И ладно если бы в Болотной Окраине завелось что-то посерьезнее водяных и болотников, а так из всей нечисти живет довольно безобидная мелочь типа блуждающих огоньков, вот ведуны и заявляются раз в год по большому одолжению, и то неохотно.

Я поежилась и застегнула теплую куртку до самого горла, защищаясь от ледяного осеннего ветра, бьющего в лицо. Эльфийский скакун подо мной недовольно заржал и сбавил шаг, словно не желая идти дальше. Я его понимаю, мне тоже не хочется, но есть такое мерзкое и донельзя опостылевшее мне слово «надо».

– Буря будет, – отметил Данте, глядя на небо, по которому ползли тяжелые свинцовые тучи.

Я проследила за его взглядом и мысленно согласилась. Будет, и еще какая. Только Серебряный Лес она заденет самым краем, а вот Росскому княжеству достанется по полной программе. В конце концов, сейчас конец последней декады листопада, еще немного – и завоют ледяные северные ветра, пригоняя из-за гор тяжелые тучи, полные снега. Дороги из размытой дождями глины смерзнутся в твердые бугристые комья, покрытые скользким тонким ледком. Наступит груден,[4] и хорошо, если он не ударит сразу студеными морозами, как это иногда бывает. Но запастись зимней одеждой придется, если предстоит ехать куда-то далеко. А то, что предстоит, я даже и не сомневалась – не везет мне на короткие путешествия, все время выходит на край света неизвестно зачем.

– То-то лошади забеспокоились, – несколько рассеянно отозвалась я, наблюдая за бегущими по небу тучами. – До границы осталась пара верст, но я бы предложила остановиться на ночлег где-нибудь здесь. Буря, которая разразится в Росском княжестве, вряд ли сильно затронет эльфийское королевство. Так что лезть ночью в проливной дождь пополам со снегом я не считаю разумным. Кто за? Против?

Мои спутники переглянулись и пожали плечами.

– Вот и славно, – улыбнулась я, заставляя своего жеребца сойти с мощеной дороги. Тот недовольно всхрапнул и вообще остановился. Я нахмурилась. – Ну и?

– Похоже, дальше они не пойдут, – отметила дриада, соскальзывая с серебристой лошадки и гладя ее по морде, шепча что-то на ухо.

Я кое-как слезла с заупрямившегося скакуна, а эта скотина, во время всего пути так и норовившая избавиться от ненужной поклажи, меня то есть, вроде бы с облегчением вздохнула.

– Попробуешь выкинуть финт копытом – получишь по морде заклинанием, – тихо предупредила я, глядя на то, как нетерпеливо жеребец переступает задними ногами.