Антон Грановский - Темные врата
Наконец, увернувшись от клацнувших зубов твари, Глеб сумел выхватить из кармана мелок и чиркнуть им по гирьке кистеня. И тут же увидел зависшего над ним оборотня. И снова махнул кистенем. На этот раз удар гирьки был столь сокрушителен, что голова оборотня разлетелась на куски, как расколотый арбуз.
Глеб ринулся в атаку. Гирька кистеня завращалась с бешеной скоростью. Оборотни разлетелись в стороны, будто кегли. Не прошло и десяти секунд, как все было кончено.
Глеб остановился и перевел дух. Затем пнул ногой тело ближайшего оборотня, похожее на большую груду рухляди, убедился, что тот мертв, вытер рукавом потный лоб и возмущенно заметил:
– Что ни день, то Хэллоуин. Клянусь болотным духом, скоро у меня будет аллергия на собак.
Убрав кистень в карман кафтана, Глеб поднял ружье и вставил его в кобуру. Затем вышел из переулка, нашел меч, вытер его снегом, вложил в ножны и торопливо зашагал прочь. Порочный град действовал ему на нервы, и он хотел поскорее убраться отсюда.
11
Полтора часа спустя Глеб сидел в комнатке сестер Рожены и Божены с кувшином в руке. Божена, стоя рядом, сшивала ему ниткой разбитую бровь.
– Ты так и не сказал, кто это тебя так? – спросила Божена, затягивая узелок.
– Каким-то бродягам глянулся мой плащ, – спокойно ответил Глеб. – Но, к их несчастью, они не заметили под плащом меча.
– Ты убил их?
– Не знаю. На улице было темно.
– Ужас, – пробормотала Божена.
– Хорошо бы, чтоб убил, – со злостью в голосе заявила Рожена. – Проходу на улице нет от этого отребья. Скоро в двери и окна полезут.
– Я слышал, что Дулей Кривой завел собственных охоронцев, и они охраняют постоялый двор, – сказал Глеб.
– Да уж, нанял, – усмехнулась Рожена. – Видел бы ты их рожи, Глеб. Страшнее, чем у ночных татей.
Божена стянула петельку, ловко завязала последний узелок и срезала остаток нити острым ножом.
– Ну вот, – удовлетворенно заметила она. – Теперь будешь как новенький.
Глеб поблагодарил девушку, поднял кувшин к губам и отхлебнул травяного кваса.
– Поужинаешь с нами, Глеб? – спросила Божена.
– Нет. Мне пора идти.
Рожена и Божена переглянулись.
– Ты обещал погостить подольше, – сказала Рожена, нахмурившись.
Глеб улыбнулся и отрицательно качнул головой:
– Нет, неправда. Я никогда этого не обещал. Я действительно был бы рад пожить у вас подольше, но, увы, заботы не позволяют мне это сделать.
– Ты уезжаешь из Хлынь-града? – спросила Божена.
Глеб нахмурился и нехотя признался:
– Нет. Я перебираюсь в княжий терем.
Лица сестер вытянулись от удивления.
– Я теперь советник княгини, – не глядя им в глаза, пояснил Глеб. – Она попросила меня провести кое-какие реформы.
– Провести… что? – не поняла Божена.
– Реформы. Княжество – как человек. Когда человек заболел, его надо лечить. Вы ведь целительницы, не мне вам это объяснять. Так вот, когда болеет целое княжество, оно тоже нуждается в лечении. Это лечение и называется реформами.
– Княгиня позвала тебя, чтобы ты исцелил княжество?
Глеб слегка покраснел и усмехнулся:
– Понимаю, как самонадеянно и глупо это звучит. Но… да. Я должен исцелить Хлынское княжество. Исцелить, пока Велес не накрыл его своим мрачным плащом и не превратил в мертвое царство Нави.
– Значит, ты уходишь от нас ради княгини Натальи? – холодно уточнила Рожена.
Глеб удивленно уставился на Рожену, потом дернул уголком губ и с досадой проговорил:
– Ох, женщины… Вечно вы слышите лишь то, что хотите услышать.
– Она тебя погубит, Глеб, – с чувством произнесла Божена. – Княгиня лукава и жестока. Не верь ее посулам.
– Вспомни, что она сделала с князем Егрой! – поддержала сестру Рожена. – Несколько лет она скрывала его тело, заставив всех верить, что он жив и вещает ее устами!
– Теперь все знают, что Егра мертв, но он продолжает вещать, – с горькой усмешкой уточнил Глеб. – Только на этот раз устами волхва Чтибогха.
– Лучше слушать волхва, чем княгиню, – уверенно заявила Рожена.
– Это почему же?
Рожена нахмурилась и рассудительно объяснила:
– Волхв говорит с богами, Глеб. И поэтому его во всем надлежит слушать. Ты ведь не собираешься бросить вызов богам?
– Я никому не хочу бросать вызов. Я просто хочу навести в княжестве порядок.
– Но…
– Оставим этот спор, Рожена. Я для себя уже все решил.
Девушка яростно дунула на мягкую белокурую прядку волос, упавшую ей на лицо, нахмурилась и сказала:
– Был бы ты моим мужем, заперла бы тебя в подполе и никуда бы не пускала. Кормила бы, как на убой, ублажала бы всяко, как только пожелаешь, работать бы не давала, но за порог – ни ногой!
– Ты опасная женщина, – со смехом отозвался Глеб. – Мне повезло, что я не твой муж.
– Может, когда-нибудь и станешь, – хмыкнув, сказала Рожена. – Пути богов неисповедимы.
Божена, стоявшая рядом, смутилась от стыда за сестру, затем взглянула на Глеба исподлобья и поинтересовалась:
– Ты к нам еще наведаешься, Глеб?
– Думаю, да. Но не в ближайшее время. У меня очень много работы.
Он поднялся с лавки.
– Мне пора, сестренки. Как хозяин дома – не обижает вас?
Божена отвела глаза, а взгляд Рожены стал холодным и насмешливым.
– Кажется, этот толстый козел решил поженихаться.
– К которой из вас?
– Этого он еще не определил, поскольку мы для него на одно лицо.
Глеб прищурил темные глаза.
– И сильно он вас достает?
– Не то чтобы…
– Но достает?
Рожена криво усмехнулась и ответила:
– Иногда – страшно.
– Я зайду к нему и перекинусь парой словечек, – пообещал Глеб.
– Не стоит, Первоход, – мягко вымолвила Божена. – Он терпит нас в своем доме. Кто другой бы не стал, а он терпит. Не трогай его.
– Ладно, не буду, – сказал Глеб. – Но вы ему тоже спуску не давайте. Такие, как Дулей, понимают только язык силы. Когда сунется в следующий раз, дайте ему скалкой по башке. Договорились?
– Договорились, – с улыбкой ответила Божена.
Глеб по очереди обнял сестер и поцеловал их в прохладные лбы. Затем повернулся и зашагал к двери.
* * *На этот раз дверь, ведущая в горницу Дулея Кривого, распахнулась после первого же удара.
– Первоход? – хрипло проговорил Дулей, привстав с лавки. Лицо его подергивалось, а взгляд был мутным. – Зачем пожаловал?
Хозяин постоялого двора был явно не в себе. Сперва Глеб подумал, что Дулей пьян, но, вглядевшись в его лицо, понял, что дело тут не в браге и не в водке, а в бурой пыли. Круги под глазами, побелевшие губы, пунцовый румянец на толстых, обрюзгших щеках – Дулей явно принял хорошую дозу порошка.
Бурая пыль, как и любой наркотик, лишает человека разума и заставляет его переоценивать свои силы. С наркоманами нужно действовать осторожно, однако спуску им лучше не давать, иначе совсем обнаглеют.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});