Джозеф Дилейни - Проклятие Ведьмака

– Успокойся, парень. Домоправительница ничего никому не скажет. Она и мой брат сами были не без греха. А что касается священника, – на губах Ведьмака мелькнула слабая улыбка, – то это отец Кэрнс. Он мой кузен. Кузен, который вечно сует нос не в свои дела, но намерения у него добрые. Он всегда пытается спасти меня от меня самого и направить «по пути праведному». Однако он впустую сотрясает воздух. Я давно избрал свой путь, и, праведный он или нет, я с него не сверну.

Тут я услышал звук шагов, и сердце у меня упало. Кто-то свернул в тупик и теперь шел прямо в нашу сторону!

– Кстати, раз уж речь зашла о моей семье… – Ведьмак, казалось, был ничуть не обеспокоен. – Вот идет еще один мой родственник. Это Эндрю, мой брат.

По булыжной мостовой к нам приближался высокий худощавый человек с грустным костлявым лицом. Он выглядел даже старше Ведьмака и напоминал пугало, несмотря на то что на нем были добротные сапоги и чистая одежда. Дело в том, что эта одежда болталась на нем как на вешалке. Похоже, он нуждался в сытном завтраке даже больше меня.

Не потрудившись стряхнуть капли воды, он сел на стену по другую сторону от Ведьмака.

– Я так и думал, что найду тебя здесь. Печальное событие, брат, – мрачно сказал он.

– Да уж, – ответил Ведьмак. – Теперь нас осталось всего двое. Пятеро братьев умерли.

– Джон, должен сказать тебе, что квизи…

– Знаю, – немного раздраженно прервал брата Ведьмак.

– Тебе нужно уходить. Для вас обоих небезопасно оставаться здесь. – Эндрю кивнул, давая понять, что узнал меня.

– Нет, Эндрю, мы никуда не уйдем, пока не сделаем дело. И поэтому я прошу тебя изготовить для меня еще один, особый ключ, – сказал Ведьмак. – Чтобы он подходил к воротам.

Эндрю вздрогнул.

– Нет, Джон, не глупи. – Он покачал головой. – Я бы не пришел сюда, если бы знал, что ты задумал. Или ты позабыл о проклятии?

– Тс-с! Не при мальчишке. Держи при себе все эти глупые суеверия.

– Проклятие? – Во мне вдруг проснулось любопытство.

– Видишь, что ты наделал? – сердито зашипел мой наставник на своего брата. – Это так, ерунда, – добавил он, повернувшись ко мне. – Я не верю в подобный вздор и тебе не советую.

– Сегодня я похоронил брата, – сказал Эндрю. – Ступай домой немедленно, а то как бы мне не пришлось хоронить второго. Квизитор обрадуется, если сможет наложить лапы на ведьмака Графства. Возвращайся в Чипенден, пока не поздно.

– Я не уйду, Эндрю, и покончим на этом. Я должен сделать свое дело, квизитор там или не квизитор, – твердо ответил Ведьмак. – Так ты поможешь мне или нет?

– Это бессмысленно, ты ведь и сам понимаешь! – воскликнул Эндрю. – Я всегда помогал тебе прежде, разве не так? Но это чистой воды безумие. Ты страшно рискуешь уже тем, что находишься в городе. Сейчас не время разбираться с этой тварью. – Он махнул рукой в сторону колокольни. – Подумай хотя бы о мальчике. Втягивать его в это просто немыслимо. По крайней мере, сейчас. Возвращайся сюда весной, когда квизитор уйдет. Тогда и поговорим. Это величайшая глупость – пытаться сделать что-то сейчас. Ты не в состоянии бросить вызов и Лиху, и квизитору одновременно – ты ведь уже не молод, да и выглядишь неважно.

Пока он говорил, я поднял взгляд на колокольню. Я предполагал, что ее можно разглядеть с любого места в городе, да и сам город с нее наверняка виден как на ладони. На самом верху, чуть пониже креста, были четыре маленьких окошка. Оттуда ничего не стоило увидеть все крыши Пристауна, большинство улиц и множество людей, в том числе и нас.

По словам Ведьмака, Лихо может использовать людей, забираясь к ним в головы и глядя их глазами. Я содрогнулся: а вдруг сейчас один из священников стоит там наверху, прячась во тьме, и Лихо с его помощью следит за нами?

Однако Ведьмак остался непреклонен.

– Перестань, Эндрю! Вспомни, сколько раз ты сам говорил мне, что тьма в этом городе становится все сильнее, священники все испорченнее, а люди все запуганнее? И еще не забывай о двойной десятине, о квизиторе, обкрадывающем страну и сжигающем на кострах невинных женщин и девушек. Что губит здешних священников? Какая сила принуждает порядочных людей творить такие зверства или хотя бы просто позволять им происходить, держась в стороне?

Совсем недавно вот этот парень видел свою подругу, которую везли в повозке на верную смерть. Да, в этом виноват Лихо, и его нужно остановить. Неужто ты и впрямь веришь, что я готов еще на полгода оставить его в покое? Сколько невинных сожгут за это время, сколько других погибнут нынешней зимой от голода и холода, если я буду сидеть сложа руки? Город наводнен слухами о том, что происходит в катакомбах. Если они не врут, монстр стал заметно сильнее и постепенно превращается в существо, облеченное плотью. Совсем скоро он примет свой первоначальный облик, тот самый, в котором тиранил маленький народец. И что тогда станет со всеми нами? Ему не составит труда запугать или обмануть кого-нибудь, чтобы тот открыл ворота. Нет, все проще пареной репы. Я должен действовать сейчас, должен избавить Пристаун от тьмы до того, как мощь Лиха возрастет еще больше. Поэтому повторяю свой вопрос в последний раз. Сделаешь мне ключ?

Брат Ведьмака спрятал лицо в ладонях, точно так, как делали старые женщины, молясь в церкви. Посидев так немного, он поднял взгляд и кивнул.

– От прошлого раза у меня сохранилась литейная форма. Завтра рано поутру ключ будет готов. Наверно, я еще глупее тебя.

– Молодчина, – ответил Ведьмак. – Я знал, ты мне не откажешь. Я приду за ним, как только рассветет.

– Надеюсь, на этот раз, спустившись вниз, ты будешь знать, что делать!

Ведьмак побагровел от ярости.

– Занимайся своим делом, брат, а мое предоставь делать мне!

Эндрю встал, испустив тяжкий вздох с таким видом, словно хотел сказать, что с него хватит, и зашагал прочь, даже не обернувшись.

– Ладно, парень, – сказал Ведьмак, – ты уходишь первым. Возвращайся к себе и оставайся там до утра. Лавка Эндрю на Пути Монаха. Я сам заберу ключ. Встретимся спустя минут двадцать после рассвета. В такую рань народу на улицах должно быть немного. Помнишь, где ты стоял, когда квизитор проскакал мимо?

Я кивнул.

– Будь на ближайшем углу. Да смотри не опаздывай. Помни, нам по-прежнему нужно поститься. Ох, и еще одно: не забудь мой мешок. Думаю, он нам понадобится.

Голова у меня шла кругом, когда я возвращался в гостиницу. Что страшнее: важный, могущественный человек, который может поймать меня и сжечь на костре, или ужасное создание, уже один раз нанесшее поражение моему хозяину и, вполне возможно, сейчас наблюдающее за мной с колокольни глазами какого-нибудь священника?