Анатолий Радов - По стезе Номана

Я быстренько оглядел помещение. Кроме топчанов, похожих на те, что можно взять на бесплатных морских пляжах, больше ничего. Топчаны были накиданы у правой стены палатки двумя кучами. Взяв верхний из первой кучи, я оттащил его в самый угол и бросил на землю. Поправил немного, устанавливая ровнее, уселся. Проверил низ палатки. Угловое место хорошо, но и минус есть. Вытащить отсюда с улицы добро — раз плюнуть. Хотя какое у меня добро.

Я улегся и прикрыл глаза. Если кто захочет поговорить — окликнет. Сам искать общения я не собирался.

В палатке затарахтело, заскрежетало, послышались удары о землю. Один из них прозвучал так близко, что я невольно вздрогнул и, подняв веки, медленно повернул голову. Тот самый парень, с которым я говорил на пляже. Он поправил ногой лежак и, усевшись, протянул мне руку. На его лице сияла дружеская улыбка.

— Фарудо, — сказал он и добавил шепотом, слегка наклонившись вперед: — Видал я ту цыпочку, с которой ты у кустов тискался. Черненькая. Когда ты успел ее подцепить?

Я улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку.

— Ант. Да случайно встретил. Ничего так, поцеловались, и все. Она мне рассказала, где можно еду купить. Правда, для этого нужно часть жалованья деньгами взять.

Я сделал разочарованное лицо, всем видом намекая, как мне жаль, что денег у меня нет.

— А что, так можно? — заинтересованно спросил парень.

Я пожал плечами.

— Да пока точно я и сам не понял. Но она сказала, что можно.

— А как ее зовут?

— Блин, — я прицокнул губами. — Забыл спросить. Совсем из головы вылетело.

— Да ладно, — парень подмигнул. — Не собираюсь я ее у тебя уводить.

Я окинул его взглядом и усмехнулся.

— Ты у меня? Увести? Брось.

На моих губах появилась снисходительная улыбка. Но парень не обиделся, а лишь отмахнулся рукой.

— Тоже мне, красавчик. У меня, не подумай, в нашем поселке полно девчат было. Половина за мной бегала.

— А вторая?

— Что вторая? — не понял парень.

— Вторая половина от тебя бегала?

Парень на пару секунд «завис», обдумывая услышанное. Потом его лицо просияло.

— А-а, — он шутливо погрозил пальцем. — Поддеваешь?

— Да нет, — на полном серьезе ответил я. — Просто в жизни часто так бывает — кто любит тебя, того ты не любишь, кого любишь ты, тот не любит тебя.

Парень «подвис» чуть жестче. Потом с серьезным лицом покивал:

— Теперь понятно, почему с тобой викариус водится. Ты вон умный какой. Ты не думай, — он вдруг придвинулся ближе ко мне, — парни на тебя не серчают. Ну разве что некоторые. Из-за того, что ты в карете ехал, как аристократ какой. Мы вот и решили, что ты незаконнорожденный сынок кого из благородных, — он наклонился еще ближе и спросил еле слышно: — А ты, случаем, взаправду не вастард?

— Если бы я был вастардом, то, скорее всего, служил бы орджуном. Согласен?

— Ну в общем-то оно так, — парень почесал стриженую макушку. — Да если бы и вастард, это ничего. Мы теперь в одной запряге. И телегу одну нам тащить.

— Эй, Фарудо, — долетел из одного из углов голос, — с вастардом сдружиться решил? Думаешь, он тебе денег даст за дружбу?

Несколько парней рассмеялись. Мой новый знакомый обернулся, погрозил кулаком.

— Уткнись, Варк. Не твоего ума дело. Да и не вастард он.

— А кто ж? — спросил еще кто-то.

Так. Дело коснулось моей персоны. Хотя чего я ожидал?

— Неужто не вастард? — продолжил тем временем заговоривший первым. — Да ну! У него ж нос аристократский, разве не видишь, Фарудо? Да и вообще, важный весь такой, небось думает, раз папа у него аристократ, так и он сам аристократ. Ан нет. Мамка-то, видать, из рабынь. Поимел ее аристократик, да отправил с глаз долой. Нихтой поди стала, чтоб вскормить этого…

Я поднялся и двинулся в противоположный угол. Фарудо попытался задержать меня, ухватившись за ногу, но я грубо оттолкнул. Переступая через тела лежащих новобранцев, подошел к Варку. В палатке повисла напряженная тишина.

— Ну что? — Варк вскочил на ноги. — Магией меня бить будешь? А? Вы, вастарды, только и знаете, что магией бить. А на кулаках слабо?

Что ж, сосунок, ты сам напросился. Я уже не тот запуганный попаданец, который два года назад молча сидел в амбаре для рабов. Два года жизни в замкнутом коллективе, где разборки, а порой и поножовщина случались довольно часто, научили меня правильно себя вести в подобных ситуациях. Да и рабский труд вперемежку с тренировками воспитали во мне боевой дух.

Я схватил Варка за грудки и, несмотря на то что весом он был на пару-тройку кромов тяжелее, довольно далеко швырнул его в сторону выхода из палатки.

— Пошли, — бросил с холодным спокойствием. — Поговорим один на один.

Вся палатка тут же превратилась в бедлам. Парни повскакивали, заорали возбужденно. Кто-то требовал начать драку прямо здесь, кто-то кричал о береге реки, где сейчас никого нет. Пара голосов призывала остановить это.

Я сделал несколько шагов вперед к поднимающемуся Варку. Тот налетел на топчан с лежащим на нем телом и повалился навзничь. Поднявшись, он торопливо вскинул руки, ага, значит, уже боится. Хорошо.

— Идем, — с нахрапом рявкнул я ему в лицо, и он отшатнулся. Ор в палатке достиг кульминации, и тут вдруг поверх него раздался нечеловеческий крик, больше похожий на рык огромного зверя.

— Молчать! Молчать, нихтовы дети! Заткнули пасти!

Все тут же замолкли. Кто-то один продолжал кричать, но его грубо одернули.

— Вы что, хотите забить насмерть палками своих товарищей? — продолжил в полной тишине Гвидо. — Вы знаете, как наказывают за драку? Вот тебя или тебя, — он ткнул в грудь ближайших к нему парней, — выберут по жребию, дадут палку и прикажут забить насмерть тех, кто дрался. Ты готов это сделать?

— А если отказаться? — осторожно спросил кто-то.

— А если отказаться, то тебя за неисполнение приказа привяжут к столбу и используют в качестве мишени для лучников. Я ясно обрисовал?

В ответ только усилилась тишина, потому что многие даже дышать стали беззвучно. Я украдкой, за спинами остальных, скользнул к своему топчану. Не дай Номан, командир узнает, кто затеял драку. Нет, дело было не в палках и прочих привязываниях к столбам. Он мог и заступиться за меня сдуру, а это потеря авторитета в коллективе, который я только что нехило проапгрейдил.

— Кто дрался, я спрашивать не стану, — продолжил Гвидо. — Но в следующий раз я это узнаю. Я умею узнавать. Или кто-то хочет сам сейчас сказать? Ну? — Его голос стал холоднее сизоватого ольджурского снега. — Есть желающие назвать тех, кто устроил потасовку?

Никто не только не проронил и слова, но даже не шелохнулся.