Юлия Федотова - Тьма. Испытание Злом

Но нашлись среди ученых безумцы, утверждавшие, будто не форму диска, поделенного горным хребтом на две равные части, Земля имеет, а кругла как шар! Можете себе представить подобную нелепицу?!

На самом деле эта теория была не так уж нова. Впервые чуть не за два века до описываемых событий ее изложил некий Тойдорус по прозвищу Странник в своем курьезном труде «О природе небесных светил». Ученый мир тогда лишь посмеялся над фантазером, однако с течением лет у идеи появились сторонники. Было их немного, и внимания на них никто не обращал: всяк сходит с ума по-своему. Какой вред может принести людям забавная сказка?

Оказалось, может. Если Земля — это шар, то встает такой вопрос: опоясывают его Сенессы кольцом или только полукругом? Не случится ли так, что Тьма, не имея возможности распространиться через хребет, поползет в противоположном направлении, обогнет мир целиком и накроет Континент со стороны заката?.. Короче, ученых тех пожгли на кострах, дабы не смущали народ и не сеяли панику.

Но время очень скоро показало, что опасения их были в некотором роде небеспочвенны. Нет, Тьма не обогнула шар мироздания. Она обогнула хребет Альтгренц! Оказалось, что северным своим окончанием он до края диска недотягивает! Свободно преодолев невысокие лесистые Фенны, длинный язык Тьмы вторгся в пределы Эренмаркского королевства. А с ним какой только дряни не полезло!

Так началась эта бесконечная война. И приграничный ланцтрег Эрцхольм принадлежал к числу земель, что приняли на себя самый первый ее удар. Люди и светлые альвы Норвальда, Гаара, Вальдбунда и Фельзендала сражались с полчищами неведомых, безобразных тварей, прорвавшихся из-за хребта. Их совместных сил хватало лишь на то, чтобы держать оборону. Только когда к объединенному войску, вопреки мрачным ожиданиям, присоединились нифлунги, которые по природе своей принадлежали скорее Тьме, нежели Свету, в положении на фронтах произошел перелом. Орды ночных тварей отхлынули от границ, рассеялись где-то в северных пустошах, а с ними уползла и сама Тьма. Так был отвоеван день.

Но на смену дню всегда приходит ночь.

Должно быть, темные твари — не пришлые из восточных земель, а свои, доморощенные — чуяли, что на земле творится зло. Чуяли и процветали. Вся ночь принадлежала им, и война продолжалась на улицах городов и сел.

Когда ланцтрегер фон Раух впервые услышал, что прежде, до нашествия, ночными сторожами в городах ставили самых никудышных солдат, отслуживших свой срок стариков-ветеранов, а то и вовсе инвалидов с колотушками, он сначала не поверил, потом долго веселился. Выросший на войне, Йорген, как и большинство его сверстников, не признавал порядков мирного бытия, считал их смешными и странными до глупости. Не только нечисть изменилась под влиянием неведомого зла, сделавшись особенно злобной, голодной и наглой. Дурные времена наложили свой отпечаток и на людей.

Однако детство Кальпурция Тиилла было совсем другим. Он рос вдали от войны, не ведая боли, страданий и лишений. Его родную Аквинару, как и другие города Силонии, надежно охраняла магия солнечных кристаллов. И ночных тварей он мог видеть лишь на страницах бестиариев либо в кунсткамере, в спирту.

Чем дальше к югу, тем слабее сказывалось влияние Тьмы, тем дольше не давало о себе знать. И если жизнь обитателей северных королевств превратилась в бесконечное сражение с силами мрака, то у просвещенных силонийцев еще оставалось время на размышления о сути происходящего в мире.

Размышлял и юный Кальпурций, старший сын важного силонийского сановника, государственного судии Вертиция Тиилла. Но не то чтобы слишком усердно. Был он человеком юным, в силу возраста беспечным, любил удовольствия телесные и духовные и класть жизнь на алтарь борьбы с далеким злом намерений не имел. Все изменил случай.

Он, случай этот, свалился как снег на голову и чуть не убил. Очень уж оказался тяжел.

Дом судии Вертиция слыл одним из самых просвещенных во всей Силонии, а все благодаря чудесной библиотеке. Ее любовно собирало и преумножало не одно поколение Тииллов, не жалея на то средств даже в самые трудные военные годы. Лучшего собрания ветхих от древности свитков, современных печатных фолиантов и старинных манускриптов вы не нашли бы и в императорском дворце!

Вот один из них, здоровенный рукописный том в кожаном переплете, и упал с верхней полки прямо на голову Кальпурция, когда тот тянулся совсем за другой книгой (от удара даже позабыл, какой именно). От боли и досады слезы навернулись на глаза, хотел ногой пнуть книгу — воспитание не позволило. Поднял бережно, от пыли отряхнул, осмотрел переплет — не повредился ли от удара. Случайно раскрыл — и странный рисунок увидел на развороте!

Пожалуй, это была карта. Не такая, как принято рисовать теперь — без розы ветров, грифонов и прочих подобающих украшений, без специальных символов, подписей и условных линий. Больше всего она напоминала панорамную картину, изображающую весь Континент от диких скал на западе до неизведанных земель на востоке. Но, несмотря на свою архаичность, изображение было достаточно точным, это весьма сведущий в науке землеописания Кальпурций отметил сразу. Горы вставали там, где было положено богами-создателями, реки текли в своих руслах, леса и степи простирались в соответствии с действительностью. Границы королевств и свободных земель обозначены не были, но несколько старинных городов художник запечатлел будто с высоты птичьего полета. Изображения не вписывались в общий размер рисунка, выглядели непропорционально большими, но занимали верные места.

Особо обращало на себя внимание одно место на карте. Там, на южном окончании полуострова Аппро, был нарисован большой город с дворцами и храмовыми колоннадами. Кальпурций и название его знал — Меронара. Но вот какая особенность! Случись путнику оказаться в тех дальних краях в наши дни — не нашел бы он города, ни храмов, ни дворцов не увидел, одни лишь песчаные дюны, перевеиваемые солеными ветрами. Девятьсот с лишним лет минуло с тех пор, как страшное землетрясение обратило великую и прекрасную Меронару в груду битого мертвого мрамора. Но на рисунке вставала она как живая… Значит, возраст самой книги не меньше тысячелетия?! У Кальпурция дух перехватило от такой древности!

Это потому что он не сразу осознал главное, сообразил, почему правая половина карты затонирована раза в два интенсивнее левой. А когда дошло — забыл и про древность, и про прекрасную Меронару, и про все на свете.

На картине была нарисована Тьма!

Месяц, целый месяц потратил он на изучение фолианта! Не узнал ни-че-го!