Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – оверлорд

Тихохонько открылась дверь, вошла, пятясь, молоденькая служанка, босая и с длинной русой косой. Когда повернулась, я увидел, как она прижимает к груди целую охапку березовых чурок. Испуганно охнула, наткнувшись на мой взгляд, быстро-быстро, как пугливая мышь, пробежала к камину и высыпала рядом с Бобиком поленья.

– Простите, ваша милость…

– За что? – буркнул я.

Ее лиловые от холода губы распухли и еле шевелились, а босые ступни тоже стали сизыми. Я смотрел, как она, присев, умело складывает поленья шалашиком. Огонь сразу же охватил сооружение, раздувать не пришлось, тоненькое платье и без того просвечивает, обрисовывая девичью фигурку с тонкой талией и довольно широким задом, а когда с той стороны огонь, то вроде платья и нет вовсе.

Когда огонь разгорелся, Бобик вздохнул еще горестнее, отодвинулся, а потом и вовсе вернулся к своему месту возле ложа. Служанка поднялась и, опустив руки вдоль тела, смотрела на меня с тупым ожиданием. На лице появилось покорное выражение, а в теплых коричневых глазах проступило что-то от молодой коровы.

– Спасибо, – сказал я благосклонно. – До утра тепла хватит.

– Стараюсь, ваша милость.

– Молодец.

Она все еще стояла, опустив руки, на лице проступило что-то вроде непонимания.

– Ваша милость…

– Можешь идти, – сказал я милостиво, но с нажимом. Она поклонилась, быстро отступила к двери, там обернулась, лицо диковатое, в глазах удивление.

– До утра не хватит, – сообщила она. – Все прогорит. Я приду ближе к утру. Надо будет подложить дров.

– Хорошо, – согласился я. – Это ты следила за огнем при прошлом хозяине?

Ее щек чуть коснулся румянец, но это могло быть просто действие теплого воздуха.

– Да, ваша милость…

– Хорошо, – повторил я. – Молодец. Иди.

Она переступила порог, а там, придерживая дверь, сказала торопливо:

– Мы поддерживаем огонь по очереди с Далилой.

– А-а-а, – сказал я. – Кажется, я ее видел. Такая пышная хохотушка?

– Да, ваша милость. Прислать ее? Я отмахнулся.

– Нет. Пусть спит. Иди.

Дверь за нею захлопнулась, я поморщился, что-то никак не войду в роль феодала, это же нормально – грести всех женщин под себя. Я щас в роли эволюции. В замке все, даже слуги, довольно крепкие, сильные и сравнительно здоровые. В селах же народец хилый, слабый, отягощенный разными болезнями, с хрупким сложением и пугливым характером. Но и у трусливых родителей, бывает, появляется сильный и отважный ребенок, так вот при этой системе его тут же заметят, заберут в замок. Либо на дворцовую службу, либо в воинский отряд.

Да и сам феодал, как я понимаю, всегда тот, кто своей мощью, силой и напором сумел собрать вокруг себя шайку самых отважных и сильных. Да что там феодал, даже короли этой эпохи как раз те ребята, которые сумели сплотить, создать, возглавить. И не умением красиво говорить на митингах, здешние короли не умеют читать и писать, а именно железным кулаком, могучей глоткой и готовностью в любой момент схватиться за меч. Я сам знаю такого отважного и напористого вожака рыцарского отряда, который в королевстве Фоссано вообще ухитрился стать Его Величеством.

Так что даже пресловутое право первой брачной ночи не от нездоровой похоти феодала, как подают в школьных учебниках. В любом стаде потомство стараются заполучить от самого здорового и самого сильного, в этом залог выживаемости вида. Так что в большинстве своем слабые и хилые крестьянки сами счастливы заполучить гарантированно здорового и сильного ребенка от лорда. Стоит только посмотреть на него, огромного и могучего, как сразу представляешь, что твой ребенок будет лупить соседских, а его, такого здоровяка, все будут бояться.

Эти мысли текли сперва как слабый ручеек, затем превратились в реку, где скакали через пороги христианизации, как горные бараны, затем неслись в оглушающем грохоте конского табуна… а потом я сказал себе, что вот так и начинается превращение паладина в простого рыцаря, рыцаря – в мужчину, мужчины – в мужика, мужика – в простолюдина, а того, стыдно сказать, вообще в общечеловека.

Вздохнув, я лег, натянул одеяло на ухо и заставил себя погрузиться в сон. Санегерийя не пришла, а жаль. Проклятый Хребет как-то экранирует многие виды магии. Вообще-то он виноват и в других грехах, помасштабнее, но этот вот пустячок задевает больше. Потому что личный, такой вот из меня паладин.

Помылся, велел подать завтрак в покои, чем вызвал недоумевающие взгляды. Сеньор должен своим присутствием все время напоминать вассалам, что он – сеньор, что ему не должны забывать кланяться и вообще оказывать надлежащие знаки внимания. А для этого существуют совместные завтраки, обеды и ужины, а между ними – пиры, чтобы все время ощущать единство, а также чтобы никто не забывал, кто в стае главный.

Барон Альбрехт явился свеженький и подтянутый, очень внимательный, будто и не барон вовсе. Я отодвинул на край стола чашку с темной мутью на дне, барон повел носом и посмотрел на меня с вопросом.

– Магия, – объяснил я небрежно. – Хотите? Барон покачал головой.

– Сэр Ричард, я не настолько набожен, как… гм… вы должны бы, но все-таки не рискну.

– Почему? – спросил я. Он пожал плечами.

– Магия противна Господу. Кто пользуется магией, тому гореть в аду.

– Все создано Господом, – возразил я. – Даже магия. Он кивнул, глаза оставались серьезными.

– Да, Господь создал хорошее и плохое. А нам дал свободу выбора.

Я взял чашку и швырнул в мусорную корзину.

– Знаете, барон, иногда вы смотрите гораздо дальше меня. Даже в таких вопросах, где я не совсем дурак… Итак, барон, давайте перейдем к карте. У меня ночью, как у всякого гения, появились гениальные мысли. Жаль, что я их все забыл… Даже то забыл, что вчера помнил. Кстати, о чем я хотел с вами поговорить?

– О карте, – напомнил барон терпеливо.

– Ах да. Посмотрим на карту Армландии державными очами, как отцы народов. Вон эта дорога… это же дорога?

Барон всмотрелся в карту.

– Дорога. Более того, это главная дорога.

– Которая, как я понимаю, идет из северных земель? Он кивнул.

– Да, сэр Ричард. Вы смотрите в корень. Это главная из дорог, что через несколько королевств тянется к Перевалу. Если кто намеревается перейти Хребет, то ему только по этой дороге. Надеюсь, король Барбаросса не станет чинить препятствий купцам и торговцам. Как видите, дальше дорога вдоль Хребта до Перевала, а затем через герцогство Брабантское к морю…

Я проследил за дорогой, взгляд зацепился за непонятную петлю.