Терри Пратчетт - Корона пастуха

- Эм, Тиффани, я слышала, что ты здесь. Эмм, наверное, нужно помочь приготовить какие-нибудь бутерброды? - сходу предложила Петулия, размахивая огромным куском бекона.

Петулия была замужем за свиноводом и сама считалась лучшей утомительницей свиней [Утомление свиней помогало избегать громкого и противного визга. Утомители вроде Петулии просто разговаривали со свиньями, пока те не умирали от скуки.] в Ланкре. Кроме того, она была одной из лучших подруг Тиффани.

- Димити тоже здесь и, эм, Люси Варбек, - продолжала Петулия. Ее эмканье в присутствии других ведьм переходило в хроническую стадию. Что характерно, она никогда не употребляла этого слова, когда возилась со свиньями, и это говорило кое-что о Петулии и свиньях.

С помощью внуков Нянюшки Ягг Тиффани расставила импровизированные столы. В конце концов, всем известно, что похороны устраиваются для множества людей, которые желают есть и пить в любой ситуации. Звучала музыка, а еще - ангельский голос Агнессы. Она пела "Плач Коломбины", и нежная мелодия лилась над крышей и лесом. Этот голос, как сказала Нянюшка Ягг, мог бы заставить деревья плакать.

А потом были танцы - не без помощи варева Нянюшки Ягг. Нянюшка Ягг даже самое серьезное собрание могла заставить петь и плясать. Это подарок, подумала Тиффани. Нянюшка Ягг и кладбище развеселит, если подойдет к делу с усердием.

- Довольно кислых мин, - заявила Нянюшка. - Эсме Ветровоск умерла хорошей смертью в собственном доме, чего и каждому желаю. Ведьмы в курсе, что все люди умирают, и если уж им удается умереть через много лет, оставив мир чуть лучше, чем он был до них, то уже одного этого довольно для счастья. Все остальное - это так, уборка. А теперь давайте плясать! От танцев мир вертится. А еще быстрее он вертится, если хлебнуть укипаловки.

Последнее утверждение вызвало полное одобрение Нак Мак Фиглов - Роба Всякограба, Вулли Валенка, Величего Яна и гоннагля, Ужасен Велик Билли Подбородища, которые раскачивались на ветвях деревца, проросшего сквозь соломенную крышу домика Матушки. Впрочем, часть заявления, касающуюся танцев, они отложили на потом. Фиглам почти удавалось скрываться из глаз - разве что пара особо наблюдательных ведьм заметила их, - но теперь они спустились в судомойню, где Тиффани приступила к тому, чего обычно пожилые ведьмы ожидают от молодых, - уборке.

Едва стихли пронзительные звуки гоннаглевой волынки, исполнившей тихий реквием по карге из карг, как Фиглы устроили набег на столы в поисках объедков, оставленных ведьмами.

- Вайли, бедная Матушка, - вздохнул Величий Ян, потягивая Нянюшкин самогон из бутылки. - Я ж ее хорошо знал.

- А вот и нет, - отрезала Тиффани. - Только Матушка Ветровоск хорошо знала Матушку Ветровоск. - Эта тема все еще причиняла ей боль, а ведьмы снаружи нервировали.

Вулли Валенок рассмеялся:

- Таперича это был не я, Роб. Я носа в это не сувал. Я ж говорил, что карга в печали, иль нет?

- Я ща твой нос еще не туда засуну, ежели не заткнешься, - проворчал Величий Ян. Конечно, танцы они отложили, но как насчет небольшой драки?.. Он сжал было кулаки, но вынужденно отступил, когда друзья Тиффани вошли в судомойню.

- Думаю, это будешь ты, Тиффани, - прошептала Димити, тыкая ее в спину. - Нянюшка Ягг только что встала и послала за тобой. Тебе лучше выйти.

- Давай, Тифф, - поддержала Петулия. - Все знаю, что Матушка Ветровоск, эм, подумывала о тебе...

Подталкиваемая друзьями, Тиффани покинула судомойню, но застыла у задней двери домика, не решаясь сделать последний шаг. И претендовать. Это был Матушкин домик, она все еще ощущала это, несмотря на то, что не-ветровосковость начинала скапливаться вокруг нее, словно большая дыра в воздухе. Тиффани опустила взгляд: Ты вертелась у ее ног, потирая свою маленькую твердую голову о ее ботинок.

- Да, дамы, - вещала Нянюшка Ягг ведьмам, которые глазели на нее, - Эсме ничего не сказала нам о том, кого она хотела бы видеть своим преемником. - Она сделала Тиффани знак приблизиться. - Хотела бы я быть здесь, когда госпожа Грапс сделала ведьмой саму Эсме Ветровоск. Вам кажется, будто тот, кто сделает вас ведьмой, влияет на то, какой вы станете, но каждая из нас должна сама найти свой путь. Матушка Ветровоск всегда была ведьмой сама по себе - а вовсе не второй госпожой Грапс. И хотя каждая из нас говорит сама за себя, люди вроде аркканцлера или лорда Ветинари или, ну, скажем, гномьей Королевы-под-горой хотят знать, что есть кто-то, кто может официально говорить от лица всех ведьм. И я уверена, именно Эсме Ветровоск была для них голосом всего ведьмовства. Так что нам следует прислушаться и к ее голосу тоже, а она говорила мне, кого хочет видеть своей наследницей. Да, она написала имя на этой табличке. - Нянюшка взмахнула в воздухе табличкой, которая лежала на груди у Матушки Ветровоск.

Кое-кто явно подхватил идею миссис Иервиг по присвоению домика - или же это миссис Иервиг уже строила планы поселить здесь свою последнюю воспитанницу. Нянюшка Ягг пристально посмотрела на нее без малейшего следа веселья.

- Летиция Иервиг многое делает для своих подопечных! - заявила она, игнорируя многозначительное "хмммм" миссис Иервиг. - Но Тиффани Болит - да, сестры, все мы знаем, на что она способна. Дело не в блестящих побрякушках. И не в книгах. Дело в том, чтобы быть ведьмой до мозга костей во тьме, в горе и слезах! Дело в том, чтобы быть настоящей. Эсме Ветровоск была настоящей до мозга костей. Как и Тиффани Болит, и поэтому владение теперь принадлежит ей.

У Тиффани перехватило дыхание, когда все ведьмы разом уставились на нее. А потом под прокатившийся по толпе ропот она выступила вперед.

Ты пронзительно мяукнула и уселась у ее ног. Потом воздух басовито загудел, и появились пчелы; они потоком струились из ульев Матушки Ветровоск и ореолом окружили Тиффани. Девушка и рой вместе стояли на пороге. Тиффани протянула руки, и пчелы усаживались на них, словно приветствуя ее дома.

И в этот скорбный день, день прощания с ведьмой ведьм, не было более весомого аргумента, чтобы сделать Тиффани той, за кем можно идти.

ГЛАВА 5

Изменчивый мир

КОРОЛЕВА ЭЛЬФОВ восседала на алмазном троне в своем дворце, окруженная подданными - подкидышами, потеряшками, безымянными пресмыкающимися существами, - всеми осколками волшебного народца.

Сегодня она блистала. Вечный солнечный свет из изысканных стрельчатых окон дробился искрами на усыпанных бриллиантами крыльях, и от каждого ее движения аудиенц-зал вспыхивал радужными отблесками. И хотя праздные придворные разоделись в перья, бархат и кружева, им было далеко до королевской роскоши.

Ее взгляд скользнул по сторонам, привычно подмечая все действия ее дам и господ. Так-так, это лорд Ланкин там, в углу, с лордом Горчичное Зерно? Шепчутся... И где лорд Душистый Горошек? Красоваться его голове на колу, дайте только срок! Она ему совершенно не доверяла. В последнее время его чары стали почти так же сильны, как ее собственные. Или, как с горечью напомнила она себе, как ее собственные, какими они были... до.