Геннадий Ищенко - Приемыш 2 (СИ)

— А Андропов?

— Я имею в виду официальное общение. Вы, Ирина, не вписываетесь ни в нашу науку, ни в идеологию, вообще ни во что. Одна ваша магия чего стоит. Многие не поверили даже сообщению ТАСС. Да и за границей тоже крутили пальцем у виска, пока не увидели, как вас воспринимают американцы. Поэтому принимать вас раньше никто не рискнул: никто не знал, как на вас отреагируют люди.

— Если решились, значит, реакция для меня благоприятная?

— Это вы еще мягко сказали. Вашу пресс–конференцию было решено показать в записи по телевидению, ничего не урезая, что уже само по себе необычно.

— Ну и как? — заинтересовалась Ира.

— Буря восторга и огромный интерес ко всему, что с вами связано. Со вчерашнего дня в прокат выпустили снимавшийся у вас фильм. Таких очередей в кинотеатры я вообще не помню. Решено показать фильм по телевидению, не дожидаясь, пока его прокрутят в кинотеатрах. Все равно желающих увидеть все на большом экране не убавится.

— И какая реакция на фильм?

— По предварительным данным основными являются гнев из–за уничтожения мирного населения чудовищами, горячее одобрение проводимой военной поддержки правительства Тессона и восхищение вами. Скоро в Союзе не останется ни одного мальчишки, у которого на столе, а то и на груди, не будет вашей фотографии.

— Неужели уже продают?

— Еще нет, но скоро будут.

— И когда же этот прием?

— Желательно все сделать послезавтра. Я потому так поздно пришел, что фактически вытолкали, чтобы я с вами договорился.

— А к чему такая спешка?

— Кое–кто из руководства должен лететь за границу, а не посетить такое мероприятие нельзя, поэтому и торопят. Так что передать?

— Приду, куда я денусь, — вздохнула Ира. — Передайте мне завтра часы, выставленные по Москве и фотографию зала, куда нужно прийти. Надеюсь, это ненадолго?

— И не надейтесь. Пригласят человек пятьсот, сидеть будут часов пять, а потом, может быть, еще устроят концерт. Я там, кстати, тоже буду.

— Ладно, надо — значит, надо. Завтра я передам, чтобы Март в десять часов утра отправил ваших магов. Если готовы «курсанты» последней партии, пусть они к этому времени будут в ангаре и идут вратами сами. Хватит мне их водить за руку. Март их встретит и отведет в Замок, а работать с ними буду, когда освобожусь. Как у вас, кстати, успехи в изучении предметов? Или это секрет?

— Какие от вас секреты! Успехов почти нет. Я ведь не ученый и не инженер. Я раньше думал, что стоит натащить изделий инопланетной цивилизации, и мы быстренько в них разберемся и станем делать такие же. Пока разобраться не получается. Так, зацепили кое–что по мелочи, так что те первые успехи, пока и последние. Да и то непонятно, как такое сделать нам. Конечно, со временем много чего найдут, но быстрого прорыва уже никто не ждет. Мне объяснили, что это все из–за слишком большой разницы в уровне развития. Дайте Ньютону транзисторный передатчик, да еще в единственном числе и без источника питания. Много он в нем поймет?

— А автомобили?

— Вскрыли один. Удалось понять, что эта машина как–то взаимодействовала с гравитационным полем планеты. Как именно — пока неясно, хотя физики полны энтузиазма. Там все питает не какой–то накопитель, а генератор, но принципов его работы пока тоже не поняли.

— Жаль, — сказала Ира. — Я думала, удастся узнать больше. Не собираются подключать к этой работе американцев?

— И мыслей таких нет. И у них не было бы, попадись им в руки такая машина. Мы с ними как были конкурентами, так и остались. Хорошо хоть, что благодаря вам удалось стронуть наше сотрудничество с мертвой точки. На днях в Женеву выезжают наши эксперты для работы в двухсторонней комиссии по разработке проекта договора по ограничению стратегических ядерных вооружений, а два дня назад Никсон выступил в Торговой палате с призывом к предпринимателям налаживать торговые связи с Советским Союзом. Ладно, я задержался, а вам пора отдыхать. Уже зеваете. Вы сможете отсюда открыть врата в мой кабинет, чтобы не идти через замок и ангар? Спасибо, Ирина, завтра вам передадут все, что нужно. И не забудьте, что на этом мероприятии форма одежды парадная, не вздумайте опять заявиться в штанах.

«Зубы дракона» был средним в группе, поэтому он и встал в середину между «Любимцем моря» и «Гневом дракона». Между кораблями было расстояние в сто ла*.

(*ла — единая в обеих империях единица измерения расстояния, равная тысяче шагов).

— Я выпускаю дракона, Гелес, — сказал маг старшему помощнику капитана. — Проследи, чтобы на палубе не осталось ни одного придурка.

Океан это не закрытая бухта. Корабль развернули носом к волне, но все равно мерно накатывающиеся зеленоватые волны мягко качали огромное судно. Помощники мага сняли замок и с натугой распахнули две створки ворот, закрывавшие доступ в ту часть трюма, где сидел дракон. После этого они опрометью бросились в кормовую надстройку. Разбуженный магом зверь одним прыжком выскочил на палубу и потянулся, расправляя свое тело, в котором от носа до кончика хвоста было три десятка шагов. Почувствовав, что здесь недавно была пища, дракон облизнулся и сделал шаг к корме, но тут же замер и испустил жуткий рев. Слияние мага и дракона произошло. Маг, которого его помощники надежно привязали к прибитому к полу стулу, открыл глаза, но увидел не полутемную каюту, а залитую солнечным светом палубу. Он подтолкнул дракона к краю взлетной дорожки, установленной наискось по отношению к продольной оси судна. Сделано это было для уменьшения длины корпуса Искателя. Забравшись на край нависающей над водой дорожки, дракон развернулся и огромными прыжками бросился по ней, быстро набирая скорость. В конце дорожки он распахнул крылья и мощным прыжком отправил тело в полет. Скорость была мала, поэтому, прежде чем мощные крылья сделали первый взмах, ящер потерял высоту, почти коснувшись задними лапами верхушек волн. Мерно работая крыльями, он начал набирать высоту, разворачиваясь в южном направлении. Дракон поднимался до тех пор, пока корабль не уменьшился до размеров человеческой ладони, а горизонт разбежался во все стороны, открыв для обзора огромное пространство. Паря и лишь изредка взмахивая крыльями, чтобы удержать высоту, ящер полетел в южном направлении. Маг решил первым делом осмотреть его и угадал. Когда он уже хотел поворачивать своего крылатого помощника, на горизонте появились корабли ушедшей армады. Подлетать ближе было нельзя из–за того, что дракона могли увидеть, поэтому маг развернул зверя в обратный полет.

К прилету дракона на палубе в специальных корытах уже было выложено мясо только что забитых овец и налита вода. Совершив посадку на ту же самую дорожку, откуда взлетел, зверь пробежался, гася инерцию развернутыми крыльями. Остановившись, он довольно рыкнул и вперевалку побежал к мясу. Когда насытившегося дракона загнали в трюм, матросы развернули паруса, а маг провел ритуал освобождения духа воздуха и связал его с парусами. Теперь попутный ветер будет все время дуть в огромный квадратный парус Искателя. Покончив с этим, маг направился в свою каюту докладывать министру флота о выполнении задания. Прямая связи с другими Искателями отсутствовала, и отбой поискам для них должны были передать из столицы. Вечером того же дня из столичного порта вышли три галеаса, которые повернули в направлении на юг и, развернув паруса, устремились вперед с впечатляющей скоростью. Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что паруса галеасов развернуты под углом к дующему ветру, и позавидовал бы: редко кому из купцов удавалось использовать духа воздуха для своих кораблей. Но наблюдателей не было, и никем не замеченные корабли исчезли в сгущающихся сумерках.