Стивен Эриксон - Сады Луны

— Они идут, — проговорил голос в дюжине футов слева от неё.

Она медленно обернулась. Чародей Локон лежал, распластавшись на груде опалённых доспехов, в его бритом черепе отражалось мутное небо. Волна колдовства уничтожила всё, что было у него ниже пояса. Розовые, вымазанные в грязи внутренности выпирали из-под грудной клетки, покрытые сетью высыхающих потёков. Слабая полутень магии выдавала усилие, которым он удерживал в себе жизнь.

— Я думала, ты погиб, — пробормотала Рваная Снасть.

— Сегодня мне везёт.

— Не похоже.

Локон захрипел, и из-под его сердца выплеснулась струйка тёмной, густой крови.

— Они идут, — повторил он. — Видишь их?

Чародейка обернулась к склону холма, и её светлые глаза сузились. Сюда приближались четверо солдат.

— Кто это?

Маг не ответил.

Рваная Снасть снова посмотрела на него и увидела, что он буравит её тяжёлым взглядом с силой, которую обретает тот, кому осталось жить считанные мгновенья.

— Думал, пропустишь волну через кишки, да? Ну, тоже, в общем, верный способ отсюда выбраться.

Его ответ её удивил.

— Показная грубость тебе не идёт, Снасть. Никогда не шла. — Он нахмурился и быстро заморгал; наверное, отгоняет тьму, подумала она. — Всегда есть риск узнать слишком много. Радуйся, что я тебя пощадил. — Он улыбнулся, показав залитые кровью зубы. — Думай о хорошем. Плоть слаба.

Она пристально посмотрела на него, удивляясь этой внезапной… человечности. Может быть, умирая, мы оставляем все привычные игры и всё напускное притворство пляски жизни. Может, она просто не готова увидеть, как в Локоне наконец проступил обычный смертный. Рваная Снасть разомкнула руки, которыми от ужаса до боли обхватила плечи, и нетвёрдо вздохнула.

— Ты прав. Не время для притворства, верно? Я тебя никогда не любила, Локон, но никогда и не сомневалась в твоей отваге — и не буду сомневаться. — Она критически его осмотрела, и в глубине души чародейка поразилась тому, что не вздрогнула от вида его ужасной раны. — Вряд ли даже искусства самого Тайшренна хватит, чтобы спасти тебя, Локон.

В его взгляде промелькнуло лукавство, и Локон расхохотался болезненным смехом.

— Девочка моя, — прохрипел он, — твоя наивность всё так же очаровательна.

— Да уж, конечно! — отрезала чародейка; ей было больно от того, что она купилась на его внезапную искренность. — Посмейся надо мной в последний раз, в память о старых временах.

— Ты не понимаешь…

— Уверен? Говоришь, что ещё не всё кончено. Ты настолько ненавидишь нашего Высшего мага, что ненависть позволит тебе вырваться из ледяной хватки Худа, так ведь? Отомстишь даже с того света?

— Ты ведь должна была уже понять, каков я есть. Всегда оставляю себе запасной выход.

— Ты даже ползти не можешь. Как ты собираешься до него добраться?

Маг облизал потрескавшиеся губы.

— Это часть сделки, — тихо проговорил он. — Выход сам придёт ко мне. Уже идёт.

Всё внутри неё тревожно сжалось. Сзади Рваная Снасть услышала хруст доспехов и позвякивание железа, звуки обрушились на неё, как холодный ветер. Она обернулась и увидела, что на вершину поднялись четверо солдат. Трое мужчин, одна женщина, их измазанные кровью и грязью лица были белы, как кость. Взгляд чародейки привлекла женщина, которая держалась чуть позади, словно неприятная мысль, а вот трое мужчин подошли ближе. Девушка была молодой, красивой, как сосулька, и казалась такой же тёплой на ощупь. «Что-то тут не так. Осторожней».

Предводитель — сержант, судя по торквесу[3] на руке, — подошёл к Рваной Снасти. Его глубоко посаженные, тёмно-серые глаза бесстрастно встретили её взгляд.

— Вот эту? — спросил он, обернувшись к высокому и худому чернокожему человеку, который остановился рядом с ним. Тот покачал головой.

— Нет, нам нужен вон тот. — Хотя он и говорил по-малазански, гортанный акцент выдавал в нём выходца из Семи Городов.

Третий и последний мужчина, тоже чёрный, протиснулся слева от сержанта и, несмотря на внушительное телосложение, словно скользнул по воздуху вперёд, не сводя глаз с Локона. То, что он вообще не обратил на Рваную Снасть внимания, даже слегка её обидело. Она хотела сказать ему пару ласковых слов, но вдруг решила, что на это у неё нет сил.

— Что ж, — сказала она сержанту, — если вы из похоронной бригады, то поторопились. Он ещё не умер. Но конечно, — продолжила она, — вы не похоронная бригада. Я это знаю. Локон заключил с вами сделку: он думает, что сможет как-то выжить без половины тела.

Губы сержанта сжались под побитой сединой, жёсткой бородой.

— О чём ты, чародейка?

Чернокожий человек рядом с сержантом бросил взгляд назад на девушку, оставшуюся в дюжине шагов за ними. Казалось, он вздрогнул, но его тонкое лицо ничего не выражало, когда чернокожий перевёл глаза на Рваную Снасть, пожал плечами, а потом обошёл её.

Чародейка невольно вздрогнула, когда почувствовала незримое давление силы. Она судорожно вздохнула. «Он же маг». Рваная Снасть следила за тем, как этот человек присоединился к своему товарищу у тела Локона, пытаясь рассмотреть мундир под слоем грязи и запёкшейся крови.

— Кто вы такие, парни?

— Девятый взвод, Вторая.

— Девятый? — она выдохнула сквозь сжатые зубы. — Вы «Мостожоги». — Она прищурилась, глядя на потрёпанного сержанта. — Девятый. Значит, ты — Скворец.

Он вздрогнул. У Рваной Снасти пересохло во рту.

— Разумеется, я о тебе слышала. Говорят…

— Неважно, — хрипло перебил он. — Старые сказки растут, как сорняки.

Она потёрла лицо, чувствуя, как грязь собирается под ногтями. «Мостожоги». Они были элитным подразделением старого Императора, его любимцами, но после кровавого переворота Ласиин их отправляли в самые глубокие крысиные норы, какие только могли найти. Почти десять лет такой жизни сократили их число до единственного, недоукомплектованного подразделения. Имена некоторых теперь уже были на слуху. Выжившие, по большей части взводные сержанты, имена которых стали известны всем малазанским армиям в Генабакисе и на других континентах. Имена, которые расцветили и без того знаменитую легенду о Войске Однорукого. Деторан, Мураш, Игла, Скворец. Имена, отяжелевшие от славы и горькие от цинизма, которым живёт всякая армия. Они, словно почётное знамя, несли в себе всё безумие этой бесконечной кампании.

Сержант Скворец рассматривал обломки доспехов на холме. Рваная Снасть смотрела, как он постепенно понимает, что здесь произошло. Его щёку передёрнул нервный тик. Он посмотрел на чародейку по-новому, взгляд серых глаз стал чуть мягче, и от этого Рваная Снасть едва не сломалась.