Через Великий лес - Катерина Камышина
Но где же змей? Где лес? Где Колдун?
А может, с отчаянной надеждой подумал Скай, ничего и не было? Я просто заснул на солнцепёке, в том овражке за стеной, вот мне и снились всякие глупости. Колдун со своим вороном, оживающие деревья, змеи говорящие — ровно что в тех небылицах, которые Нэи любит рассказывать…
Это была, конечно, трусливая мысль.
— Вот ты где, сынок.
Он замер, застыл, даже дышать перестал. Ноги словно в землю вросли, и сердце забилось со страшным усилием. Да я всё ещё не проснулся, подумал он беспомощно. Я или сплю, или… просто ошибся. Я мог ошибиться, много зим ведь прошло.
— И не делай вид, будто не слышишь меня! Близнецы уже давно вернулись, а ты что, опять прячешься? Из-за чего вы на этот раз повздорили?
Скай не выдержал и обернулся, и ему показалось, будто что-то ударило его в грудь. Перед ним стояла невысокая женщина, очень красивая. В руках у неё была корзина, полная трепыхающейся рыбы, выбивающиеся из-под головного платка пряди золотились на солнце.
И она улыбалась.
— Матушка?
Скай бросился вперёд и тут же почувствовал, как что-то мягко задерживает его.
— Она вернётс-ся, — ласково прошелестел голос у него в ушах. — И больше никуда не исчез-знет… Я верну твоих братьев… всех твоих родичей… Я верну в Ваар мир-р…
Что-то тянуло его прочь, небо лопалось, как мыльная пена, и мать, не переставая улыбаться, делалась всё дальше и дальше. Скай сопротивлялся, вопил, рыдал, рычал от бессилия, протягивая к ней руки. Руки в глубоких укусах, покрытые зелёными пятнами от целебных листьев.
Целебные листья… кусачая пушистая крыса… а Колдун, подлец, смеётся, нет чтобы помочь…
Руки опустились сами собой. Это был не сон, подумал Скай и заставил себя закрыть глаза. Я не сплю. Я в Великом лесу. Я правда пошёл с безумным Колдуном в безумное путешествие. Хермонд правда хочет избавиться от меня. Отец правда ушёл на войну. Матушка…
Камень был такой горячий, что делалось больно. А туман под ногами, наоборот, дышал смертным холодом.
Неужели я хочу валяться в этом тумане вечно и смотреть сны — пусть даже такие замечательные?
А разве нет?
Не знаю, я не знаю! Наверно, я просто трус!
Скай сжал звезду в кулаке и открыл глаза. Он смотрел прямо в гнусную змеиную морду.
— Это всё неправда!
— Это с-станет правдой, ес-сли ты отдашь мне камень… Отдай его… Отдай его мне!
От злобного рёва заложило уши, в лицо полыхнуло огнём, Скай заслонился руками и услышал, как Колдун говорит:
— Ни ламарра! Заткни свою лживую пасть. Звезда Тишины способна на многое, но даже ей не дано воскрешать мёртвых.
Пламя сгинуло без следа. Сырость и ночной холод обступили Ская со всех сторон, и он осмелился убрать от лица руки. Угрюмый лес (увы) был на месте, Колдун (к счастью) — тоже. Он стоял на шаг впереди и держал в вытянутой руке посох, как воины держат меч.
— Камень ты не получишь, но жизнь ещё можешь сохранить. Отвечай, как мне найти дорогу в Сокрытую Гавань?
Змей покачивался, поднявшись на свёрнутом кольцами хвосте. Он злобно щерился на посох, но нападать не осмеливался.
— Эта дор-рога важна для тебя, не для мальчика, — проговорил он рокочущим шёпотом; бледные глаза обратились к Скаю, и кроме злобы ему почудилось ликование. — Ты лжёш-шь ему… Тебе не нужен ученик, тебе нужен камень… Ты не с-сказал ему о видении… не с-сказал о том, как падёт его город…
Гнусный холодок пополз по позвоночнику.
Мой город?
Лицо Колдуна оставалось бесстрастным, даже скучающим, исходящую от него угрозу можно было почувствовать кожей.
— Не испытывай моё терпение, Тварь, оно уже на исходе. Как мне найти дорогу в Сокрытую Гавань?
— Сигнальные огни не зажглис-сь… — продолжал змей, растягивая пасть в ухмылке. — Йенльянд пал, а теперь черёд Фир-р-энм-Хайта… Проклятые… они уже близ-зко… и среди них есть колдун…
Он лжёт. Так ведь? Просто смеётся надо мной… хочет меня испугать… да?
— Как мне найти дорогу в Сокрытую Гавань?
— Ты видел, Тхэльр-райн… так же, как и я… Город падёт в огне и крови… и дня не пройдёт…
— Открой мне дорогу.
— Ты не с-сказал мальчишке… Решил зас-слониться им от меня, как щитом…
В бледном свечении, исходящем от тумана, глаза Колдуна вдруг потемнели, лицо исказилось от ярости. Полыхнула ослепительная вспышка, и змей повис над землёй, корчась, как червь на крючке. По влажной чешуе метались крошечные молнии, пасть судорожно разевалась — но отрывистые звуки, вылетающие из неё, походили на смех.
— Открой! мне! дорогу!
— Постой! — крикнул Скай. Он пытался заглянуть Колдуну в лицо, но пляшущие отсветы молний делали его похожим на жреческую маску. — Подожди, Колдун, сперва… скажи, это правда? Ты видел… это? их? Проклятых? Йенльянд и… Ты это видел?
Он был уверен, что услышит в ответ смех, так нелепо всё это звучало. Ведь прошло всего три дня… Ведь у Йенльянда тоже есть укрепления, они мощнее фир-энм-хайтских вдвое, потому что Великая Граница оттуда совсем близко… Ведь сигнальные огни на то и нужны, они никогда не подводили, со времён короля Канойдина, ведь…
Но Колдун не рассмеялся — даже не взглянул на него.
— Ты ничего не можешь сделать.
Ничего. Ты ничего
Ничего не можешь
Как все дети, женщины и старики, ты останешься в городе.
И если они придут, ты будешь сражаться вместе со всеми.
Если они придут. Они уже близко, и среди них есть колдун.
Как падёт его город. В огне и крови.
Скай почувствовал, что падает в какую-то необозримую пропасть, так стремительно, что сердце не поспевает.
— Ты знал? Ты видел? Почему ты не сказал мне?! Я бы…
Я остался бы в городе!
— Я бы не…
Я бы ни за что не пошёл с тобой!
Но ведь в этом-то и причина, так? Тебе нужно было, чтобы я пошёл с тобой. По доброй воле — только так Звезда могла защитить тебя от Змея. Для того ты и показал мне те сны? Или они тоже были обманом?
Змей бился в конвульсиях, подвешенный над землёй, и Скаю казалось, что его тоже подвесили так. А перед глазами вспыхивали обрывки Хермондовых кошмаров: горящие дома, рушащийся храм, колокол цвета крови.
Ты останешься в городе. И если они нападут…
— Я должен быть там! Мы должны вернуться! Их нужно предупредить!
Но
