Легенда о Плоской Земле - Алексей Петров
— Значит вы такой же как они, — с горечью в голосе и гримасой нескрываемого презрения медленно произнесла девушка.
— «Пока не знаю» не значит не попытаюсь помочь, — сказал Мечтатель. — Хотя ту девочку, которую они забрали, я вряд ли смогу вернуть, но может быть найду способ прекратить это.
— Правда? — в глазах и голосе Владиславы вновь забрезжила надежда.
— Правда. Но имей в виду, я ничего не обещаю. Сейчас мне нужно переговорить с друзьями, а ты возвращайся к себе. На следующей неделе я буду в приюте, найду тебя и расскажу, что мы придумали. Договорились?
Девушка кивнула.
— Теперь возвращайся назад. А мне пора на встречу с друзьями, обговорить, всё, что я здесь увидел.
Девушка снова кивнула.
Проводив её до входа в приют, Мечтатель быстрым шагом направился обратно в общежитие. Раньше он относился к еретикам безразлично и даже с любопытством, но после увиденного… Алые обладали большим авторитетом, потому что лечили даже находившихся при смерти. Но теперь Мечтатель увидел, какую цену приходилось платить за исцеление. Правы были отцы церкви Первопламени, когда называли методы алых богопротивными. Но неужели о том, что происходило в приюте, никто не знал? Может быть огласка поможет это прекратить?
А если знали? Алых просили о помощи, наверное, все влиятельные княжеские фамилии за исключением верховного князя. Вряд ли страдания детей послужат для них достаточным основанием для вмешательства в дела алых. Не обманул ли Мечтатель Владиславу, когда сказал, что попытается помочь? Он был сыном простых землевладельцев. Да, богатых, но не обладающих никаким политическим влиянием. Отцы церкви просто не могли не слышать о методах отбора алых, но если даже они не сделали, что сможет простой студент?
— Я могу уберечь от пыток хотя бы нескольких детей, — предположил Мечтатель вслух.
А потом он вспомнил слёзы смотрителя. Он был шапочно знаком с этим человеком, звали его, кажется Яробудом. Тихий, спокойный, с детьми старался быть ласковым, но чувствовалось, что это скорее следование предписаниям, чем искренняя забота. Он не производил впечатления подлеца, готового за золото подвергать детей пыткам. Да и слёзы… Сейчас Мечтателю казалось, что плакал смотритель из сострадания к детям. А раз плакал, то прекратил бы это, существуй такая возможность. Выходит, Мечтатель всё-таки соврал Владиславе…
Голова разболелась от этих мыслей. Наверняка друзья его заждались. Но причина опоздания уважительная. Перво-наперво нужно обсудить то, что он увидел. Порошок подождёт.
Мечтатель ускорил шаг.
5
Студенческое общежитие Высшей Школы сильно контрастировало с княжеской башней. На входе Аристократу пришлось пригнуться, а оказавшись внутри любоваться давящим серым потолком, до которого можно было достать макушкой, встав на цыпочки. Низкие потолки в подземельях были обычным делом даже среди потомственной знати, но не настолько низкие. Предусмотрительно проверив соседние комнаты, Аристократ убедился, что студентов внутри нет и только после этого зашёл в комнату к Мечтателю. В общежитие нетрудно попасть, поэтому внутри сложно было найти что-то ценное. Разве что книги, но воровать их себе дороже: продать не получится, каждая помечена специальным символом на всех страницах, а если книгу найдут, то за её кражу положена смертная казнь. К сохранению знаний в Славославье относились очень серьёзно, от них зависело развитие всего государства, поэтому и была введена такая строгая ответственность за кражу книг.
Мечтатель говорил, что черный рынок книг существует и даже показывал экземпляр приобретённой им рукописи с древними мифами, но все они стоили бешеных денег и их покупка была сопряжена с риском, ведь скупка краденых книг так же каралась заключением.
Аристократ устроился на набитом тряпками мешке в углу комнаты у каменной стены, которая благодаря протекавшему прямо под общежитием горячему источнику была очень тёплой. Через пару минут внутрь вошёл Геометр. Как всегда, рассеянный, он не сразу заметил Аристократа, продолжал бормотать что-то себе под нос.
— Храбр! — встрепенулся он после того, как зажёг стоявшую на столе свечу. — Ты уже здесь? А я и не заметил.
Аристократ улыбнулся, встал и пожал руку друга.
— Признаюсь, меня забавляет, что каждый раз ты вздрагиваешь, обнаруживая меня в темноте. Давно бы пора привыкнуть.
— Да разве ж к этому привыкнешь, — мягко отозвался Геометр, усевшись на свою сумку, которую всегда носил с собой.
— На самом деле хорошо, что Богдан опаздывает, потому что мне нужно было с тобой поговорить, — Аристократ сделался серьёзным и решил, раз уж представилась такая возможность, выполнить данное приёмному отцу обещание.
Геометр кивнул и внимательно посмотрел Аристократу в глаза.
— Дело вот в чём. Сегодня я встречался с Истиславом, поговорил о вчерашнем происшествии. Он сказал, что в подземельях начали созывать дружины. Похоже, слухи о том, что Радигост собирается сделать свою дочку верховной княжной не на пустом месте выросли. Истислав считает, что мы на пороге войны, и после вчерашней встречи мне угрожает опасность. Никогда не догадаешься, что он посоветовал мне сделать.
— Догадаюсь, — уверенно отозвался Геометр, сделавшийся серьёзным. — Он посоветовал тебе стать членом церкви и попросить меня о помощи в этом деле.
— Не перестаю поражаться твоему острому уму, — мимолётная улыбка появилась и исчезла на лице Аристократа.
— Дело не только в уме. Со мной сегодня разговаривал отец Градимир. Он дал мне такой же совет. Сказал, что в прошлую войну послушников и отцов церкви не тронули, хотя казням тогда подвергли даже студентов. Приглашал меня стать членом церкви. Я его хорошо знаю, Храбр, он бы не стал попусту болтать языком.
— Истислав говорил мне примерно то же самое, — согласился Аристократ.
— Значит впереди всё-таки война?
Аристократ пожал плечами.
— Иногда даже лучшие из нас ошибаются.
— А ты всерьёз говорил о том, чтобы стать послушником? — спросил Геометр с лёгкой улыбкой.
— Я пообещал Истиславу спросить тебя об этом.
— Понимаю. Но если решишься, то это несложно устроить. Уверен, отец Градимир мне поможет.
Аристократ кивнул.
— Буду иметь в виду.
После непродолжительной паузы, он скривился, поджал губы и продолжил:
— Хотя если начнётся война, я не стану прятаться и пойду против князя. Кто бы не выступил против него.
Геометр с испугом посмотрел на друга.
— Храбр, я понимаю твои чувства, но…
— Не понимаешь, — резко оборвал его Аристократ. — Прости, Тихон, но не понимаешь. Тебе жилось хуже, чем мне, ты рос в нищете, а у меня было всё. Это так. Но та обстановка, в которой я рос, те принципы, которые закладывали мне в голову с детства. Я даже не буду делать вид, что ты в состоянии понять. Хочешь, обижайся, но это так. Ни прошло и дня, чтобы я не пожалел
