Тёмные дни (СИ) - Екатерина Михайлова
Юта бросила ещё один взгляд на полупустую комнату. Сборы завершены. Пора укладываться спать. Завтра утром Корт зайдёт за ней, чтобы отвести в соседнее поселение, которое станет ей новым домом.
Решение об изгнании было принято почти единогласно. Гвирн пытался заступаться, но Совет оказался непреклонен. Может, если бы Юта не была атлургом, её бы не наказали так строго. Но для атлурга её поступок — преступление. Пара членов Совета вообще выступала за то, чтобы отдать девушку Милосердным Братьям взамен той жертвы, что была у них отобрана. Так что Юте ещё повезло.
С момента, как она спасла Корта, прошло больше месяца. Поначалу Юта приходила навещать его каждый день. Но говорить в присутствии не отходящей от мужа ни на шаг Леды было неловко. Молчание тяготило обоих. И со временем Юта перестала навещать ругата.
Она просто была лишней. В конце концов, Леда — та, кто будет ухаживать за Кортом. Кто будет не спать подле него ночами, ловя каждый неровный вздох. Кто пройдёт с ним весь тяжкий путь от смерти к жизни. И Леда будет той, к кому он вернётся, когда поправится.
Это было уже слишком. Юта спасла Корта, но именно сейчас чувство, что она его потеряла, стало таким сильным, как никогда, — почти непереносимым. Она сомневалась, было бы ей тяжелее, если бы Корт умер.
Наверное, именно поэтому она так спокойно приняла решение об изгнании. У неё просто больше не было сил бороться. Уйти — это лучшее, что она могла сделать. Для них обоих.
***
Леда чистила ропс, когда Корт вернулся из мастерской. Его руки были покрыты красной пылью, волосы собраны в хвост на затылке. Корт не был там с тех пор, как они с Ютой вернулись из Города-за-Стеной.
Леда знала, почему Корт отправился в свою тайную комнату именно сегодня. Завтра в час Встречи Братьев он выведет Юту из Утегата, чтобы спустя неделю вернуться в город одному.
— Ужин готов. — Леда встала из-за стола и принялась убирать корзины с ропсом. На Корта она не смотрела.
Девушка накрывала на стол, пока Корт приводил себя в порядок. Похлёбка из змеи и вчерашняя ёкка — не так уж плохо, учитывая ситуацию с продовольствием в городе.
Леда вздрогнула, когда Корт поймал её за запястье.
— Что случилось? — мягко, но с тревогой в голосе спросил Корт.
— Ничего, — быстро ответила Леда и попыталась выдернуть руку.
— Не ври мне. Я всегда могу сказать, когда ты чем-то обеспокоена. Уже несколько дней ты ходишь сама не своя. Ты меня избегаешь и даже не смотришь в глаза. Думаешь, я этого не замечаю?
Леда долго молчала. Потом медленно и неестественно грузно для её стройного тела опустилась на табуретку. Этот разговор должен был состояться рано или поздно. Больше тянуть нет смысла.
— Я хотела поговорить с тобой. Точнее, сказать кое-что.
Заготовленная речь вдруг показалась по-детски глупой. Но за долгие бессонные ночи ничего лучше она не придумала. Не в силах дольше держать всё в себе, Леда затараторила, едва осознавая, что говорит:
— Я вижу, как она дорога тебе. И как ты дорог ей. Я знаю, что она сможет о тебе позаботиться. В конце концов, это она спасла тебя. Я ничего не смогла сделать. Я дала им… тебя… Так что это будет справедливо. Если ты захочешь быть с ней, я пойму и не стану тебя держать. Ты можешь уйти с ней в другое поселение и начать всё заново.
Слова срывались поспешно, лихорадочно, наскакивали одно на другое. Леда не смотрела на Корта и не видела ничего вокруг. Сквозь шум крови в ушах она едва расслышала, как Корт тихо произнёс:
— Стой. Остановись.
Но Леда уже не могла остановиться.
— Я… я знаю, что ты её лю…
— Замолчи! — крикнул Корт и резко вскочил. В следующее мгновенье он притянул Леду к себе. Он прижал её к груди так крепко, что она едва могла вздохнуть. — Просто молчи. Я скажу. Это всё моя вина.
Корт чувствовал гулкое сердцебиение Леды, так же как она — его. Их сердца словно ударялись друг о друга.
— Это всё моя вина, — повторил Корт. — Я знаю, что взвалил на тебя слишком много в последнее время. Город-за-Стеной, странные предсказания, — Корт помедлил, словно обдумывая, стоит ли продолжать, — Юта, во всех смыслах свалившаяся нам на головы. А ещё в Утегате начинается голод, и Гвирн поднимает народ против меня. Когда мы связали наши жизни, я обещал беречь и защищать тебя от всего и ото всех. Но вместо этого только заставляю проходить через всё новые испытания.
Леда слушала, не перебивая, но теперь отстранилась от Корта. Её взгляд стал чистым и ясным, как отполированный тергед.
— Ты не прав. Это вовсе не твоя вина. Мы все вовлечены в события, которые больше нашего понимания. Я давно знала, что буря приближается, и что ты окажешься в самом её сердце. Я всегда знала, что мой муж особенный. И что быть рядом с тобой не всегда будет просто. Но поддерживать тебя, чего бы мне это ни стоило — не только обязанность, возложенная на меня Ругом. Это моё решение.
И вот буря, что мерещилась мне во снах, уже здесь. Впереди нас ждут тёмные времена. Но ни теперь, ни в будущем, я никогда не отступлюсь от данных тебе перед богами клятв.
Корт взял лицо Леды в ладони. Он сказал, вкладывая в слова столько уверенности, сколько мог найти в своём сердце:
— А я всегда знал, что ты — та женщина, с которой я хочу провести свою жизнь. Я понимаю, что ты хотела сказать. И ответ: нет, этого никогда не будет. Я люблю тебя, и я никогда не смог бы поступить так с тобой. Мы справимся со всем, что нам уготовано, как всегда, вместе.
Лицо Леды исказила судорога. Из глаз покатились слёзы. Она прижалась к Корту и зарыдала, как, наверное, не плакала никогда в жизни, даже когда он умирал. Тогда она должна была быть сильной. А сейчас
