Грёзы и предостережения (СИ) - Собран Энжи

Пошатываюсь на нетвердых ногах, и меня тут же подхватывают на руки.

Бессильно закрываю глаза, ощущая, как тело покидает напряжение, превращая меня в безвольную тряпочку. Но страха и опасений, вынуждающих защищаться нет. Вместо этого я сделала то, что обещала себе никогда больше не делать, положила голову на мускулистое плечо и доверилась этому мужчине.

Хватило меня ненадолго. Воспитание, деятельная натура и понимание того факта, что кроме меня самой я никому не нужна, а все остальные пекутся о своих интересах и уже давно просчитали как им выгоднее меня использовать, заставило меня не только прислушиваться к разговору, но и мягко, и в то же время настойчиво выбираться из объятий.

— Отпусти, — попросила я парня, крепкие руки которого не желали выпускать добычу.

В темных глазах мелькнуло замешательство и желание возразить, но видимо что-то в моем взгляде сказало, что это бесполезно. Меня бережно поставили на ноги, чуть придержали, давая возможность обрести равновесие и отпустили.

Стало холодно, боязно и немного одиноко, будто лишилась я не временной поддержки, а чего-то несказанно большего. Оглянулась растерянно. Нарсар насмешливо усмехнулся и подмигнул, почти незаметно повел рукой, приглашающе махнув на отошедших чуть в сторону Оррета и Некодоса. Мол, иди, сражайся, а я посмотрю.

Распрямила шире плечи, выпрямила спину, принимая вызов. Гордо задрала повыше подбородок и воинственно сделала шаг вперед. Нужно сказать как раз вовремя, потому что речь шла о следующем брачном полете

— Завтра, — недовольно проворчал Предводитель.

— Три дня, — мрачно и спокойно возразил Оррет.

— Декада, — беспрекословно заметила я, прерывая ненужный спор.

Две пары недоуменных глаз уставились на меня так, словно я была предметом мебели, что вдруг обрел голос и теперь возражал против своего перемещения.

— И ни днем ранее, — ни капли не смущаясь этих грозных взглядов, добавила твердо, и тут же, делая невинное личико, застенчиво замахала ресницами. — Я же не могу эээ…, - попытка подобрать подходящий эпитет успехом не увенчалась и я не став договаривать, кинула быстрый многозначительный на кровать.

Некодос пошленько и понимающе усмехнулся, вызывая уже привычное ощущение гадливости. Поспешно отвела глаза, гася новый приступ тошноты.

Взгляд скользнул по треугольной фигуре синеглазого рейттара, задержался, зацепившись за широкий разворот плеч. Гибкий и грациозный, он не выглядел таким мощным, как загородивший меня своей спиной мужчина, и не был таким высоким, как Нарсар, но довлеющая вокруг него аура тщательно контролируемой силы делала его крайне опасным. Черты лица резкие, хищные, четко очерченные, без какой-либо плавной утонченности и мягкости, будто каменная скульптура, вырезанная искусным резчиком. И только длинная черная прядь, небрежно прикрывающая высокий лоб, немного смягчала эту надменную властность.

Повела плечами, коря себя за желание погладить небольшую горбинку на прямом носу или же провести пальцем по контуру губ, проверяя их идеальность. С досадой на взбудоражившее кровь несвойственное мне желание тряхнула головой, отгоняя завораживающее наваждение, утягивающее в омут темнеющих васильковых глаз.

— Может, за это время и отыщите дракона способного догнать Джури, а то сегодня что-то не нашлось, — ухмыльнулась высокомерно, зная, что нарываюсь, но прикусить язык вовремя не удалось.

Некодос вскипел от ярости, а синеглазый Оррет смотрел все также невозмутимо, лишь уголки губ дернулись в едва заметном подобии ехидной улыбки.

Вскинула вопросительно бровь, но рвущиеся наружу слова удержала. Застыла с тихим смирением в ожидании ответа.

— Найдем, — выплюнул презрительно после небольшой молчаливой паузы Некодос, и ярость в его глазах сменилась коварством и торжеством. — Через пять дней отправишься в брачный полет. И ни днем позже, девочка, — добавил резко, решительно пресекая мои возможные возражения.

Возражать я и не планировала. Я и так получила больше, чем рассчитывала. И лишь прячущееся в его глазах лукавство от предстоящей каверзы заставило меня сдержано кивнуть, не выказывая ни радости, ни испытываемого облегчения.

«Он что-то задумал», — било по взбудораженным венам предупреждение, заставляя меня сжимать крепче кулаки в бесплодном поиске выхода из возможной ловушки.

— И ты обязана сохранить девственность, девочка, — угрожающе, но тихо прорычал Предводитель, покидая пещеру. — Иначе тебя ждет Скала Наказаний.

Сгустившееся напряжение покинуло пещеру с уходом последнего из «тринадцати лучших рейттар».

— Он это серьезно? — ухмыльнувшись, поинтересовалась флегматично. Какая-то Скала Наказаний меня страшила мало, а вот это его «обязана» и вовсе пробуждало желание поскорее избавиться от этой самой девственности, если она вообще есть. Сложно поверить, что после того, что со мной три месяца творили мой бывший и его друзья, она еще могла обнаружиться. В любом случае подчиняться я не собиралась.

— Серьезно. Девственность влияет на выбор дракона, — голос за плечом и легкое дыхание на шее, заставили меня подпрыгнуть от неожиданности и возбуждения.

— Тогда нужно от нее избавиться, — хмыкнула я, поворачиваясь к стоящему за моей спиной мужчине.

Когда-то я думала, что никогда не перейду эту грань моего страха. Не смогу захотеть, кого бы то ни было. А тут я хотела. Безумно. Тело откликалось так сильно, что заглушало страх, словно секс с ним был тем очищающим огнем, сквозь который мне нужно пройти, чтобы все в моей жизни стало по своим местам, дав шанс стать счастливой.

— Не шути так, девочка, — предупредил, опаляя своим дыханием мой рот и выбивая почву из-под ног.

Облизнула моментально пересохшие губы, жаждущие поцелуя.

— Рина, меня зовут Рина, — повторила дрогнувшим от сдерживаемых чувств голосом, распыляясь на атомы взбудораженной плоти.

Это их «девочка» уже изрядно бесило. Особенно от него. От него мне хотелось слышать только имя и ласковые словечки, произносимые приглушенным, хриплым от страсти голосом…

Оторвалась от заманчиво близких губ, отгоняя от себя сладкое наваждение, в котором я уже сотню раз испробовала их вкус.

— Почему вы все темноволосые? — спросила лишь бы не затягивать эту ставшую осязаемой тишину.

— Рейттары все темноволосые, Рина, это один из признаков расы, — посторонний чужой голос, прозвучавший, откуда с боку, подействовал лучше холодного душа, мгновенно возвращая самообладание. — И это открывает вопрос: кто ты такая, Рина?

Излишняя заинтересованность в освобожденном от каких-либо посторонних эмоций голосе третьего из этой странной троицы прошлась канифолью по натянутым струнам моей души. Подернула плечами, отгоняя затаенный страх разоблачения, и легкомысленно пожала плечами.

— Разве рейттары рождаются только темноволосыми? — уточнила я, разглядывая нового участника нашего разговора.

Высокий, широкоплечий, массивный, он нависал надо мной подобно скале. Широкие скулы, изогнутый, явно неправильно сросшийся нос, серые как мокрый асфальт глаза и ямочка на покрытом щетиной подбородке, к которой нестерпимо хотелось прикоснуться губами…

«Да что с тобой, Рина!» — одернула я себя, понимая, что зависаю, чуть ли не обливаясь слюнями сразу на трех мужчин. Прямо пироженки на столе увидела и не могу оторвать свой взор, выбрать, так и хочется попробовать все. Слово «попробовать» вызвало ненужные ассоциации, заставив судорожно сглотнуть. Никогда такого не испытывала. Я и бывшего то не хотела, так поверила в любовь и подчинилась его желанию, а тут… Думать не могу ни о чем другом: бесстыжие картинки, мешающая девственность, от которой я твердо решила избавится уже сегодня, и мысль о смятой чужими телами постели… Эта мысль была самой отрезвляющей.

— Нет, конечно, — фыркнув, вмешался в этот странный диалог Нарсар, избавляя меня от излишнего напряжения. — Рождаются разными, а в пятнадцать проходят Огонь Очищения. Но это мальчики. Девочки же всегда темноволосы. И таких светлых солнечных волос нет ни у кого, — простые слова, сказанные спокойным менторским тоном, вернули мои нервы во взвинченное состояние.