Лучшее в Королевствах. Книга I - Уильям Коннорс
- Ты не пролила крови, но ритуал тем не менее закончился как и должен был, - заметил архимаг.
Лириэль обдумала это, и неожиданно осознала что слова отца верны. Ее невинность ушла, но гордость и власть, предательство, интриги, выживание, победа – все это она знала теперь очень хорошо.
- Истинная дроу, - повторила она, голосом на девять частей состоящем из триумфа а на одну из сожаления. Она глубоко вздохнула и посмотрела в глаза Громфа – как в зеркало.
На кратчайшее мгновение Лириэль заметила искорку острой печали в глазах архимага, как отблеск золота сверкнувший сквозь толстый слой льда. Она появилась и ушла столь быстро, что Лириэль сомневалась, ощутил ли ее сам Громф; в конце концов, семь столетий холодного и расчетливого зла лежали меж ним и его собственным ритуалом взросления. Даже если он еще помнил это чувство, он уже не мог дотянуться в свою душу, и испытать его. Лириэль поняла, и наконец смогла найти имя для этого последнего элемента, определявшего настоящую дроу.
Тоска.
- Поздравляю, - сказал архимаг голосом, оттененным подсознательной иронией.
- Благодарю тебя, - ответила ему дочь.
ЭЛЬМИНСТЕР НА ЯРМАРКЕ ВОЛШЕБСТВА
Эд Гринвуд
Впервые опубликован в Антологии "Королевства Доблести" под редакцией Джеймса Лоудера, в феврале 1993 г.
Эта история стала для меня прекрасной возможностью показать Эльминстера и Шторм, действующих вместе. Рассказ сократили, чтобы вместить в "Королевства Доблести", исключив куски разговоров, услышанные на волшебной ярмарке. Поэтому вот два фрагмента, которые можно вставить в любое место по вашему выбору:
"Ну разумеется это необычный дракон! Обычные драконы не собирают груды человеческих черепов, не обращая при этом внимания на прекрасные сокровища, которые можно забрать без всякого труда!"
И
"Так вот такие создания не поднимаются и не уходят просто так! Со всем этими когтями, да ещё и с короной - оно, наверное, что-то прячет в твоей уборной! Ни одна из твоих горничных ещё не начинала вопить?"
- Эд Гринвуд, март 2003
Эд Гринвуд - создатель Забытых Королевств, которого (благодаря его облику на фестивалях) часто принимают за волшебника Эльминстера. Добродушный бородатый канадец, который живёт в глубинке Онтарио в окружении примерно восьмидесяти тысяч книг, Эд начал строить эту общую песочницу в 1967 - и до сих пор ещё не закончил!
Что может быть опаснее, чем маг, желающий завладеть миром? Маг, задумавший шалость, разумеется...
- Симбул, Королева-Ведьма Агларонда
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЯ
Год Тёмного Дракона (1336 ЛД)
Розоватые проблески раннего утра едва успели смениться полноценным сиянием дня, но бард и её худой спутник ехали верхом уже какое-то время.
Шторм Среброрукая, бард Долины Теней, была известной и прославленной искательницей приключений. Кроме того, она была одним из старших и наиболее уважаемых арфистов, этой загадочной организации, совершающей добрые дела. Будучи ветераном многих опасных предприятий и всегда оставаясь настороже, она бдительно озиралась вокруг, не убирая ладонь с рукояти меча. Во время этого путешествия клинок Шторм уже не раз обагрялся кровью. Сейчас Шторм тихонько напевала себе под нос. Она рада была снова оказаться в седле — даже зная, что впереди ждёт опасность.
Уже двадцать дней она сопровождала беловолосого мужчину — высокого, как сама Шторм, но очень худого. Мужчина был стар и наездник из него оказался никудышный. Он носил простую мантию с множеством заплат, покрытую старыми пятнами от пищи. Его всюду преследовал сладкий запах табачного дыма.
И хотя так с виду и не скажешь, этот старик был искателем приключений ещё более знаменитым, чем Шторм; Старым Магом, Эльминстером из Долины Теней. Более пятисот прожитых лет окрасили его бороду белым. Его сверкающие синие глаза видели восход и падение империй, лицезрели миры за пределами Торила, большие и странные. Он знал больше тайн, чем способны были вообразить многие волшебники и простые честные люди. Годы обострили норов и язык Эльминстера и вознесли его магию до таких высот, что и не снились большинству магов.
И этот великий волшебник носил старые, расхлябанные сапоги и почти всё время был чем-то раздражён. Ночью по другую сторону костра он храпел, как истязаемый носорог — но знал об этом и использовал магию, чтобы приглушить звук ради своей подруги и спутницы. Несмотря на храп и на то, что обращался с ней как с маленькой девочкой, он был очень дорог Шторм.
И хотя они и были друзьями, Шторм было непривычно ехать бок о бок со Старым Магом. Обычно именно барду Эльминстер доверял защиту Долины Теней, когда надолго её покидал. Но на сей раз прямо перед отбытием мага агент арфистов передал Шторм просьбу одной из её сестёр; не займётся ли она охраной Эльминстера на ярмарке волшебства?
За все свои годы, проведённые в поисках приключений, Шторм никогда не слышала про ярмарку волшебства, но название уже само по себе звучало зловеще. Она удивилась тому, с каким добродушием Старый Маг воспринял заявление Шторм, что на этот раз она будет его сопровождать. Она даже подозревала, что вместо магии, позволяющей в мгновение ока переместиться на другой конец Фаэруна, Эльминстер использует лошадей лишь для того, чтобы провести побольше времени вместе.
Каждую ночь Эльминстер усаживался с трубкой у костра, чтобы послушать её арфу и голос, поющий старые баллады. Взамен он тихо рассказывал ей истории о древнем Фаэруне, когда Шторм лежала под смотрящими с неба звёздами, пока её не забирал сон. После многих лет странствий с закалёнными суровыми воителями, Шторм поражалась тому, какое удовольствие доставляет ей эта поездка со старым чудаком.
Но сейчас, когда они, похоже, наконец достигли своего места назначения, всё оказалось совсем не так, как представляла себе бард.
- Почему именно здесь? – стоически бодро поинтересовалась Шторм, останавливаясь рядом с Эльминстером на гребне холма, расположенного очень далеко от Долины Теней. Деревья и кустарник вокруг отбрасывали длинные тени в свете яркого утреннего солнца. Насколько хватало глаз, здесь простиралась пустынная глушь, нетронутая руками человека. - Мы, должно быть, уже на полпути к Кара-Туру.
Старый Маг почесал нос.
- Ещё дальше, - ответил он с притворной невинностью, - а «здесь» мы потому, что тот, кого мы ищем, совсем рядом.
Пока он говорил, в воздухе возник человек и замер перед ними, не касаясь земли. Лошади зафыркали от неожиданности. Эльминстер нахмурился.
Сапоги человека находились