Двуглавый Змей (СИ) - "Марло Arc"

Гумберг отошёл, наблюдая за падающим ничком монстром, и тяжело дышавшим дварфом, что стоял над трупом. Тордрак стоял, крепко сжимая топор и, хрипя, бешено осматривался.

— Что это было? — Осипшим голосом спросил Тордрак, делая паузу после каждого слова. Его голос звучал так, будто он не потерпит умалчивания или лжи.

— Cheszemłąin Zagóźl, или же буквально Клювастое чудовище. Также известное как живоглот. — Учёным тоном ответил Гумберг.

— Чего? Почему живоглот?

— Гм, потому что обедает тобой прямо в бою, — пояснил наёмник, а после добавил: — Этот ещё молодой. Вырастая, они становятся раза в три больше.

Тордрака передёрнуло. С опаской взглянув на уже холодный труп, что был размером больше него, он нервно сглотнул. Наёмник спросил:

— Как ты вообще проморгал его?

— Да я это, за кустами наблюдал. Кто это был? Тоже, как его, жироглот?

— Нет, — чуть нахмурился пепельноголовый, — Оно было намного ловчее и меньшн. Пошли, только прошу, прислушивайся. Если этот, гм, детёныш здесь и даже осмелился напасть, то вполне возможно, что рядом будут и его сородичи.

Тордрак нервно выдохнул. Путники ступали, теперь уже намного аккуратней. Перед глазами всё ещё стояла картина ужасного чудовища, а невыносимое ожидание встречи с ещё большим ужасным чудовищем нависало над душой, заставляя нервничать по пустякам.

Гумберг неосознанно надеялся поскорее наткнуться на василиска, прибить его и слить желудочный сок чудовища. Ведь именно он являлся главным компонентом лекарства, растворяя камень и позволяя василиску питаться своими окаменевшими жертвами. И он же помогал снять окаменевшую кожу с больного. Некоторые ведьмы, говорят, даже специально использовали на себе магию василиска, а после и противоядие, сохраняя тем самым себе молодость. Мирана, наверняка, была не исключением.

Вечерело. На удивление, в лесу, где должно было быть огромное количество василисков, (нет, не васильков), путники так и не нашли ни одного. Это удручало. Зато наёмник заметил чьи–то следы, оставленные на одной из полянок. След не был похож на след зверя, но из–за недавнего дождя Гумберг не смог определить, кому они принадлежали.

— Ну что, устроим привал? Мне кажется, лучше на охоту отправиться с утра. Есть чего пожевать? — Потянувшись и почесав пузо, поинтересовался Тордрак.

— Нет. Можешь спать, а я окрестности осмотрю.

— Э, нет, а вдруг на меня эта клюкастое чудище напрыгнет? — Взвыл дварф. — Давай лучше, сейчас лагерь подготовим, коль уж так надо, а потом ещё побродим. До темна. Как идейка? — Хитро улыбаясь, предложил Тордрак из клана Темнокамень.

— Гм, можно. — Согласился бледный.

— Отлично, мы, дварфы, никогда плохого не предложим! — Загордился напарник пепельноголового.

— Ты предлагал мне свою жену отдать.

— Не понял…

Сумерки сгущались. Словно чернила на воде, тьма застилала небо, и только яркие звёзды были всё также красивы, как и всегда. Гумберг и Тордрак так ничего и никого не нашли. Путники уже было возвращались к разбитому ими лагерю, где их ждала свежая бельчатина, попавшая в силки, установленные наёмником, тёплое пламя костра, изрыгающего, словно дракон, несчётное количество искр в черноту и постель, собранная из кучи мягких листьев. Знали бы они, что уснуть этой ночью им не суждено.

Лагерь находился под широкими кронами трёх дубов, на небольшой открытой площади, с одной стороны прикрываемой ягодными кустами. Небольшой костёр освещал пространство лагеря. Тордрак подошёл к костру, потянувшись. Пепельноволосый наёмник стоял позади, поскольку его что–то тревожило. «Что же не так?» — Думал он. Вот, дварф подошёл, откинув ногой ворох листьев. Вот его длинная тень, растворяющиеся во тьме неизведанности позади Гумберга. Вот те же самые кусты, которые напарник охотника знатно проредил от ягод.

— Чего стоишь, Серый? Давай, ща мяска пожарим и на боковую, вставать рано. Эх, тут правда, на полтора укуса этих белок. — Дварф покрутил тушки белок в своих мощных руках, подбирая палки, вместо шампуров.

— Тордрак, это же для твоего брата. Ты чего так спокоен? Гм, думал, всю ночь будем бегать за василисками. — Гумберга всё не покидало это странное ощущение, но несколько шагов в сторону друга он всё–таки проделал.

— Ты эту клюкваскую тварину видел? Нет уж, если я помру, брату вообще никто не поможет. Иди, помоги мне. — Спокойно, не отрываясь от своего занятия, пояснил мужчина.

— …Хорошо. Дай я только осмотрюсь. Ничего странного не замечаешь?

Бледный начал обходить лагерь, всматриваясь во тьму. «Да вроде нет» — Послышался отрицательный ответ напарника, но тот тоже напрягся. Наёмник тем временем уже прошерстил все кусты в округе, но так ничего подозрительного и не нашёл. Но даже так он не успокоился. В его голове всё ещё гудело странное ощущение, ни на секунду не утихая. Наконец, что–то подсказало ему поднять голову.

Мгновение. Ровно столько было времени и Гумберга на то, чтобы среагировать, после того, как он увидел странный блеск среди крон дубов. Блеск пары глаз. Рывок в сторону. На одних только рефлексах он закрыл лицо руками и успел. Острый наконечник короткого копья вошёл в его предплечье, застряв в кости. Тот, кто бил, бил со всей силы, используя массу тела. И вправду, этот кто–то ударил в полёте, рывком сокращая расстояние между ним и целью.

Быстро сообразив, наёмник перехватил копьё второй рукой, согнувшись от тут–же прилетевшего в его сторону второго. Неизвестный, точнее, один из, тот, что срыгнул на него сверху, выхватил кинжал, махнув наотмашь. Гумберг прикрылся второй рукой. Та тут же была рассечена. Тордрак кричал.

У бледного мечника не было времени, чтобы посмотреть, что происходит у его друга. «Стоит только моргнуть, как мне тут же продырявят голову.» — Промелькнуло в его голове. Несколько гибких, скользящих движений, и мечник всё же смог развернуться, встав лицом к двум нападающим, всё ещё держа первое копьё. От резких выпадов второго он уходил буквально в последний момент. По крайней мере, теперь он мог видеть, что происходило с Тордраком. Дварф стоял, борясь, точнее, вырываясь из цепких рук… Похитителей? В отличии от этих двоих, вместо того, чтобы атаковать его друга, они связывали его. Дварф дёргался как мог, кусался, кувыркался, бешеным взглядом смотря на своего напарника, осознавая, что он не в силах помочь ему.

Копьё пронеслось совсем рядом, поцарапав скулу охотника. Наконец, он отпустил копьё, перед этим дёрнув его на себя, а после рванул к противнику. Копейщик, не ожидавший такого, потерял равновесие и поддался вперёд, неуклюже переставляя ноги, и тут же напоролся на жёсткий кулак Гумберга. Раздался противный звук и кашель. Чуть не выплюнув лёгкие, противник почувствовал, что его схватили и уже через секунду его ноги оторвались от земли. Наёмник, сделав разворот, откинул неизвестного в сторону, выхватив цепь и обмотав ею руки второго силуэта, пляшущего с копьём наперевес на фоне огня. Дварф тем временем, смог вырваться, рванув к другу, но тут же был сбит с ног. Появилось странное синеватое свечение за спиной.

Несколько плавных, но быстрых движений, и Гумберг, неестественно выгнувшись и обезоружив противника, пинком отправив его в полёт, осознав его лёгкость. «Неужели?» — Не успел он додумать, как рефлексы заставили его пригнуться, вжав голову в плечи, стоило только услышать тяжёлое дыхание за спиной. Кинжал рассёк воздух над головой. Остальное было делом техники. Одним движением и одним ударом ладони наёмник выбил кинжал противника, перехватив его в воздухе, и тут же, вывернувшись и скользнув как змея, оказался за спиной недруга, молча приставив кинжал к его горлу. Все замерли, даже Тордрак. Свечение исчезло.

Тени стояли, не шевелясь. Каждый знал, что если человек, взявший кого–то в заложники, молчит, а не кричит, посыпая всех угрозами, то это что–то да значит. Например, то, что он сможет совершить задуманное. Наёмник знал психологию.

Гумберг пригляделся. Неизвестные побросали оружие и отпустили Тордрака, который тут же, на одних карачках дополз до наёмника, в спешке удаляясь от тёмных силуэтов.