В глубину (СИ) - Васантас Ирина

— Мне кажется, мы и раньше понимали. А есть люди, с которыми, даже общаясь на одном языке, никогда не поймешь друг друга.

— Кто это?

— Свои, — коротко ответила Йалу. — Когда же появился Терс?

— Он пришел утром, — сказала я и рассмеялась, — чтобы сварить нам кашу.

Йалу улыбнулась.

Я не стала передавать разговор Аринки с Терсом, рассказала только о том, что Терс предложил потом.

— Жить здесь все время? — изумилась Йалу.

— Нет, не все. Он сказал, что понадобится много времени, чтобы ты научилась общаться с людьми. Он хотел, чтобы ты нашла здесь свое место.

«И научилась расставаться», — добавил он вроде бесстрастно, но глаза его были печальны. — «Добровольно расставаться, по собственному желанию. Этого ей говорить не нужно».

— Что это значит?

— Чтобы ты ходила в школу. Нашла друзей.

— Что такое «школа»? — перебила она.

— Ну, это место, где учатся наши дети.

— Учатся чему?

— Разным наукам. Писать, читать…

— Это я умею.

— И не только этому. У вас разве нет школы?

— Нас учат читать, писать и считать. Я знакомилась с астрономией, математикой, физикой, биологией, еще кое-чем… Но я никуда не ходила. Я занималась с Хсо или Йу.

— А кто они такие? — заинтересовалась я.

— Ну, у Йу я жила, а Хсо — наш старейшина, — быстро ответила она и тут же сменила тему: — Боюсь, что мои планы не совпадают с планами Терса.

— Ты хочешь найти родителей?

Йалу тут же ощетинилась:

— Что ты об этом знаешь?

— Только то, что сказал Терс. Он говорил, что ты захочешь их найти.

— И просил мне помешать, да? — язвительно спросила она.

— Нет. Он просил тебя подождать с этим.

— Да я и не знаю, где их искать, — обреченно махнула рукой Йалу.

— Ой, я совсем забыла! — спохватилась я. — Он просил тебе кое-что передать.

Я принесла сверток, который оставил мне Терс.

— Что это?

— Я не знаю. Он сказал, что ты это потеряла.

Йалу сорвала упаковку, и на руки ей выпало что-то белое и пушистое. Она порывисто вздохнула и прижала его к груди.

— Мой плащ!

А потом вдруг спрятала в нем лицо и заплакала. Я рискнула обнять ее, и она доверчиво ко мне прижалась.

— Это он тебе подарил? — спросила я, когда она начала успокаиваться.

— Нет. Его связала Йу.

— Ты скучаешь по ней?

Йалу ответила не сразу.

— Наверное, да. Я не думала об этом.

Она снова замолкла.

— Послушай, — сказала я. — Пока нет Андрея, ты можешь оставаться здесь. А потом… потом мы поговорим с ним и что-нибудь придумаем.

— Хорошо, спасибо, — Йалу выпрямилась. — Пока я побуду у тебя и подумаю, что мне делать дальше.

Она спустилась с подоконника.

— Я устала. Я пойду спать?

— Да, конечно. Поговорим завтра. Если захочешь.

Йалу кивнула и ушла.

А я вдруг представила свой разговор с Андреем. Разве возможно объяснить все то, что мы увидели и пережили, человеку, который с этим не сталкивался? Да он просто мне не поверит, посмеется над моими словами. И надо ли ему доказывать, что это правда? Хотя мне очень хочется все ему рассказать. Кому же еще? Он самый близкий мне человек, не считая родителей и Аринки.

Да, пожалуй, мне тоже есть, о чем подумать…

Часть 2

ЧАСТЬ 2

МАРИНА

Какой ботаник, скажите пожалуйста, придумал учиться весной? Ведь это же настоящее издевательство над личностью! За окном цветет черемуха, ее отвлекающий от всех мыслей аромат отбивает последнюю охоту к математике, которую нам разжевывают уже минут двадцать. Я уже выучить эту теорему успела, а полкласса все еще сидят с непонимающим видом. Явно требуется перезагрузка. Тоже весна действует?

Я обвела глазами класс. Первые парты, как всегда, делают вид, что внимательно слушают, последние чуть не открыто занимаются своими делами, средние еще не решили, к кому примкнуть. Я перевела взгляд на соседку. Юлька сидит со скучающим видом и что-то рисует на полях тетради.

«Пойдешь в кино после уроков?» — пишу я на листке блокнота и придвигаю ей. Юлька, сдвинув брови, читает, потом быстро пишет ниже: «Сегодня не могу. Сестра приезжает. Мне надо быть дома». Как всегда, почти в каждом слове вагон ошибок, сначала я вообще не с первого раза понимала ее записки. По русскому языку у Юльки должна была быть стойкая двойка, хотя ей и ставили тройки, поскольку она была отличницей по всем остальным предметам, а ее докладами заслушивался весь класс. Наша классная практически прямым текстом сказала ей списывать диктанты у меня.

«Жаль», — отвечаю я, и каждая из нас снова начинает скучать.

Странные у нас отношения, конечно. В сентябре мы обе пришли в этот класс и сдружились только потому, наверное, что обе были новенькими. Да и друзьями нас можно назвать только с очень большой натяжкой. Я до сих пор почти ничего о ней не знаю, впрочем, и мне она личных вопросов не задает.

Поэтому я удивилась не ее ответу, а тому, что произошло дальше. Юлька снова проснулась от своей скуки и придвинула к себе блокнот. «Хотя нет, я пойду. Она вечером приезжает».

Я обрадовалась и полезла в телефоне в интернет поискать сеансы пораньше.

«Днем есть только один, придется прогулять биологию». Юлька безразлично пожимает плечами и подписывает: «Прогуляем».

Вот таким образом мы и оказались на весенней улице, когда наши одноклассники изучали мир по учебнику биологии.

— Не думала, что ты рискнешь сбежать, — я искоса взглянула на Юльку.

Та шла, глубоко вдыхая ароматный воздух и чему-то улыбаясь.

— Там становится скучно, — откликнулась она. — Здесь лучше. Мое любимое время года.

— Я больше лето люблю.

— Летом уже все ясно и понятно. А весна совершенно непредсказуема.

— К тому же пора любви, — многозначительно добавила я. — А Серега — мальчик Лерки.

Юлька недоуменно уставилась на меня.

— Я знаю. И что?

— То, что не стоит тебе с ней связываться.

Она вдруг поняла.

— Мы с Сережкой друзья.

— Вряд ли Лерка это поймет.

— Ну это уже ее проблемы, — равнодушно ответила Юлька.

— Это станет твоими проблемами, если она подумает, что ты стоишь на ее дороге.

— Я не боюсь ее и подстраиваться под нее не собираюсь, — отрезала она. — С Сережкой мы просто дружим. Любит он ее или нет, я не знаю, но на его чувства точно не претендую.

— Вот и хорошо! — протянул кто-то позади нас.

Мы обернулись. Сзади стояла наша классная красавица, «королева» — Валерия. Звезда модельного агентства, которую постоянно приглашали на съемки. По крайней мере, так говорила она сама. Меня Лерка, честно говоря, несколько раздражала, но внешность ее и правда была словно создана для обложек журналов. Огромные голубые глаза с длиннющими черными ресницами, густые золотые волосы, да и фигура такая, что можно позавидовать. Мальчишки ходили за ней толпами, и она снисходительно называла их своей свитой.

До сегодняшнего дня мы с Юлькой не касались этой темы, только однажды она сказала мне, что совершенно не понимает, как в Леркиной свите оказался Серега. Хотя выяснять это она не пыталась, не желая быть причиной раздора между ними.

— Это хорошо, что ты не пытаешься сравняться со мной, — Лера одарила Юльку ослепительной улыбкой.

Та усмехнулась, но промолчала.

— Что это значило? — холодно поинтересовалась наша звезда.

Справедливости ради стоит сказать, что и Юлька внешне не уступала Лерке. Порой даже она казалась ярче. Это видела и сама Лерка, поэтому, наверное, и бесилась, пытаясь выставить Юльку в неприглядном свете перед классом. А лучше всего — перед Сережкой. Он учился в параллельном классе, и я даже не знаю, как и когда они с Юлькой познакомились. Но у них действительно были чисто дружеские отношения. Хотя Лерка, видимо, хотела быть для него единственной и не терпела никого рядом.

— Не обращай на нее внимания! — девичья свита у Лерки тоже была, и именно она сейчас — в лице еще одной нашей одноклассницы — вмешалась в разговор. — Ты же сама говорила, что она со странностями.