Бандит (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

Пятнадцать лет — разве это возраст разума? Если бы не ушла из дома, не поступила на службу, сейчас возможно имела бы несколько детей, любящего мужа. А возможно — и в живых бы уже не было. Кто может предвидеть волю богов? Играют они судьбой человека, как человек играет на сигнальной трубе. Все так, как оно должно быть.

Итак, Аурика открыла магазин готовой одежды — чем еще женщина может торговать? В одежде она как ни странно разбиралась, могла отличить ткань из хорошей мастерской от ткани, которую произвели мошенники, подделываясь под качественную шерсть или лен.

Увы, дела ее шли не очень, и через полгода она задумалась — содержание лавки (налоги, патент на торговлю и все такое), собственно оплата своего жилья — потихоньку остатки ее капитала тают, а что это значит? Это значит, что наступит момент, когда деньги совсем закончатся, и ей придется думать о том, как прокормить свое помолодевшее тело. Впадет в нищету, другими словами. И что тогда ей делать?

Ситуация разрешилась сама собой. Однажды в дверь лавки вошел неприметный человек средних лет, и предложил ей новую, хорошую одежду, а еще — рулоны тканей разного вида. Очень дешево предложил, ниже чем за полцены. Аурика дурой не была, тут же сообразила, откуда дует ветер. Подумала, подумала…и купила. Сразу все. Оптом. Выторговав еще хорошую скидку. С тех самых пор и пошло. Ткани она отдавала портным, они шили хорошие штаны и рубахи, Аурика их выгодно продавала. Ей еще приносили ткани, реже готовую одежду (ее она брать не любила, сразу предупредила — с ДЫРКАМИ и ГРЯЗНУЮ не возьмет), бизнес процветал, будущее смотрелось вполне радужно. Контрабанда — она всегда была и будет. И ее надо сбывать. И надо сбывать награбленное. Если не она — то кто-то это все равно сделает. А ей придется снова идти в наемники, чтобы не помереть с голоду — если откажется. А удача наемника очень даже изменчива.

Аурика вздохнула — перед ней промелькнула вся ее бурная жизнь. И снова подумала об этом молодом ворке, который только что покинул ее лавку. Чем-то он ее зацепил…а еще, и она боялась себе в этом признаться — напугал. Она не собиралась его кидать, хотя такая мысль и мелькнула у нее в голове — подумалось, что вот сейчас я она заберет монету, а этому тощему ворку скажет, чтобы он шел отсюда и больше никогда не приходил. Ну так мелькнула…ради смеха! Мол, вот что он сможет сделать! А парень будто услышал ее мысли, и взгляд голубых ворковских глаз стал тяжелым, пронзительным, как у дуэлянта перед нанесением смертельного удара, и рука ворка легла на пояс, поближе к спрятанному в потайном кармане ножу. И Аурика поставила бы полк против статера, что ножом этим парень работать умеет. И крови точно не боится.

Она отправила его к Селене, та сейчас подыскивала себе жильца. Прежний жилец, контрабандист Дирган недавно был убит в разборке с конкурентной группировкой, так что старухе нужно было найти приличного клиента. А то, что этот ворк вряд ли станет угрозой для жизни и здоровья ушлой старушенции — Аурика откуда-то знала. Просто чувствовала это. Послужишь двадцать лет — начнешь чувствовать людей так, будто слышишь все их потаенные мысли. Парень дерзкий, но не подлец. И на убийстве старушек свой бизнес не делает, это точно. Впрочем — Селена видала виды, и ее тоже так просто не взять. Как бы сама парня не собралась потрясти… Но это уже их проблемы. Аурику они не касаются. Обедать пора!

Женщина встала, вышла из лавки и заперев ее на огромный замок, повесила деревянную табличку, на которой крупными печатными буквами было написано: «Ушла на обед. Приду через час» — и спокойно пошла по базарной площади, направляясь в знакомую таверну, в которой обедала и ужинала несколько лет подряд. Двое карманников проводили ее взглядом, но не потому, что собирались почистить карманы и срезать кошелек — просто очень уж хороша у этой бабы грудь, да и задница не подкачала. Воровать же у нее опасно — во-первых, она давно славится крутым нравом, может и руку сломать, пальцы переломать, а как тогда работать? И кроме того — за нее могут и спросить. Все знали, что к ней не так просто ходят люди из самой крупной шайки контрабандистов. А это люди крутые и бесшабашные, голову открутят и не спросят, кому ты отдаешь часть добычи.

Двойственное чувство от встречи с этой женщиной. В ней почуял родственную душу, но и опасна она просто-таки запредельно. Окажешься с такой в постели — можешь утром и не проснуться. Если она решит, что так будет лучше для дела. Рупь за сто — у нее и семьи-то никакой нет. Такие женщины редко бывают счастливы в жизни.

А тот адрес, что она дала — я запомнил. Посмотрю, куда она меня норовит пристроить. Не удивлюсь, если там меня ждет засада. Это же логично — отправить лоха в ловушку, а потом поиметь с этого свой небольшой процент. Без забот, без хлопот. Ведь если кидать меня здесь, на месте, выгоду поимеешь гораздо большую, но и проблем можешь огрести выше крыши. Можно потерять и саму жизнь. Эта баба тертый калач, она должна чувствовать такие вещи.

Теперь еще бы не проколоться на обмене. Адрес менялы тоже она дала, а если этот меняла работает с ней в паре? Принцип тот же — меняла кидает, Аурика имеет свой процент. И все довольны! Хотя…тут существует одно уязвимое место: если меняла прилюдно меня убивает, ему придется объяснять — за что порешил клиента. А он при кидке обязательно должен меня порешить. В противном случае я вернусь, убью его, а потом убью и Аурику, которая меня к нему послала.

Кстати, забавно они все удивляются, что ворк может оказать сопротивление, и даже быть кому-то опасным. И те четверо очень удивились, и Аурика, почувствовала опасность. Похоже, что это связано именно с моей расой, расой ворков. Что, у них какой-то обет непротивления Злу?

Опа! Точно. Чертова память! Ну почему ты выдаешь мне информацию только тогда, когда я практически сам до всего докопался?! Да, у городских, и не только у городских ворков существует религиозный запрет на противление Злу. Они таким образом зарабатывают себе хорошую карму, чтобы в перерождении получить новую, замечательную жизнь! Вот же идиоты…подозреваю, что тут без имперской власти не обошлось. Очень выгодно внедрить в головы людей некие идеи, помогающие держать его в узде. Ударили тебя по одной щеке — подставь другую! То же самое когда-то было и у христиан — пока они наконец не поняли, что если тебе врезали по щеке, надо сломать врезавшему нос. А лучше и шею, чтобы больше таких поступков негодник не совершал. Но тут все еще в зародыше, пока что ворки верят в эту свою мягкотелую доктрину набивания процентов кармы. Правда — не все. И это тоже понятно.

Меняла звался Сиджоном Кирхом, и был он то ли выходцем с крайнего юга, то ли мулатом, продуктом смешанного брака. Смуглая, можно сказать почти что черная кожа, глаза цвета крепкого черного чая, широкий нос — мулат, да и только. Возраст абсолютно неопределенный, я никогда не умел определять возраст у мулатов и азиатов. Наверное, далеко за сорок — вон, курчавые волосы чуть тронуты сединой.

Разговаривает мягко, даже подчеркнуто уважительно, ничем не выдавая своей неприязни к представителю воркского племени. Впрочем — возможно что никакой неприязни у него и нет. Ему наплевать на расу, наплевать на личность человека — главное, чтобы от клиента была хоть какая-то прибыль. А от меня прибыль должна быть знатная. Ибо я решился, и вознамерился разменять не только свой статер, но и золотой вонд. Все равно ведь придется, так что семь бед — один ответ. Если что — мало этим типам не покажется.

Их было двое — сам меняла, и его телохранитель, огромный мужчина под два метра ростом, и шириной в плечах два меня. Подумалось — интересно, сколько он весит? Килограммов сто пятьдесят, не меньше. Похоже, что бывший борец, или боксер…хмм…тут они называются «кулачники», это всплыло из моей памяти. Да как ни назови — все равно понятно. Призовой боец, который часто выступал на арене. Нос сломан, уши переломаны, лицо — сплошное поле битвы, в рытвинах и косогорах. Красивым мужика точно не назовешь. И похоже что о защите, уклонах и нырках тут имеют само что ни на есть зачаточное представление.