Проклятье старинного кольца (СИ) - Тишанская Марина Антоновна

С этой мыслью Мортимер решительно направился в холл, откуда через резную арку можно было прямиком попасть как в кабинет Фостера, так и в кабинет жены. Глаза его при этом лихорадочно блестели, а губы тронула чуть заметная усмешка.

Графиня сидела за туалетным столиком и мазала лицо каким-то бальзамом.

— Душа моя, вы заняты? — спросил сэр Джордж.

— Вы же видите, я привожу себя в порядок.

— Вы можете не прерывать своих занятий. Я по пустяковому вопросу.

— Ну, говорите.

— Дело в том, что я тут нашел любовную записку от служанки леди Джулии Жаннет к Фостеру. Хотел вам ее показать, но она куда-то пропала из моего кармана. Вы не находили ее?

— Представьте, нашла. Только я не понимаю, с чего вы решили, что автор записки Жаннет, а адресат — Фостер?

— Ну что вы, дорогая, это же всем известно! Он давно увивается вокруг нее. Это и не удивительно — она молода и мила. Конечно, с высокородной и элегантной дамой вроде вас ее не сравнишь, но Фостер же понимает, что роман с дворянкой для него недостижим.

— Честное слово, я не знаю, кому верить. Фостер указывает в качестве адресата вас, а вы — его.

— Дорогая, разве можно верить этим простолюдинам?!

— Среди них тоже бывают честные люди, хотя насчет Фостера я сомневаюсь. Ну что же, я проведу свое расследование и все выясню. Если Фостер завел любовницу, он будет наказан, поскольку такое поведение недопустимо в знатных семьях. Спасибо вам за сообщение, милый друг.

— Не стоит. Не буду вам мешать, дорогая супруга.

Сэр Джордж вышел из кабинета со смятением в душе. Если его гренадерша затеет расследование, она может выяснить правду. Она же и до сличения подчерков может дойти. Нужно предупредить Джулию, чтобы меняла почерк во всех посланиях, которые будут адресованы в Олдоакс. А прежние ее письма нужно немедленно уничтожить.

Погода портилась, осень все тверже заявляла о своих правах. Ночью было так холодно, что ветки деревьев покрывал иней. Белый густой туман сгущался с вечера и неохотно уходил, когда солнце прогоняло его своими лучами. Часто принимался моросить мелкий дождь, влажный ветер крутил разноцветные опавшие листья.

Дома в такую погоду Лиля любила сидеть на диване, накрывшись пушистым пледом, и читать книгу, полную захватывающих приключений. Мысли уносились вдаль, туда, где всегда лето и все хорошо кончается.

Здесь об этом нечего было и мечтать. Рабочий день служанок начинался еще до рассвета. Надо было прибирать комнаты, растапливать камины, накрывать на стол. Правда, накануне Лиля узнала, что раз в две недели ей полагается выходной вечер. Подумать только! Даже не день, а всего лишь вечер! Правда, идти ей здесь было некуда и встречаться тоже не с кем. Но именно сегодня она собиралась встретиться с Жаннет.

Знакомство с Жаннет значило для Лили очень много. Девушка ее возраста отнеслась к ней доброжелательно и не была связана с Мортимерами. Ей Лиля могла задать вопросы, на которые никто другой не дал бы ответа. А сегодня, вдобавок ко всему, она должна была выполнить поручение леди Эстер.

После обеда девушка надела второе из подаренных графиней платьев и тщательно причесалась. Пришлось надеть и шляпку, Эмма утверждала, что приличные женщины не выходят из дома с непокрытой головой. Вместо пальто Лиля накинула длинную пелерину, когда-то принадлежавшую леди Мортимер. Пелерина была старая и местами потертая, но зато очень теплая и добротная. Крошечная сумочка-ридикюль, дополнявшая туалет, была подарком Эммы. У Лили были даже деньги. Она получила три кроны жалованья.

Встреча с Жаннет, которая обещала выпросить у своей госпожи выходной вечер, намечалась в деревенской аптеке. Там стояли два или три столика, за которыми можно было выпить чаю с булочкой или даже с пирожным, если хватит денег. Тем, кто сделал заказ, сидеть разрешалось сколько угодно. Девушки собирались угоститься и поболтать на славу.

Когда Лиля добралась до деревни и нашла аптеку, Жаннет уже сидела за столиком. Других посетителей не было. Как только Лиля устроилась, к ним подошла жена аптекаря и спросила, что девушкам угодно.

Оказалось, что одной кроны хватит на два пирожных, чайничек чая с сахаром и даже на одну булочку, которую можно разделить пополам. Жаннет, очень довольная тем, что платит за все Лиля, сразу принялась болтать. Она рассказала новой подруге, что больше всего любит развешивать платья своей госпожи и разбирать ее украшения. Когда леди Лонгфильд не видит, можно приложить платье к себе и покрутиться перед большим зеркалом, установленным в гардеробной.

Хозяйка большая модница, к тому же она хороша собой, и у нее нет отбоя от кавалеров. Поэтому она велела установить такое зеркало, чтобы видеть себя с головы до ног. У нее еще очень хорошенькие башмачки, наверное, десять пар. Однажды Жаннет удалось померить одни, и они точно подошли ей по ноге.

Ах, если бы она была знатной дамой! Жаннет могла бы с утра до ночи менять туалеты, заказывать себе красивые башмачки и парчовые туфельки для балов и лакомиться пирожными, вот как сейчас!

— Ты еще можешь стать знатной дамой, если выйдешь замуж за дворянина. Представь, ты станешь леди. Надо только, чтобы муж был богат, тогда и платья появятся, и туфельки, — улыбнулась Лиля.

— Нет, — вздохнула Жаннет. — В нашей глуши совсем нет неженатых молодых богачей, тем более дворян. Скорее всего я вообще никогда не выйду замуж, так и буду служанкой леди Лонгфильд.

Жаннет задумчиво откусила кусочек пирожного и сделала маленький глоток чая. Она хотела растянуть удовольствие как можно дольше.

— Впрочем, это тоже неплохо, — повеселела она. — Зато моя госпожа собирается отправиться путешествовать. Если она возьмет меня с собой, я увижу разные города и даже чужие страны. Конечно, возьмет! Ей ведь нужна будет в пути служанка.

— А я думала, ты не хочешь уезжать, — сказала Лиля, вспомнив про поручение леди Эстер. — У тебя ведь здесь сердечный интерес. Я видела записку, которую ты написала своему дружку. Правда, я не знаю, кто он…

— Какую записку? — удивилась Жаннет. — Я не писала, да и некому у вас писать. Сэр Джордж женат, а Фостер не дворянин и денег у него нет. Да он на меня и не смотрит. По правде сказать, если бы у меня кто был, я бы не стала ему писать. Я плохо пишу, викарий говорит, одни ошибки. И леди Лонгфильд смеется. Лучше уж все сказать на словах.

— Может, твой дружок не из дворян? Садовник, например, или конюх, — продолжала выпытывать Лиля.

— Да нет у меня дружков в Олдоаксе! — воскликнула Жаннет. — Сэр Джордж звал меня с собой один раз на скачки и еще в казино в городе. Я согласилась, и было забавно. Но он хочет, чтобы я стала его любовницей, а я не хочу. Еще чего! От него проку никакого, только места можно лишиться. А я не хочу, чтобы хозяйка на меня гневалась. Я хочу поехать с ней путешествовать, может, даже по морю.

Девушки допили чай и поднялись, чтобы идти домой. Все хорошее когда-нибудь кончается, но они не огорчались. Надо только подождать две недели, и у Лили опять будет выходной вечер. Тогда они смогут опять куда-нибудь пойти. По дороге Жаннет пыталась расспросить Лилю о прошлом, но той пришлось врать, что она ничего не помнит. Жаннет была разочарована, и чтобы ее утешить, Лиля обещала, если вспомнит, рассказать все ей первой. Расстались они вполне довольные и проведенным вечером, и друг другом.

Где Лиля Михайлова?

Элла Георгиевна с трудом открыла дубовую дверь и тяжело осела на стул. Кабинет встретил ее привычным уютом. Серебристо-зеленые волны традесканции спускались с высокого стеллажа и длинными струями стекали на стол. Тюлевые занавески скрывали рассыпь цветущих фиалок на подоконнике. Элла Георгиевна вырастила их своими руками, и обычно они успокаивали ее, отвлекали от мрачных мыслей.

Но сейчас она не замечала ничего вокруг. Ужас происшедшего сковал ее душу. Как могла она, старая дура, не понять, не остановить, не вспомнить!