Владеющий (СИ) - Злобин Михаил

Я быстрым шагом поднялся на крышу, на ходу снимая камзол и распуская горловину туники, и к тому моменту, когда прохлада ночи снова коснулась моей кожи, я уже был раздет по пояс. Окинув взглядом безоблачное небо и полюбовавшись волшебным сиянием рассыпанных по небу осколков погибшего спутника, я призвал дьявольские крылья.

За спиной раздался звучный хлопок, словно порыв ветра игриво стеганул обвисший парус, и по всему телу разнеслось пленительное ощущение легкости и жажды высоты. Я оттолкнулся от каменной кладки с такой силой, будто собирался одним своим прыжком пронзить облака. Встречный ветер ударил в лицо, растрепывая волосы и вышибая слезы из глаз, и я с ликованием нырнул в его дружеские объятья.

Глядя на сверкающий огнями центр города, я кружил в воздухе и подмечал все темные места, где мне можно было бы незаметно приземлиться. Таких, слава небу, хватало даже в первом кольце. Крыши особняков, редкие скверы, небольшие закрытые дворики, лишенные освещения. Да и сам по себе свет от магических огней оказался не таким ярким и слепящим, как сияние больших городов из моего прошлого. Поэтому мою фигуру, скользящую по темному небу на черных крыльях, не различил бы с земли ни один даже самый острый взор. Уже на высоте метров в пятьдесят-семьдесят, я сливался с мраком окружающей ночи.

Позволив себе немного покуражиться в вышине, я неохотно напомнил себе, с какой целью вообще поднялся в воздух. Пришлось заставлять себя начать снижение в ту сторону, где Ирида назначила встречу. Уже совсем скоро неприветливая земля больно ударила по пяткам, и я поборол рефлекторное желание совершить перекат, чтоб не повредить ноги. Но гибкие детские косточки и суставы хорошо самортизировали, погасив всю инерцию от приземления. Только слегка гудящие лодыжки прозрачно намекнули мне, что такими трюками слишком часто злоупотреблять не стоит. А после этого я в одно движение накинул на себя тунику и перекинул через плечо камзол, моментально став выглядеть как обычный расхлябанный гуляка.

Неспешным шагом я вышел на освещенную улицу, звонко топая по булыжной мостовой. Взяв направление прямиком к воротам, неподалеку от которых уже виднелась маячащая фигурка, закутанная в глухой плащ, я смело двинулся к ней. Совершенно очевидно, что Ирида не имела большого опыта в подобных тайных делах, а потому торчала на виду у всякого случайного прохожего. Даже Астал, который всегда спешил подчеркнуть, что он прямолинейный воин, и тот проникся важностью момента, найдя себе малоприметное укрытие за ближайшим углом. По крайней мере, мне пришлось некоторое время покрутить головой, чтобы его обнаружить.

— Тебе лучше отойти куда-нибудь, чтоб привлекать меньше лишнего внимания, — тихо проговорил я, подходя к женщине сбоку.

Мама Данмара моего приближения снова не заметила. Мой негромкий голос заставил ее вздрогнуть и отшатнуться. И лишь убедившись, что ее побеспокоил сын, она расслабленно выдохнула.

— Ты все-таки пришел! Данмар, мой милый Данмар…

Она попыталась броситься ко мне и заключить в объятия, но я текучим движением ушел от нее, избегая физического контакта.

— Поч… почему ты сторонишься меня?! — Дрожащим голосом вымолвила Ирида, стараясь сдержать вмиг подступившие слезы. Странная реакция, если учитывать нашу беседу на торжестве. Даже и не знаю, на что она еще рассчитывала.

— Он не терпит ничьих прикосновений с тех самых пор, когда ты ушла.

Гулкий бас Астала раздался за моей спиной, и испуганная Ирида, проморгавшая приближение и этого двухметрового амбала, испуганно сжалась при его появлении.

— Успокойся, мама, — попросил я, преодолевая такое же внутреннее неприятие, как и тогда, когда мне приходилось называть Эпимоса отцом, — этот человек со мной.

Женщина при этих словах немного расслабилась, и окинула моего спутника быстрым взглядом.

— Простите, я не подумала, что Данмар может прийти не один, — склонила она голову. — Вероятно, это вас мне стоит благодарить за то, что мой мальчик теперь может развивать свою Искру Жизни…

Ирида слегка откинула с лица глубокий капюшон, и я всей кожей ощутил замешательство здоровяка. Астал никогда ранее не видел ее, и никак не мог ожидать, что мать Данмара настолько красива. Я украдкой повернул голову, чтобы полюбоваться его ошарашенным лицом.

— Эм-м… ну… вообще-то, я… как бы это сказать… он по большей части сам…

Великан начал настолько неуверенно мямлить, что даже мне стало стыдно за него.

— Обо мне потом, — вклинился я в не успевший начаться разговор, — сначала найдем местечко поукромней.

Воин молча подчинился, натягивая на свою шрамированную морду извечно хмурое выражение, и Ирида, при виде того, как взрослый мужчина беспрекословно слушает одиннадцатилетнего ребенка, перевела на меня вопросительный взгляд. Мне пришлось сделать вид, что я не заметил его, и зашагать по направлению к ближайшей густой тени.

— Кажется, ты хотела мне что-то рассказать? — Напомнил я женщине, когда мы убрались с открытого места.

— Я… я хотела рассказать тебе… всё, — призналась Ирида, делая долгие паузы в предложении. — Но я думала, что ты будешь один…

— Можешь не стесняться Астала, — сухо ответил я, — можешь быть уверена в нем. Я ему доверяю так же, как и самому себе.

При этих словах здоровяк слегка повел плечами, словно поправляя одежду, но я заметил, как он слегка приосанился, будто от гордости.

— Астал… — повторила женщина, будто бы пробуя это имя на вкус. — На языке Айну это значит Стальной, ведь так? Вам подходит это имя.

— Кхм… угу… — только и сумел выдавить из себя смущенный воитель.

— Но все-таки я прошу простить меня, — настояла на своем Ирида, — некоторые вещи не следует доверять даже самым надежным людям…

— Я могу… — попытался вставить слово великан, но тут же был перебит мной.

— В таком случае, рад был повидаться с тобой, мама. Но времени на твои шарады у меня нет. Прощай, нам больше не стоит ви…

— Нет, Данмар, прошу! — Женщина снова попыталась броситься мне на шею, и мне пришлось упредительно выставить ладонь, чтобы ее остановить. Ирида уставилась на нее, словно на направленный ей в грудь клинок, а затем перевела на меня свои большие полные горечи глаза.

— Либо говори, либо я пойду, — холодно поставил я ультиматум, ощущая себя несколько неуютно от того, что мне приходится вести себя подобным образом. Но я уже свыкся с мыслью, что вся моя новая жизнь — это игра, и играть, зачастую, мне придется на чужих чувствах.

— Данмар… я лишь хотела рассказать о тебе, обо мне… о нашем прошлом. Я не смогу жить, если буду знать, что мой сын меня ненавидит…

До хруста сжав челюсти, стараясь показать, что ее слова находят болезненный отзыв в моей душе, я коротко кивнул, побуждая Ириду начинать. Астал тут же дипломатично отдалился от нас на несколько шагов, но бдительности не терял. А я погрузился в историю той самой женщины, которая даровала жизнь моему новому телу.

Оказалось, что Ирида родилась в семье обычных крестьян-простолюдинов где-то на севере империи. Она даже не знала названия провинции, в которой прошло ее детство. Все что она помнила о малой родине — это высокие горы, хвойный лес и каменистая почва, которую все без исключения жители пытались возделывать, стирая ладони об соху до самых костей.

Мама Данмара призналась, что до десяти лет ей было неведомо такое чувство, как сытость, потому что еды в их деревне всегда было крайне мало. Жителям приходилось добавлять в жидкую кашу различные горькие коренья и древесную кору, лишь бы это варево хоть как-нибудь могло наполнить пустой желудок. Охотиться в их гористой местности было тоже отнюдь не просто, но все-таки выросшие в суровых условиях севера мужчины умели это делать. И, пожалуй, только благодаря их стараниям и умениям жизнь все еще оставалась в тех краях.

Однако длинная лютая зима не позволяла охотиться круглый год, и бедные крестьяне старались за короткое лето и промозглую осень запасти как можно больше дичи и вырастить достойный урожай, чтобы протянуть еще один год. И продолжалось так ровно до того момента, пока очередная затяжная даже для тех мест зима и сырое холодное лето, погубившее чахлые всходы, не истощили все и без того невеликие запасы деревенских жителей. Тогда, в порыве отчаянья, крестьяне послали весть в ближайший город, прося помощи у императорского наместника. И, как не удивительно, их мольбы все же были услышаны. В деревню прибыл небольшой обоз с солониной и крупой, которых впроголодь, но хватило бы пережить подступающие холода.