Превозмоганец-прогрессор. Дилогия (СИ) - Серг Усов

Хихиканью своих новых товарищей попаданец не удивился, знал, что спрашивает глупость. Кольт его просветил насчёт того, что местные владетели воюют друг с другом почти непрерывно.

— Говорят, хозяин хотел, — пояснил ему раб, — Но все деньги за магию отдал. Он всегда может с семьёй в башне укрыться, а нас в лес отправить, если вдруг кто-то из соседей решит напасть. Вот только, ни у кого нет желания сейчас ссориться с господином с тех пор, как он стал иск-магом. Разве что барон Цеввер, но он, вроде бы, дружен с хозяином. И вокруг ведь посты и патрули. Как к нам незаметно подобраться? — Ловик такой наивностью чуть не заставил попаданца засмеяться, — А ты что, спать не хочешь? Можем ведь и завтра поговорить.

Спать Игорь хотел, но ему надо было этой ночью обязательно навестить Густа. Тот, поди, очень скучает. Дом, где жили восемь или девять неженатых баронских вояк, Егоров уже снаружи внимательно осмотрел и план ночного несчастного случая с одним из дружинников в общих чертах составил. Осталось только дождаться пока все уснут.

Глава 10

Даже доведённые до скотского состояния люди всё равно остаются людьми. В этом Игорь убедился, став свидетелем шуток, которыми перебрасывались между собой рабы и рабыни, хотя, казалось бы, большинство из них еле волочило ноги от усталости и толком не было накормлено — в бараке выдавали только скудный завтрак, а обедали и ужинали невольники там, где работали.

— Эй, Ловик, — Игорь едва не задохнулся, когда справа от него начали укладываться двое из пятёрки мужиков, работавших на свинарнике, — Надо было не мне к вам переселяться, а вам ко мне.

Внутри помещения и так не французским парфюмом пахло, а с появлением свинарей впору было кричать караул.

— А-а, — понял всю глубину мыслей нового товарища водонос, — Не обращай внимания, Игорь. Привыкнешь.

"Вот уж дудки, — подумал попаданец, — Даже не собираюсь. Ноги надо делать отсюда, и как можно быстрее", но вслух, понятно, ничего не сказал. Промычал что-то неразборчивое и стал делать вид, что готовится уснуть.

Невольники угомонились примерно через час, когда на улице уже стемнело, но Егоров понимал, что приступать к задуманному ещё рано — дружинники так не умаялись за день, как рабы, и хоть вина и сивухи местное воинство, свободное от дежурства и патрулирования, употребляло в количестве, вызывающем у попаданца чувство недоумения, наверняка оно быстро не угомонится.

Свои болотники Игорь снял ещё по дороге к замку, заменив их на местные обмотки. Кстати, его способ наматывания ткани, как портянок, подобный армейскому, оказался намного удобней и практичней, чем манера, принятая у аборигенов. У них он только позаимствовал, как правильно стягивать ткань на ногах бечевой.

Почти в полной темноте — свет пробивался только через дверные щели от размещённого над бочкой с водой коптящего факела — выждав необходимое время, Егоров бесшумно соорудил на ногах себе новую модель обуви и аккуратно двинулся между храпящими, бормочущими, сопящими или беззвучными телами.

Дверь барака была скрипучей, поэтому времени на её тихое открытие он затратил минут пять, не меньше.

Одна из лун давала достаточно света, чтобы можно было ориентироваться не на ощуп, и бывший сержант спецназа, умело используя полную темноту, которую давали тени от зданий и заборов, двинулся к цели. Трупная вонь от виселицы, мимо которой ему пришлось пройти, ещё раз ему напомнила о необходимости соблюдать крайнюю осторожность — не только сапёры, случается, ошибаются один раз.

В доме для холостых дружинников, кажется, все спали. Во всяком случае, стоя перед одним из распахнутых настеж окон — вообще, в этой мини-казарме они закрывались только ставнями — Егоров никаких звуков, кроме храпа, не услышал.

Карниз располагался на высоте ему по грудь, а ширина окна была достаточной, чтобы Игорь мог в него свободно пролезть, что он и сделал совершенно бесшумно.

Среди двух дружинников, развалившихся на толстых тюфяках, уложенных на топчаны, в первой комнате, в которую проник попаданец, его приятеля Густа не оказалось.

Много раз в своей жизни Егоров убеждался, что закон упавшего обязательно маслом вниз бутерброда или, как его иногда иначе называли, закон всемирного свинства — это не пустая шутка. Своего "клиента" он обнаружил в самой последней из четырёх осмотренных им комнат. Зато и утверждение, что нет худа без добра, также в данный момент подтвердилось — сосед Игоревского кровопийцы-доставалы храпел как паровоз.

Егоров внимательно посмотрел на мирно сопящего и улыбающегося во сне Густа — наверняка, поди, не Пальма-де-Майорка снится, и не Канны с Ниццей, где ласковый прибой, а удачная с Густовой стороны издёвка над ненавистным иноземцем — схватил его левой рукой за подбороток, а правой за затылок и резким движением свернул врагу шею.

Чтобы сдержать предсмертные судороги молодого дружинника, Игорь навалился на него всем телом, и зажал Густу рот ладонью, не допуская всхрипов. Хотя, это всё можно было считать лишней перестраховкой — за переливчатыми руладами пахнувшего жутким перегаром соседа не было бы слышно и трубного зова предвестника Апокалипсиса.

"Был ты, Густ, дерьмом при жизни, так, может, переродишься во что-нибудь более путное", — попаданец нисколько не сожалел о содеянном. Единственное, что сейчас его заботило, так это необходимость придать вид ненасильственности смерти этого обормота. И как это сделать, Егоров представлял ещё только отправляясь на дело.

Перед входом в дом дружинников, рядом с крыльцом находился острый расколотый валун, который служил для стирания об него грязи с сапог во время дождя.

Подобные приспособления, только сделанные из металлических полосок, часто использовались в деревнях родного мира попаданца. У деда возле калитки перед дорожкой имелось нечто подобное. Здесь же к металлам, в виду их дороговизны, отношение более почтительное, поэтому, вот вам камень с острым краем, об него и вытирай обувь.

Егоров сначала, оставив труп на тюфяке, прошёл к наружной двери и медленно её открыл, а только потом вернулся за телом Густа и вынес его на улицу в тень от стены дома.

Нашёл подходящий камень и нанёс им сильный удар по затылку трупа. Расчёт Игоря был на то, что специалистов-экспертов, способных определить, что рана на затылке появилась позже наступления смерти, в этом мире ещё нет, и появятся очень не скоро.

После этого, попаданцу осталось только придать Густу соответствующую позу, чтобы никаких сомнений в том, что тот просто по пьяни неудачно сверзился с крыльца и разбил себе голову о сапожную чистилку, ни у кого не возникло.

Зачем дружинника ночью понесло на улицу? Ответ прост. Попаданец, преодолевая некоторую брезгливость, развязал тесёмки на подштанниках своей жертвы и оголил "прибор".

"Вот так, — осмотрел он при свете уже двух лун результат своей работы, — Пошёл мой друг поссать, да не судьба, видать".

Никакого трепета Игорь в этот момент не испытывал — трупов, в том числе и появившихся в результате его деятельности, он в своей жизни насмотрелся достаточно.

На своё место в бараке попаданец вернулся, чуть медленнее, чем покидал его — всему виной вышедшая по малой нужде во двор одна из барачных тёток-рабынь. Пришлось ждать, пока она, вернувшись на своё место неподалёку от двери, перестанет ворочаться.

— Здоров ты спать, чужак, — похвалил утром Игоря один из свинарей, оценив старания Имариса и Ловика по побудке коллеги, — Ещё немного и не только без завтрака останешься, а ещё и розгами попотчуют.

— Правда, Игорь, пошли, — поторопил попаданца Ловик.

На самом деле Егоров проснулся сразу же, как только Одрий, старший среди этой группы невольников, распахнул настеж двери барака и выкрикнул команду вставать. Игорь лишь изображал спящего, прокручивая, что называется, на свежую голову события прошедшей ночи, выискивая изъяны в своих действиях. И не нашёл.