О людях, сверхсилах и удаче. Том 2 (СИ) - Войкин Александр

— И, вероятно, знаешь даже в кого стреляли? — с каким-то болезненным любопытством поинтересовался интеллигент.

— Понятия не имею, я же не экстрасенс.

Он недовольно выдохнул.

— Скажем так, снайпер облажался, не убив, а ранив цель, а затем скрылся в неизвестном направлении, не оставив следов, кроме тех, что вы, ребятки, обнаружили. А я, видишь ли, очень не люблю, когда меня пытаются надуть.

— И теперь хотите наказать убийцу, — закончил я. Ирис кивнул.

— Само собой. Ну и ваше вмешательство сильно испортило мои планы. Детишкам не место в мире взрослых. И, раз уж это отчасти твоя вина, прими теперь ответственность.

— В каком смысле?

— Заверши начатое наемником дело, и получишь то, о чем не мог даже мечтать.

— Например? — я сделал вид, что заинтересовался, хотя в благие намерения этого утонченного типчика не верилось. Ирис заложил ногу на ногу, сцепил пальцы в замок.

— Например, в моих силах помочь тебе устроиться в дальнейшем в элитный вуз, занять достойное место в обществе, и не только. Станешь большим человеком.

Я не выдержал и расхохотался, вызвав искреннее недоумение очкарика.

— Что смешного?

— Да так, — я откашлялся. — Мне вот интересно, знаете ли вы, кто мой отец?

— Нет, — он покачал головой. — Я пока не наводил справки. Знаю лишь, что ты учишься в школе, где управляет Меньшиков, но туда берут многих отпрысков не только из богатых семей, но и из творческих. Быть может, ты сын какого-нибудь художника, или музыканта?

Веселье как рукой сняло, я посерьезнел, вперил взгляд в Ириса.

— Моего отца зовут Кирилл Огнёв, Повелитель Бездны, один из сильнейших сверхов Российской Империи.

Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так стремительно бледнел. Лицо фон Вельтвайта мгновенно покрылось испариной, кожа оттенком сравнилась с алебастром, а губы мелко задрожали.

— Проклятье на тебя, мальчишка! — выдавил Ирис, после чего вскочил, опрокинув стул, и быстрым шагом, почти бегом, удалился из комнаты. Щелкнул замок.

Я снова остался один.

— Неплохо имя Куро действует на местных якудза, — хмыкнул, покачав головой. С другой стороны, неудивительно, ведь человека такого масштаба, как отец, обязаны знать все вокруг. Интересно, как он начинал? Родился ли сразу одарённым, или карабкался наверх, прикладывая неимоверные усилия, чтобы развить в себе способности, волю и характер?

Я невесело фыркнул. Даже если спрошу, не ответит. Но попытаться стоит, как знать.

Тишина окутывала меня плотным саваном, убивая веселье и взамен преподнося кокон бессмысленных, но оттого не менее важных мыслей. Что я здесь забыл? Действительно ли удастся выполнить задуманное Носовым действо? А если нет — тогда меня убьют?

В Японии шанс подохнуть был, и довольно не иллюзорный, здесь же он увеличился в несколько раз. Местные сверхи обладают большим потенциалом, и не мне сейчас тягаться с ними. Нет, адептов своего ранга разделаю под орех, может, с небольшим напрягом, но всё же. Однако, ребята повыше — настоящий челлендж. Если вспомнить схватку с двумя шестиранговыми «агентами», становится очевидно, что победил я по незаурядному везению, а не благодаря своим навыкам. Удобная локация и то, что противник не воспринимал как серьезного бойца, сыграли на руку. Больше подобное не повторится, в этом я уверен. Меня не будут недооценивать. Особенно после того, как Ирис узнал личность моего отца.

Остается только победа или смерть, иного выхода из этой ситуации нет. Смерть… Как много в этом слове страха, который зиждется на наших стереотипных представлениях о ней, потаенных кошмарах и импульсивных мыслях. И ведь нельзя сказать, что это неверно. Смерть опасна, она всегда рядом, поджидает в тенях, неторопливо наблюдает, дабы не упустить момент, стремительно рвануть вперед, подхватить, бережно проводить в иную реальность.

Но бояться смерти не стоит, этим вы лишь нанесёте ей жестокую обиду. На чём основан страх смерти? На незнании. На суеверных ужасах, внушаемых с детства. Это неправильно. Нельзя бояться того, что так же естественно, как и дыхание. Но и относиться к ней приветливо тоже не стоит, смерть не любит фамильярности.

Вы можете лишь помнить о ней, каждый миг своего существования, знать, что она где-то неподалеку, неспешно прогуливается, постукивая тростью по плитам мостовой. Помнить — и вгрызаться в жизнь зубами и ногтями, обожать её, до дрожи в конечностях, карабкаться наверх, стремясь занять место получше, стать кем-то, достойным упоминания, оставить памятный след. След, что будет сиять еще долгие годы, а, быть может, даже столетия, наполняя сердца людей теплотой и лёгкой грустью.

Иначе зачем мы здесь? Этому миру не нужны слабаки, он силой заставляет измениться, из невинной овечки стать хищником. Ведь только так можно выжить, и стальной нитью вписать своё имя в будущее.

И всё это легко может перечеркнуть один лишь случай.

Я ощутил, как ярость потряхивает тело, а зубы скрипят, словно грозя вот-вот раскрошиться в пыль.

Ирис фон Вельтвайт, аристократ хрен знает какого поколения, возомнивший себя вершителем судеб и подмявший под себя большую часть города. Я не позволю тебе и дальше топтать эту землю, лично возьму нити судьбы в свои руки и осуществлю акт возмездия. Во имя моего наставника и многих других, кто пострадал от твоих рук!

Волна мелкой дрожью прокатилась по телу, сокращая мышцы, простреливая затылок резкой болью. В глазах потемнело, показалось, будто вот-вот потеряю сознание, а затем резко всё прошло, сменилось чувством лёгкости и силы.

Раз — цепи, удерживавшие меня, разлетелись осколками. Усмехнувшись, я поднялся, ощущая, как изменились потоки силы, проходившие через тело. Что ж, вот и пятый ранг вовремя подоспел. И, пока сила подпитана контролируемой яростью, этим нужно пользоваться.

Подойдя к двери, поднял руку, медленно сжал пальцы в кулак. Разжал. Хм, кажется, изменения действительно ощущаются. Ну-ка, попробуем…

Стальное полотно смялось, как бумага под раскрытой ладонью. Отбросив бывшую дверь в сторону, я вышел в коридор. Навстречу уже бежала парочка охранников пятого ранга, видимо, углядели освобождение на камеру, решили остановить нарушителя. Будь дело несколько минут назад, им бы, скорее всего, удалось, особенно учитывая весомые аргументы в виде ИМАСов. Но я изменился, и теперь такое оружие не сможет меня остановить.

Рывок, ускорение на пятьдесят процентов, оттолкнуться от стены (благо окон в коридоре не было), вдарить впереди бегущему кулаком в челюсть, опрокидывая немаленьких размеров охранника на пол. Напарник притормозил, схватил автомат, передернул затвор, наставил дуло на меня.

— Это ты зря, приятель, — негромко сказал я, повышая процент ускорения до семидесяти пяти.

Парень оказался не промах, наверняка где-то воевал, или просто отлично натренирован: перекатом ушел в сторону, оперся о стену, выстрелил. Я пригнулся, пропуская импульс над собой, скользнул по полу, поднырнул под автомат, рванул ствол вверх и вбок. Пальцы охранника разжались, кажется, парочку я ненароком сломал. Отбросив оружие в сторону, я ударил боковым, но боец смог предчувствовать атаку, отшатнулся, и мой кулак пробил стену. К счастью, не застрял в ней, иначе противник воспользовался бы преимуществом, используя удар ногой, я заставил его отступить, после чего, методично ощупывая защиту небрежными выпадами, направил дальше по коридору, на случай, если там засада. Наверняка весь дом уже на ушах, Ирис вышлет за мной отряд посильнее этого, вооруженный до зубов, и тогда пригодится любая хитрость.

Парень не выдержал, вильнул вбок, замахнулся, надеясь, что сможет провести меня этой обманкой, сам же слегка сменил точку опоры, готовясь атаковать ногами. Не на того напал.

Бам! — прямой в лицо сломал ему нос и сбил координацию на некоторое время, чем я и воспользовался, незатейливо прописав крепкий, но не смертельный удар в висок. Когда боец очнётся, я уже буду далеко. Надеюсь на это, по крайней мере.

Снова бег по коридору, который постепенно перешел в площадку, выходящую к лестнице. Справа от неё шел еще один коридор, наверное, продолжение предыдущего, но мне явно не туда.