Закрой глаза и не дыши (СИ) - Янг Найро

— Ты хорошо осознаешь различие между мифами и реальностью, огромный прогресс. Если ты не против, я бы хотела поговорить с твоей мамой, Стасом и Анастасией, чтобы они подтвердили слова о ране. Моя вера одно, а медицинское обоснование совсем другое.

— Да, конечно, я понимаю. Давайте напишу Вам их номера. — Алексей взял предложенную ручку и бумажку, аккуратным почерком написав телефоны и имена, подвигая листок к женщине. — Честно говоря, из моих воспоминаний практически стерлись все странности. Я плохо помню свое детство. Мне кажется, тут сыграли роль таблетки. Это грустно, но не критично. У меня всегда было хорошее воображение и много придуманных друзей, поскольку с реальными совсем не ладилось.

— Думаю, такой расклад даже лучше. Чем меньше из галлюцинаций ты помнишь, тем меньше зацикливаешься на этом и не возвращаешься в прежнее состояние. Как поживает курс таблеток?

— Нормально, сегодня принимал.

— Умничка. Ты не видел ничего странного? Или звуки какие? Больше не слышишь игру на скрипке?

— Вроде нет. Вчера вечером, когда я уже засыпал, мне показалось, что что-то темное мелькнуло у двери, но думаю, это была тень от ветки из-за проезжающей машины, а в полусне я сразу этого не понял. Скрипку слышал, только к сожалению, или счастью, не ту. Сосед из второго подъезда купил скрипку, и через стену, целую комнату, и еще одну стену, слышно, как он мучает бедный инструмент.

— Хах, да, определенно не лучшая музыка для успокоения души. Что ж, на сегодня это все. Отдохни на выходных и отвлекись от учебы, а то совсем мозги вскипят. Ты умный мальчик и у тебя все получится, так что ни о чем не переживай. Лучше не лезь в эту мистику, не засоряй голову лишний раз.

— Спасибо, до свидания. — Алекс вышел из кабинета, вздохнув с облегчением. Хоть психолог довольно молодой, недавно только тридцать исполнилось, она свою работу знает. Единственное, что парня волновало, эта женщина действительно видит его насквозь, от чего немного жутко. Любое неверное движение или взгляд, так сразу придется рассказать ей всю правду. О дневнике он умолчал, поскольку посчитал ненужным говорить о такой мелочи. Даже отступившее заболевание не давало жить парню полноценной жизнью, постоянно напоминая об этом постоянным визитом к психологу. Эта женщина — старая подруга матери, и к счастью, больше видится с ней не придется.

В отличие от психолога, Натальи и Стаса, юноша считал себя абсолютно здоровым. Панические атаки и галлюцинации прошли уже давно, и больше не появлялись. Повода для беспокойства нет. Юноша со спокойной душой и чистой совестью пошел домой. Сегодня к восьми мама должна вернуться, поэтому стоит за оставшееся время приготовить ужин. Пришлось ускорить шаг и поскорее вернуться. Все необходимое для щей есть, осталось собрать воедино. Задача не из легких, это блюдо слишком сложное, но без тренировки никогда не получится.

Дома ждала гробовая тишина, нарушаемая лишь тиканьем тихих часов. Времени подумать о постоянном одиночестве нет, необходимо как можно быстрее разобраться с ужином. Надевая на ходу мамин розовый фартук, покрепче завязывая его вокруг тонкой талии, Алекс достал из холодильника мясо и начал его разделывать. Еще с детства он не отличался мускулистостью, и был слишком миниатюрно сложен для юноши. Ему передались гены отца, также не обладающему пышными формами, в отличие от матери. Ее можно спокойно назвать деревенской женщиной. В колхозе такие коров доили и спокойно могли на плече носить своего мужика. Простая, зато искренне добрая, и за это всеми любимая. Ингредиенты быстро превращались в составляющие щей. Готовить идеально получалось не всегда. Обязательно что-то подгорало, убегало или выкипало. С годами приобреталась сноровка и становилось легче. Пока ужин активно варился на газовой плите, уставший метаться по кухне парнишка присел на табуретку у стола. Он смотрел на забытый тут карандаш. Невольно вспомнились слова Лолиты о энергии. Невольно мелькнула мысль: «а вдруг?» Бред бредом, но попробовать стоит. Юноша плотнее прикрыл деревянное окно, возвращаясь на прежнее место. Алекс поднес ладонь к карандашу довольно близко, закрывая глаза и стараясь ни о чем не думать. Как на зло в голову лезли совершенно ненужные мысли. Сосредоточиться оказалось на много сложнее, чем он думал. Постепенно успокоив бушующее сознание, перед глазами наступил полный мрак, а голова опустела. Парень почувствовал едва ощутимый, прохладный ветерок, исходящий от карандаша прямо в ладонь. Дуновение проникало в само руку, приятно разливаясь по кончикам пальцев, поднимаясь до локтя и забираясь выше. Ал открыл глаза, в непонимании отдергивая руку. Стало необъяснимо легко. Вся усталость за день уже не так давила на организм и появились силы сделать еще что-то.

— Неужели… правда? — прошептал парень, глядя на свою ладонь. Вопросов становилось все больше, и найти на них ответы пока не представлялось возможным. К тому же, нельзя сказать со стопроцентной уверенностью о правдивости происходящего. Это может быть всего лишь игрой больного рассудка, ведь неизвестно, когда именно все проблемы могут вернуться обратно. Лолита только ничего дельного сказать не сможет. Глянув на щи и убедившись, что его присутствия они не требуют, юноша удалился в свою комнату, садясь в мягкое серое кресло. Он открыл крышку старого ноутбука, включая. Этому старичку уже порядком десяти, а может и более, лет. Зависает, но хотя бы работает, и на том спасибо. Зайдя в браузер, все мысли тут же в панике выскочили. Как сформулировать вопрос, чтобы забить в поиск — та еще задачка. Помозговав немного, Ал ввел: «энергия человека в эзотерике.» Многие сайты рассуждали на тему чакры, другие же вообще не имели никакого смысла. Лишь на одном из них удалось найти интересную статью, довольно сильно похожую на запись в дневнике. Смысл один, а слова разные. Юноша достал дневник, открывая его и бегло просматривая глазами, находя нужную страницу.

«Каждый человек подвержен влиянию извне, и отрицать столь явный факт глупо. Даже тот, кто веровать не хочет, может открыть себе щель и подглядеть. Научившись управлять собственной энергией, научишься управлять окружающей. Согни пальцы и поднеси руки друг к другу, создавая сферу. Сфокусируй ментальную энергию на них, и тогда почувствуешь собственный эфир. Теплая энергия, упругая и мягкая, появится между ладоней.»

— Такое ощущение, что она специально писала это как можно непонятнее. — Алекс обреченно вздохнул. — Или с расчетом уже на более понимающих людей. Кто знает. А ты как думаешь? — юноша обернулся, глядя в пустоту. Он вздрогнул, нервно проводя ровно подстриженным ногтем по бумаге, создавая неприятный скрежет. Глубокий вдох, тяжелый выдох. Парень резко вскочил на ноги, а кресло отъехало назад. Ал пробежал между ним и кроватью, вылетая из комнаты в вбегая в кухню, захлопывая дверь, подставляя под ручку стул с высокой спинкой, будто ожидая погони. Юноша сделал также, как и когда-то в детстве: забрался под стол, накрытый длинной скатертью и приставил еще двое стульев, прячась за ними, оказываясь в ловушке между ними, стеной, тумбочкой и центральной ножкой, держащей столешницу. Прислонившись к ней спиной и согнув ноги в коленях, Орланский начал быстро листать дневник, случайно порвав край одной страницы. Находя нужную, он провел дрожащим пальцем по строчке:

«Когда ты начинаешь говорить с самим собой в полном одиночестве — ты уже не один.»

Эта фраза совершенно не успокаивала и только сильнее подливала масла в огонь. Алекс прекрасно понимал, что сказал это просто на автомате, поскольку привык в такие моменты находиться со Стасом и обсуждать с ним различные вопросы. Ощущение чужого присутствия не покидало и росло только сильнее с каждой секундой. Ему совершенно не нравилось происходящее, даже полное осознание нереальности не помогало успокоиться. Он закрыл дневник, крепко прижав его к своей груди, зажмуриваясь, стараясь ни о чем подобном не думать. Это слишком похоже на те ощущения, усилившиеся после смерти отца. Пожалуй, самый большой страх — снова сесть на таблетки и находится в состояние овоща, не понимающего ничего вокруг себя. Все из памяти стирается, а оставшееся покрывается мутной пеленой. В квартире стояла тишина. Звук часов немного успокаивал, как и редко проезжающие мимо дома машины. За окном слышались трели радостного соловья, громкий лай собаки. Жизнь всегда кипела, пусть и в маленьком городке. Обязательно послышится крик, свист, или любой другой звук, иногда раздражающий, а иногда успокаивающий своим наличием. Тело пробирала мелкая дрожь, а к глазам то и дело подступали надоедливые слезы. Причина такого страха не ясна, ведь ситуация довольно обычная. Пока юноша сидел и пытался себя успокоить, прошло около полутора часа. Из коридора послышались чьи-то шаги и звон ключей. Они удалились в сторону комнат, а после вернулись. Ручка в кухню начала дергаться. Дыхание резко перехватило, и Алекс не мог ни выдохнуть, ни вдохнуть.